Но повезло – и до спортзала, где гремела дискотека, добрались без всяких проблем. А там их уже встретили как родных!
И всё-таки Люда Петина настояла на том, чтобы пойти и разогнать сладкую парочку, что заперлась в дорогом её сердцу кабинете русского языка – где она с удовольствием драила полы или следила, как это делают другие, мыла доску, окна, протирала портреты великих писателей… А они там устроили, понимаешь, дом свиданий какой-то!
Оксана поддалась на её уговоры, убеждённая правотой лучшей на свете хозяйственницы Люды. И, уже одетая в куртку, помчалась вслед за старостой. Надо разрушить Свиридкиной с Духмановым приятную идиллию! Правда что – кто им позволил закрываться в кабинете?
Но напрасно стучались и долбились они в дверь – никто не открывал и не подавал голоса.
– Петина, смотри, – там свет-то не горит! – приглядываясь к замочной скважине, ахнула Оксана.
– Ого! Зачем это они свет погасили? – гаркнула Люда. – Срочно за Полиной Васильевной!
Оксана была полностью с ней согласна.
Девочки со всех ног бросились в сторону дискотеки, влетели в тёмный, мигающий разноцветными огнями спортзал. Ведь классная руководительница следила за порядком где-то там.
И первым, кого увидела Оксана Обылкова, когда проморгалась, привыкая к полутьме, был… Михаил Комариков! Который держал за руку всё ту же Свиридкину и разговаривал с ребятами-старшеклассниками!
– А ты… а ты что здесь… – хватая ртом воздух, точно рыбка, которую выловили из аквариума, пролепетала Оксана.
– Мы уже поговорили, Оксаночка, – загораживая собой Комарикова, сказала Зина, пытаясь тем самым вызвать огонь на себя и сменить тему разговора.
– С кем… поговорили?
– С Духмановым поговорили, – улыбнулась Зина. – Люд, держи ключ.
– А ты ж его в учительскую обещала… – начала Петина, перескакивая на хозяйственную тему и путая все карты.
– Ну забыла… – сморщила нос Свиридкина. – Или хочешь, ты иди отнеси. А то я потеряю. Я ж такая, ты меня знаешь…
– Давай скорее! – Люда выхватила у неё из рук ключ от кабинета.
А Зина и Миша затёрлись среди танцующих. Испарились просто!
Плюнув на Петину, которая ревностно бросилась в учительскую вешать ключ, и на то, что хорошо бы доложить о происшествии Полине Васильевне, Оксана отправилась домой. Она готова была заплакать – так грустно и больно ей было…
Очень обидно, если одному всё, а другому ничего. И за что в мире такая несправедливость? Зла, ух, как зла была Оксана на проныру Свиридкину! Ведь это только кажется, что у неё всё ещё детство играет – самолётики пускать, из трубочек на уроках плеваться, по улицам собак гонять… А на самом деле она вон какая хитрая, скольким парням голову заморочила!
Вот из-за кого все проблемы у неё, Оксаны, – из-за Зинки! Ведь если б не она…
Оксана даже остановилась посреди тёмной улицы. А, собственно, что Свиридкина в их классе делает? Почему не учится по месту постоянной прописки – в близлежащей от дома её родителей школе? Вот если Зинка туда, куда ей положено, отправится – жить ей, Оксане Обылковой, сразу станет лучше и веселее!
И, обмозговывая детали того, как лучше помочь однокласснице оказаться в городской школе, повеселевшая Оксана пошла к дому.
Глава 4 Дневник позора
За окном падали с высоких тополей листья – просто так, без всякого ветра, падали себе и падали. Не хотели больше держаться на ветках, намекали, что пора уже угомониться, собраться на зимовку. На дворе было самое начало ноября – и на классном часе в своём девятом классе Полина Васильевна подводила итоги первой четверти…
В рейтинге лучших прогульщиков класса Зина Свиридкина заняла четырнадцатое место – и без неё нашлось много героев. Так что тут всё обошлось – её не ругали. И двоечницей она не была – так, набрала в четверти всех оценок понемножку, от троек до пятёрок.
Зато когда староста Люда открыла свою тетрадь с остальными статистическими данными и зачитала следующий список, выяснилось, что по количеству опозданий на уроки Свиридкина – бесспорный лидер.
– Цифра колоссальная! – воскликнула Полина Васильевна и от негодования плюнула на свой белый воротник.
– Это сколько же проблем ты доставила учителям! – охотно поддержала её староста Люда. – Ты хоть понимаешь, Свиридкина?
– С этим надо что-то делать! – подхватила Оксана Обылкова, которая сама не опоздала ни разу.
– Объясни нам, Зинаида, пожалуйста, почему ты всё время опаздываешь? – потребовала классная руководительница. – Давай поднимайся, объясняй.
– Ну, мне… – вставая со стула, замялась Зина.
– Далеко ездить, наверно? – вдруг «помогла» ей Оксана.
– Да! – благодарно подхватила Зина.
– Это не причина, – заметила Полина Васильевна.
– Я больше не буду! – искренне пообещала Зина. – Я постараюсь… Не знаю, почему так получается.
– Надо раньше вставать, – сказала Полина Васильевна.
– И делать зарядку! – хихикнул зубоскал Морковкин.
– А чего ты смеёшься, Морковкин? – Люда открыла тетрадь и проверила результаты Морковкина. – Сам тоже опоздал пятнадцать раз. У тебя четвёртое место.
– А у меня какое? – поинтересовался Олег Духманов.
– Одиннадцатое, – посмотрев в свою тетрадь, машинально ответила Люда.
В классе загалдели:
– Да, ты не вошёл в десятку лидеров!
– У-у-у!
– А у тебя пятое?
– Ага! Я даже в пятёрку вошёл! Спасибо Петиной!
– Слава Петиной!
– Ура! – Девятиклассники шумели и смеялись.
А Оксана Обылкова заволновалась – разговор уходил не в то русло!
– Зину тоже можно понять, Полина Васильевна, – заговорила она быстро и громко. – Ведь она очень далеко живёт, через весь город в школу каждый день ездит. Поэтому и опаздывает – транспорт-то плохо ходит. И обратно ей тяжело добираться. Поэтому на приготовление уроков у Свиридкиной времени мало остаётся. Вот она и учится плоховато, и опаздывает. Так ведь, Зин?
– Да, да! – закивала та, дурочка.
– То есть поэтому ты уроки не делаешь и учишься плохо? – продолжала «помогать» ей добрая отличница.
– Да.
И Полина Васильевна, услышав это, заговорила наконец-то правильно – так, как Оксана от неё давно ждала:
– Так вот оно в чём дело, Свиридкина! Знаешь, что я тебе скажу: может, давай-ка ты, чтобы не нарушать дисциплину, на уроки не опаздывать, переводись в другую школу. В ту, которая поближе к дому. И там тебе будет хорошо!
Зина улыбнулась и подумала: ничего из этого не выйдет! Ведь она ухитряется опаздывать даже тогда, когда ночует у бабушки с дедом, от дома которых до школы всего-то пять минут ходьбы!
– Что ты улыбаешься? – расстроилась Люда Петина и взмахнула своей могущественной тетрадью. – У меня же вот, уже целая книга про тебя написана! На каждой странице: Свиридкина то, Свиридкина сё…
– А я тоже хочу про себя книгу! – крикнул Шурик Иванов и спрятался за впередисидящего.
– И про меня напиши! Роман! – подхватил Морковкин.
– А про меня поэму!
– И про меня пиши, Люська! – загалдели мальчишки.
– Оперу!
И вместо детальной и последовательной проработки Зинки Полина Васильевна, к огорчению Оксаны, принялась ругать других. Привлекла для этого злополучную тетрадь, чтобы были перед глазами все цифры и факты. А нарушителей хватало… Так что про Свиридкину снова забыли.
Классный час продолжался. Оксана мысленно ругала себя…
А речь шла о двоечниках и жалких троечниках, которых в классе было что-то уж очень много.
Но тут разумная староста и Полина Васильевна, что до сих пор колыхались перед всем классом у доски, додумались до блестящей операции: решили устроить рейд по домам неуспевающих учеников и нарушителей дисциплины. Чтобы выдать на руки их родителям дневники с оценками и замечаниями – и таким образом заставить их принять меры.
Так что после уроков, вечером, Полина Васильевна, нагружённая сумкой дневников, брела по посёлку. На отдельном листочке у неё были выписаны из журнала нужные адреса (а многие она и так хорошо знала). Так что дневников у неё постепенно становилось всё меньше. А информированных родителей всё больше.
Вот она подошла к домику Зинкиных дедушки с бабушкой. В окнах горел свет. Полина Васильевна вошла в калитку, постучалась в дверь.
Что она могла сказать старому человеку – весёлому Зинкиному дедульке? Ничего конструктивного и серьёзного… Тот охотно со всем соглашался, кивал, обещал поговорить с внучкой, чтобы она училась и вела себя хорошо. Также ручался передать пожелания учительницы родителям. Чтобы они и предложение про новую школу тоже учли.
Так и ушла Полина Васильевна – её ждали родители других двоечников. Разговора у Свиридкиных не получилось: дома ведь больше никого не было.