- ...Да ты оглох, что ли, мужик, давай бабки. А вы с Эрном идите и ждите меня.
- Да, конечно. Только сдачу принеси, у меня последняя сотня.
- А как же ты думаешь добираться домой, если тебя не возьмут? Как девочка, автостопом? Не поймут. Ты же натурой не заплатишь.
- Да мне только до Эйска, там бабки есть.
- Ну-ну, отчаянный ты мужик, кстати, тебя как зовут?
- Костя.
- Ну, топайте...
Я послушно пошел вслед за тщедушным неудавшимся старателем. В конце концов, болтаться незнакомому человеку в центре села - перспектива не самая лучшая, да и ночевать на улице - занятие не из приятных. Кроме того, мне необходимо побыть одному, в тишине и уюте, чтобы все как следует взвесить, а чижики эти угомонятся быстро. Уже и сейчас находятся на грани.
Дом, куда привел меня немец Эрнст, оказался на удивление опрятным и чистым. Высокий фанерный потолок был свежевыкрашен, а стены совсем недавно оклеены дорогими тиснеными обоями. Деревенским был только пол, сложенный из широких массивных плах, поверх которых вперемешку лежали ковры и замысловатые половики. В остальном все походило на городскую квартиру.
- Располагайся, а я пока пойду курям насыплю. С утра не до них было. Телик врубить?
- Не надо, занимайся хозяйством, я подожду.
Громыхая мисками, он ушел, я, откинувшись в кресле, наконец понял, почему мне так неуютно и дискомфортно в душе. Конечно же я не знал главного, кто и за что похитил Панаева. Сказки про то, что он совал нос не в свои дела, оставьте для другого. Рука руку моет. И какие бы плохие отношения у него ни складывались с замами, вряд ли бы это могло послужить причиной, если, конечно, Федор не знал имена тех разбойников, что расстреляли инкассаторов. Причем не только их, но и паханов. Однако мне это казалось маловероятным, о таком важном факте он бы сообщил мне сразу. Нет, тут дело кроется в другом. Несколько раз его предупреждали, ясное дело чего-то хотели. Вот только чего? Он бы и сам мне об этом рассказал, просто оттягивал серьезный разговор на потом. И напрасно. У меня нет ответа, потому что я не знаю самой загадки. Такое у меня впервые. И Евдокия ни словом не обмолвилась, то ли по незнанию, то ли... С чего начинать? Как вообще внедриться в эту чертову артель? А может, это рэкет со стороны просто вымогает у Федора деньги? Тогда мне вообще тут нечего ловить.
- Заждались небось дядю Борю? Не боись, сибиряки слово держат. Вот тебе сдача, шестьдесят тысяч рублей, ноль-ноль копеек. А где Эрн?
- Пошел скотину кормить.
- Какую скотину? У него ее уже два года нет.
- Не знаю, так сказал: "Пойду курям насыплю".
- Ты что, Костя, в самом деле дурак или притворяешься? Какая же это скотина? Кура, она и есть кура.
Открыв холодильник, он занялся сервировкой стола. Финкой с выкидным клинком он аккуратно распластал балык какой-то большущей рыбины, выложил грибы, капусту и холодную картошку в мундире. Делал все он старательно и с удовольствием, как человек, любящий не только выпить, но и честь по чести закусить.
- А-а! Вот и скотовод пришел, - радостно заржал он навстречу входящему хозяину. - Послушай, Эрн, оказывается, у тебя корова появилась!
- Какая корова, совсем долбанулся, ее уж и косточки-то сгнили!
- Это наш новый знакомый фраер так выразился.
- Да ну вас, - почему-то обиделся немец. Пожалел, видно, эту самую корову, не то съеденную волками, не то проданную на убой. - Давай к столу, Костя, не слушай этого пенька.
- Я тебе дам пенька, я тебе дам пинка. Ну давайте за знакомство.
- Вы пейте, мужики, я не буду, не хочется что-то.
- Чего это? Давай, все будет как у Аннушки.
- Испортили вы мне настроение. Не возьмут на работу, назад возвращаться придется. Выходит, зря ехал, деньги только прокатал.
- Ты сперва выпей, потом подумаем. Одна голова хорошо, а две с половиной лучше, так ведь, Эрн?
- Конечно, у тебя правая сторона пока еще работает... Подсаживайся, Константин, выпьем за Федора Александровича, хоть он и вытурил нас, но мужик неплохой был. Справедливый и деловой. Это он артель из дерьма за уши вытащил.
- Зачем и кому понадобилось расстреливать водителя?
- А ты откуда знаешь, что его расстреляли?
- Вы же мне сами об этом говорили.
- Не ври, я тебе только сказал, что его завалили... Ты что? Ты кто? белел злобой и подозрением Боря. - Колись, паскуда.
- Да это я ему сказал, - секунду помедлив, вмешался Эрн, - когда шли сюда, я ему и рассказал.
- Это хорошо, что ты ему рассказал. Ксиву на стол, быстро. - У самого моего носа хлестко выпрыгнуло лезвие финки.
- Ты что, Боря, он нас водкой поит, а ты...
- Паспорт гони, паскуда, знаем мы таких поильников, ментов поганых. Ну! - побелел глазами психопат.
- Да подавись ты, ради Бога, пень сибирский. - Я небрежно швырнул ему паспорт. Что он поймет в моем паспорте?
- Паспорт в порядке, - после минутного изучения моего документа сообщил шизик, - давай трудовую.
- Какую еще трудовую?
- Обычную, с которой ты ехал устраиваться в артель.
- С моей трудовой меня даже волки в стаю не возьмут. Я ее дома оставил.
- А на что же ты надеешься, кто тебя без документов на работу возьмет?
- Говорят, на сезонную можно. Берут же бомжей. Заводят новую книжку.
- Это как договоришься, но без книжки твое дело вообще труба. Даже и соваться не советую.
- Может быть, договорюсь с отделом кадров.
- С ней-то, может, и договоришься. Баба понятливая. Кстати, жена шефа. А вот с Гнедых ни хрена не столкуешься. Тот еще козел. Лучше тебе сначала поговорить с Диманом Граниным, начальником здешнего участка, самый нормальный мужик. Сегодня вечером и сходи к нему домой. Если он скажет нет, значит, ловить тебе здесь нечего, поворачивай оглобли. Наливай, Эрн, а ты больше не пей, он пьяных не любит.
Через час мои маленькие друзья насосались до поросячьего визга. Боря опять кинулся на меня с ножом, уже совершенно без причины, мало что соображая. Вместе с ножом я выбил ему плечевой сустав и опрокинул на пол. Заорав, он неожиданно быстро успокоился и захрапел прямо на половичке, разбросав длинное несуразное тело, оболочку своей серой личности.
С Эрном тоже разговаривать было бессмысленно. Подложив под правую щеку тарелку с капустой, он монотонно, но с удовольствием повторял рефрен:
Мальчик хочет в Тамбов, чики-чики-чики,
Мальчик хочет в Тамбов, чики-чики-чики...
- Мальчик хочет в дурдом, - предложил я ему свою версию и, зайдя в смежную комнату, прикрыл дверь на крючок. Здесь на хозяйской койке, вытянувшись во весь рост, я немного успокоился. Шел двенадцатый час, и зеленые кошачьи цифирки на табло ходиков тревожно подрагивали.
Какую тайну унес с собой Федор и кто о ней может знать или догадываться? Конечно, самые близкие люди. Жена, сестра, его товарищ Гранин и еще кто-то, кому эта тайна чрезвычайно нужна. Возможно, это и не тайна, а толково собранный на кого-то компромат. Возможно, но маловероятно.
Кому-то из этих двоих придется открыться, но кому? Гранину или молодой Маргарите Панаевой. Кому? Незаметно я уснул, отозвалась мне бессонная ночь в Эйске.
Проснулся я от сумасшедшего стука в дверь, пробудившийся психопат требовал аудиенции и сатисфакции. Он буром пер на дверь и нелестно отзывался о моих родителях. Цифры-глазки на кошачьей морде часов показывали двадцать часов десять минут. Недурно я вздремнул. Рассчитав период натиска, я резко сбросил крючок, и покалеченный Боря, пулей влетев в комнату, долбанулся о стену, как раз под забавные "кискины глаза". Он обалдело повернулся, и их зрачки заработали в такт...
* * *
Дмитрий Федорович Гранин жил один, в неказистом маленьком домике на окраине села. Из хозяйства держал только лопоухую дворнягу с амбициями спаниеля. Псина встретила меня на крыльце, под лампочкой, оптимистично приветствуя обрубком хвоста. Весь ее вид говорил, что такого гостя, как я, она ждет уже вторую тысячу лет и теперь бесконечно рада его появлению. Однако, когда я постучал в дверь, эта тварь коварно куснула меня за икру.
Появился хозяин, невысокий красивый парень лет двадцати пяти. Что-то неуловимо знакомое промелькнуло в его чертах. Мне он сразу понравился.
- Извините, вы - Гранин Дмитрий Федорович?
- Да, заходите.
Я прошел в единственную комнату деревенской избы и у порога остановился, не зная, что делать дальше.
- Я на минутку...
- Слушаю вас.
- Я насчет работы.
- Насчет работы приходите завтра в контору или непосредственно ко мне на участок в вагончик. А вообще-то работы нет. Все места заняты и на очереди более ста человек. Вы кто по специальности?
- Видите ли, дело не совсем обычное, меня вызвал Панаев, но, как я узнал недавно, его сейчас нет.
Парень сжал челюсти, глаза его сделались узкими и злыми, но он все-таки сдержанно кивнул:
- Да, Федора Александровича куда-то увезли.
- Он вызывал меня именно для того, чтобы это предотвратить, но, увы, опоздал. Собственно, он сам велел мне задержаться в Новосибирске.