— Отлично, — проворчал Макрон. — И что дальше?
— Идем к сборщикам налогов. Похоже, эти люди направлялись туда.
Катон потянул друга к концу ряда скамей, установленных вдоль лестницы, ведущей к стенам внутреннего храма. За ближайшими столами заключали сделки менялы и ростовщики, сидящие в удобных креслах с подушками. Дальше начинался небольшой ряд, где сборщики налогов и их подручные взимали дань. На столиках были сложены вощеные таблички с именами налогоплательщиков и указанием сумм. Сборщики налогов покупали право собирать дань на аукционах, проводимых римским прокуратором в столице провинции — Кесарии. Уплатив нужную сумму в закрома империи, они получали законное право выжимать из жителей Иерусалима любые мыслимые налоги. Это была жестокая система, но именно она применялась по всей Римской империи, и сборщиков налогов ненавидели и глубоко презирали все жители. Это вполне устраивало императора Клавдия и казначеев империи, ведь ненависть налогоплательщиков провинции неизменно оборачивалась против местных мытарей, а не против тех, у кого они купили права на сбор налогов.
Внимание Катона и Макрона привлекли внезапные крики у дальнего конца ряда столов. Несколько человек отделились от толпы и окружили одного сборщика налогов, как волки на охоте. Блеснуло на солнце оружие. Телохранитель мытаря, едва взглянув на клинки, бросился наутек. Сборщик налогов поднял руки, защищая лицо, и пропал из виду за спинами нападающих.
Катон нырнул за ряд палаток, машинально нащупывая рукоять меча.
— Макрон, вперед!
Ветеран выхватил меч из ножен, и два центуриона рванулись к убийцам, расталкивая мытарей и перепрыгивая через стопки табличек. Нападавшие отхлынули от сборщика налогов, распростертого на скамье в окровавленной тунике. Люди, крича от ужаса, в панике отшатывались прочь и разбегались. Нападавшие, скинув бурнусы, повернулись к мытарям у следующей скамьи. Те на мгновение застыли, еще не осознав грозившей им опасности, но теперь пытались спастись от воинов, размахивающих короткими изогнутыми кинжалами, по которым они и получили свое название: сикарии, убийцы из самого радикального крыла иудейских зелотов, противившихся власти Рима.
Сикариев так захватила жажда убийства, что они до последнего мгновения не замечали Катона и Макрона. На глазах ближайшего убийцы Катон отпихнул мытаря и прыгнул вперед, оскалившись и выставив меч перед собой. Клинок ткнулся острием разбойнику в шею, разрубил ключицу и вонзился глубоко в грудь, поразив сердце. Громко всхлипнув, человек упал вперед, чуть не вырвав меч из руки Катона. Центурион ногой отпихнул тело прочь, освободив клинок, и пригнулся, высматривая следующую цель. Сбоку тенью мелькнул Макрон, который рубанул еще одного сикария и едва не отсек тому руку. Несчастный упал со страшным воем, его обездвиженные пальцы выпустили оружие. Остальные сикарии оставили в покое сборщиков налогов и повернулись к двум римлянам. Вожак, невысокий и плотный, с мощными плечами, отрывисто выкрикнул приказ, и убийцы быстро построились — одни окружили скамьи, а другие взбирались на ступени лестницы, пытаясь отрезать друзьям путь к отступлению.
Катон, подняв окровавленный меч, огляделся.
— Семеро.
— Не в нашу пользу! — Макрон, тяжело дыша, занял позицию — спиной к спине с Катоном. — Зря мы сюда пришли, парень.
Толпа спешила к воротам, расчищая место вокруг двух римлян и сикариев. Булыжники внешнего двора были завалены рассыпавшимися корзинами и оброненной снедью — люди поспешно спасали свои жизни.
Катон невесело рассмеялся.
— Это ведь ты придумал, помнишь?
— В следующий раз не позволяй мне думать.
Не успел Катон ответить, как вожак сикариев отдал очередной приказ, и его люди стремительно двинулись вперед, с клинками наготове. Римлянам некуда было деваться, и Катон, пригнувшись, напрягся; его глаза перебегали с одного врага на другого — сикарии приблизились на длину копья перед ним и Макроном.
— И что теперь? — тихо прошептал Катон.
— Кто знает…
— Отлично. Это я и хотел услышать.
Катон уловил движение сбоку и повернулся: один из сикариев прыгнул вперед, целясь в бок Макрону.
— Берегись!
Макрон немедленно отреагировал: его меч сверкнул молнией и выбил кинжал из руки врага. Не успел клинок звякнуть о землю, еще один сикарий нанес ложный выпад, и Катон повернулся к нему, готовясь парировать. Тут же еще один враг бросился вперед, сверкая острием кинжала. Катон, увернувшись, встретил угрозу. Он опустил свободную руку и выхватил нож, широкий и неуклюжий рядом с узкими клинками нападавших, но очень удобно сидящий в руке. Вожак выкрикнул новый приказ — Катон услышал нотки гнева в его голосе; тот хотел покончить с ними разом.
— Макрон! — закричал Катон. — За мной! Атакуем!
Он бросился на врагов, отступавших во внутренний двор, его товарищ следовал за ним с громогласным ревом. Внезапная перемена ролей смутила сикариев, и они упустили важное мгновение. Центурионы обрушились на ближайших противников, заставив их отскочить в сторону, и ринулись по мостовой к арке. Позади раздался яростный рев, а затем топот сандалий — сикарии бросились в погоню. Катон бросил взгляд через плечо: Макрон бежал совсем рядом, а всего в нескольких шагах за ним — вожак убийц с гневно сжатыми губами. Катон сразу понял, что от погони им не оторваться. Центурионам мешали доспехи, а на сикариях были только легкие туники. Через несколько мгновений все будет кончено. На пути лежала амфора, оставленная кем-то поспешно спасавшимся со двора. Катон перепрыгнул через амфору и тут же обернулся. Макрон с удивленным взглядом проскочил мимо друга, а Катон резко взмахнул мечом, расколошматив громадный сосуд. С торопливым бульканьем содержимое выплеснулось на плиты, и воздух наполнился ароматом оливкового масла. Катон, спеша за Макроном, нашел время оглянуться: вожак сикариев поскользнулся, потерял равновесие и шумно грохнулся навзничь на землю. Такая же судьба постигла еще двоих преследователей, но остальные, обогнув лужу масла, не сбавляли скорости. Центурионы уже почти догнали убегавшую толпу — стариков, немощных и стайку детей, визжащих от ужаса.
— Повернись! — крикнул Катон приятелю и сам остановился, приготовившись встретить преследователей. Через мгновение Макрон стоял рядом. Сикарии, внезапно прервав бег, уставились на что-то за спинами Катона и Макрона, а потом подбежали к вожаку и остальным, уже выбравшимся из масла, и все вместе метнулись к калитке на дальнем конце большого двора.
— Трусы! — крикнул им вслед Макрон. — Что случилось? Поджилки слабы для настоящей драки? — Он захохотал и хлопнул широкой ладонью Катона по плечу. — Гляди, как несутся. Трусливые кролики. Если мы вдвоем так их напугали, то вряд ли нам есть о чем беспокоиться в Иудее.
— Не вдвоем, — Катон кивнул через плечо, и Макрон, обернувшись, увидел оптиона и его солдат, пробиравшихся по краю толпы, спеша на помощь центурионам.
— За ними! — проревел оптион, махнув рукой в сторону спасающихся убийц.
— Нет! — скомандовал Катон. — Нет смысла. Сейчас мы их не поймаем.
Сикарии достигли калитки и исчезли из виду. Оптион пожал плечами, с трудом скрывая возмущение. Катон мог понять его чувства и чуть не начал оправдываться, но вовремя спохватился. Он отдал приказ — этого достаточно. Не стоило отправлять солдат в беспорядочную и опасную погоню по узким улочкам Иерусалима. Вместо этого Катон махнул рукой в сторону перевернутых скамей и людей, убитых и раненных сикариями.
— Сделайте для них что можно.
Оптион отсалютовал, собрал бойцов и поспешил к местам для сборщиков налогов. Катон почувствовал, что совершенно выдохся. Убрав в ножны меч и кинжал, он согнулся, уперев ладони в колени.
— Это ты здорово придумал. — Макрон улыбнулся и ткнул острием меча в сторону разбитого кувшина с маслом. — Спас наши шкуры.
Прежде чем ответить, Катон покачал головой и сделал глубокий вдох.
— Мы только появились в городе… еще до гарнизона не успели добраться, а нам уже чуть глотки не перерезали.
— Считай, это было такое приветствие, — поморщился Макрон. — Я уж подумал: а не подставил ли нас прокуратор?
Катон вопросительно посмотрел на друга.
— «Сердца и души»… — Макрон покачал головой. — Что-то мне подсказывает, что местные не очень-то стремятся быть частью Римской империи.
Глава 2
— Сердца и души?
В штабной комнате центурион Флориан расхохотался, наливая всем еще лимонной воды, и двинул чаши по мраморной поверхности стола. Штаб-квартира располагалась в одной из башен крепости Антонии, построенной Иродом Великим в честь его покровителя, Марка Антония. Теперь ее занимали римские части, на которые была возложена задача охранять порядок в Иерусалиме. С узкого балкона штаб-квартиры Флориана открывался прекрасный вид на храм и старый квартал города внизу. Флориана привлекли вопли испуганной толпы, и он стал свидетелем отчаянной схватки Макрона и Катона.