— Такой же вопрос задал ему и я. Он отвечал, что в последнее время дядя очень много пил, и он решил, что тот разговаривает сам с собой. Дворецкий Морстед подтвердил, что подобное нередко случалось прежде.
— Прошу вас, продолжайте.
— Часы, установленные на здании конюшни, только-только пробили полночь, когда сон начал наконец овладевать им, но в тот момент его снова заставил полностью пробудиться леденящий душу крик, разнесшийся по всему объятому тишиной огромному дому. Вскочив с кровати, он натянул на себя халат, взял свечу и поспешил спуститься в зал, где его глазам открылось ужасающее зрелище.
Очаг и каминная полка были забрызганы кровью, а на полу посреди обширной багровой лужи лежал, воздев кверху руки и скаля сквозь бороду зубы, сквайр Аддлтон. Мистер Перси бросился к нему и хотел склониться над телом дяди, когда заметил предмет, от одного вида которого едва не лишился чувств. Рядом с телом, весь покрытый кровью жертвы, валялся топор палача! Он узнал в нем один из экспонатов коллекции старинного оружия, украшавшей надкаминное пространство, и, не соображая, что и зачем он делает, мистер Перси наклонился и поднял топор как раз в тот момент, когда Морстед и остальные перепуганные слуги ворвались в помещение. По крайней мере, именно так описал происшедшее мой незадачливый клиент.
— Боже правый! — только и воскликнул в ответ Холмс.
После этого довольно долго и я, и адвокат сидели в молчании, не сводя глаз с моего друга. Он закинул голову на самый верх спинки своего кресла, закрыв глаза, и только тонкая спираль табачного дыма, вившаяся из зажатой во рту глиняной трубки, указывала, что за бесстрастной маской с орлиным профилем продолжается активная работа мысли. Прошло еще немного времени, и он внезапным движением поднялся на ноги.
— Глоток свежего эшдаунского воздуха вам никак не повредит, Уотсон, — сказал он, заметно оживившись. — Мистер Винсент, мы с моим другом полностью в вашем распоряжении.
Уже перевалило далеко за полдень, когда мы сошли с поезда на полустанке Форест-Роу. Мистер Винсент телеграммой заказал нам номера в «Лесничем» — старинной каменной гостинице, которая, по всей видимости, была единственной достопримечательностью небольшого поселка. Воздух здесь и впрямь был буквально пропитан ароматом лесов, которыми поросли окружавшие нас со всех сторон округлые и пологие суссекские холмы. Осматривая этот приветливый, радующий глаз пейзаж, я не мог избавиться от мысли, что трагедия в Фоулкс-Рэте только приобретает еще более мрачные черты от того, что разыгралась она в столь мирном, пасторально безмятежном краю. Очевидно было, что достопочтенный юрист полностью разделяет мои ощущения, а вот Шерлок Холмс, всецело поглощенный своими мыслями, не принял никакого участия в общем разговоре, отпустив лишь пару замечаний, что начальник станции несчастлив в браке и недавно перевесил в другое место свое зеркало для бритья.
Наняв в гостинице пролетку, мы отправились в путь, чтобы преодолеть три мили, отделявшие деревушку от особняка, и по мере того, как дорога петляла среди леса, покрывавшего Пиппинфорд-Хилл, нам то и дело открывались фрагменты мрачноватого, заросшего вереском хребта, за которым до самого горизонта тянулись необъятные эшдаунские торфяные болота.
Стоило нам преодолеть вершину холма, как меня совершенно заворожил восхитительный вид торфяников, волнами уходивших все дальше и дальше к смутной голубизне едва заметных с такого расстояния суссекских низин. Но в этот момент мистер Винсент коснулся моей руки и жестом указал вперед.
— Фоулкс-Рэт, — пояснил он.
На гребне у самых торфяников стоял слегка запущенный, беспорядочно построенный особняк из серого камня, по обе стороны от которого тянулись конюшни. Несколько возделанных полей, начинавшихся практически от самых стен дома, сливались вдали с зарослями вереска и утесника, переходивших затем в лесистую долину. Из ее глубины поднимался к небу узкий столб дыма и доносился едва слышный гул паровой пилы.
— «Эшдаунская лесопилка», — снова пояснил мистер Винсент. — Тот лес расположен уже за пределами имения, и на три мили в округе других соседей здесь нет. Что ж, вот мы и прибыли, мистер Холмс. Как жаль, что приходится приветствовать вас в Фоулкс-Рэте в связи со столь печальными событиями!
Еще издали заслышав звук колес нашей пролетки, пожилой слуга появился в изъеденном жучками деревянном проеме двери эпохи Тюдоров, а потом, заметив нашего компаньона, поспешил к нему навстречу, всем своим видом показывая свое облегчение при виде мистера Винсента.
— Хвала Всевышнему, что вы приехали, сэр! — воскликнул он. — Миссис Верзитон…
— Так она вернулась? — перебил его адвокат. — Бедняжка, я тотчас же пойду к ней.
— Сержант Клэйр тоже здесь, сэр, и еще этот… господин из лондонской полиции.
— Спасибо, Морстед.
— Один момент, — вмешался Холмс. — Тело вашего хозяина уже убрали?
— Его перенесли в оружейную комнату, сэр.
— Но, надеюсь, на месте преступления ничего больше не трогали? — резким тоном спросил Холмс.
Взгляд пожилого дворецкого невольно обратился в темноту дверного проема.
— Нет, сэр, — пробормотал он. — Там все оставили, как было.
Через небольшую прихожую, где Морстед взял у нас шляпы и трости, мы прошли во внутренний зал. Это было просторное с облицовкой из камня и крестовым сводом потолка помещение, узкие стрельчатые окна которого украшали цветные витражи. Уже клонившееся к закату солнце отбрасывало сквозь них на деревянный пол веселые узоры в зеленых, красных и лазурных тонах. Невысокого роста худощавый мужчина, что-то до этого писавший, сидя за столом, при нашем появлении отвлекся и вскочил на ноги, а его лицо от негодования пошло пятнами.
— С какой стати вы здесь, мистер Холмс? — воскликнул он. — Это не тот случай, где вы можете продемонстрировать свои таланты.
— Не сомневаюсь в вашей правоте, Лестрейд, — небрежно отозвался мой друг. — Но признайтесь все же, что бывали случаи, когда…
— …когда везение оказывалось на стороне чистого теоретика, вы это хотели сказать, мистер Холмс? А! И доктор Уотсон с вами. Но могу я все-таки поинтересоваться, кто этот третий человек в вашей компании, если еще не считается дурным тоном, когда офицер полиции задает вопросы?
— Это мистер Винсент — юрист и поверенный в делах семьи Аддлтонов, — ответил я. — Именно ему было угодно прибегнуть к услугам мистера Шерлока Холмса.
— Ах, ему было угодно! Вот, значит, как, — попытался съязвить инспектор Лестрейд, насмешливо глядя на адвоката. — Что ж, теперь уже слишком поздно для любых, самых изощренных версий мистера Шерлока Холмса. Мы уже взяли преступника. Так что всего вам доброго, джентльмены.