Толя ничего не понимал, опять происходило что-то непонятное. Он выставил вперед ладони и остановил девушку из компании благодетелей:
— Что происходит?
Девушка сжала губы, словно боялась произнести слово. Она отстранила его руку и растворилась в толпе, уходящей в город. Старуха охала:
— Сколько, Господи! Спасибо тебе! Спасибо, деточки!
Она хотела перекреститься, но чья-то рука просыпала горсть монет по пятьдесят копеек на пол, деньги зазвенели, и женщина попробовала сгрести их ближе к себе, чтобы не затоптали люди, но тут же вниз обрушился еще один денежный водопад, и нищенка бросила бесполезный труд, протянула руку для подаяния.
Толя же остановил парня, волосы которого были выкрашены в ядовитый баклажановый цвет:
— Что это происходит?
— Действительно, — поддакнул незамеченный курьером ранее старик, давно наблюдавший за происходящим из-за спины Толика.
Крашеный сжал губы, помотал головой в жесте «нет-нет-нет» и, улыбнувшись, пошел прочь. Старик выругался, плюнул под ноги очередному подростку, подавшему старухе горсть монеток.
— Святый, святый! — охала та, опустив руки, и только иногда подгребала валявшуюся на полу мелочь к себе поближе. Денег было столько, что все тряпье бабульки было усыпано ими. Она принялась выбирать бумажные деньги, преимущественно по десять рублей, и прятать их за пазуху.
Толик слышал, как вслух удивляются сторонние прохожие. Тут кто-то пихнул его в спину. Он повернулся.
— Чего это? — прошамкал старик, кивнув в сторону нищенки, осыпаемой деньгами.
— Понятия не имею.
— Надо милицию позвать, пусть разберутся. Может, террористы? — сказал дед, почесав небритую щеку.
— Пусть у бабки деньги будут, зачем менты, — произнес, скрываясь в толпе, паренек из шеренги благодетелей.
— А что происходит-то?! — крикнул ему вдогонку Толик.
— Флэш моб! — ответил тот и исчез окончательно.
Стоило всем благодетелям услышать выкрик «флэш моб», как они заулыбались еще сильнее, а монеты посыпались на нищенку бо€льшим потоком.
— Точно террористы! — плюнул дед и пошаркал искать милицию.
— Что такое… — «Что такое флэш моб?» — хотел спросить курьер, но тут молодые люди, даже те, что не успели облагодетельствовать старуху, развернулись и пошли прочь от нее. Через пять секунд возле нищенки никого, кроме Толика и пары зевак, не было.
— Свят, свят, свят! — сгребая деньги, охала старушка.
— Флэш моб, — вспоминая что-то, прошептал курьер и подошел к бабке.
— Давайте помогу, а то кто-нибудь отберет, — предложил он, достав из кармана пакет для пищевых продуктов. Когда конвертов для доставки было много, он складывал их сюда и так разносил.
— Что же это, сынок? — подняв на него полные слез глаза, спросила женщина. Сейчас она не напоминала Толику бездушное зомби из кинофильма, какой показалась тогда, когда держала его за руку и шептала предупреждения. Ему даже показалось, что она не узнает его.
— Не знаю, что это, — присаживаясь, ответил он. — Надо все собрать и валить отсюда, а то дед за ментами пошел.
— Не надо их, нет-нет, — заволновалась бабка, пытаясь подняться самостоятельно.
Парень выпрямился, подал ей руку, ощутив запах мочи и пота. Нищенка встала, и монеты посыпались с ее одежды.
— Что ж это, Господи?
— Флэш моб, — прошептал Толик, пытаясь рассмотреть в глазах женщины хоть намек на то, что она его узнала.
— Помоги, сынок, — указав на разбросанные по полу деньги, попросила она.
— Денег-то сколько, — подойдя к Толику и старухе, произнесла женщина в черном платке, повязанном на голову.
— Налетели благодетели и осыпали, — ответила нищенка, поправляя набитую монетами и бумажками кофтенку.
Толя тем временем сгребал монеты в пакет. Он торопился, потому что любопытные прибывали, слышались комментарии типа:
— О, бли, на бутылку хватит.
— Подфартило, мать?
— Надо милицию позвать, что-то странное это дело.
В конце концов, засыпав пакет на половину, он поднял его. Тяжело, целлофановые ручки оттянулись вниз, будто собираясь порваться. На полу же осталось еще много денег, большей частью по пять—десять копеек.
— Пойдемте, бабушка, — вставая, поворачиваясь к женщине и беря ее под локоть, сказал он.
— А как же эти? — уперлась та.
— Мы соберем, мать, — бросил присевший на корточки молодцеватый мужик, от которого несло табаком.
— Пойдемте, пойдемте, — чувствуя, что надо быстрее убираться отсюда, потянул за собой старуху Толик.
— Это же мне, — возмутилась нищенка.
— Сейчас все отберут, если не уйдем, — прошептал Анатолий в самое ухо нищенки. Под сердцем будто сжималось что-то живое. Так было у него всегда, когда он чувствовал опасность.
— Но…
— Пойдемте.
— Смотри, братан, тут на две бутылки, — поманил друга, стоящего неподалеку от Толика и смотрящего на пакет маслеными глазами прокуренный мужик.
— Уходим, — с силой потянул бабку парень.
К огромной радости парня, та поддалась. К еще большему его удивлению, она шагала быстро.
— Куда идти? — выйдя на улицу, убедившись, что никто за ними не следует, спросил Толик.
— Прямо, вон за тот дом, — указала старушка.
— Давайте, — помогая спуститься по ступенькам вниз, на тротуар, сказал парень.
— Налетели благодетели, — ощерив рот в улыбке, произнесла нищенка.
— Флэш моб какой-то, — кивнул Толик и тут остановился, вскрикнув: — А! Это же прикол такой!
— Что за прикол, сынок? — потянув его к зданию, уточнила женщина. Ее седые волосы развевались по ветру.
— Незнакомые люди договариваются через Интернет о том, что соберутся в определенном месте в определенное время и что-то сделают необычное, при этом не разговаривая между собой, а спустя пару минут разойдутся по своим углам. Я в газете читал, когда в Оренбурге жил. У автора еще фамилия прикольная, Баров? Нет! Галигабаров. Точно…
— Чего ты тараторишь, сынок, — успокоила его старушка.
— Понятно, что за флэш моб? Решили толпой деньгами одарить, — пояснил Толя, посмотрев на нищенку, повисшую на его локте.
— Иди осторожнее, машины тут, — только и ответила она.
— А вы меня не помните? — задал парень тот вопрос, ради которого и вернулся на то же место в метро.
Старуха перевела на него взгляд, сощурилась, напряглась так, что ее подбородок затрясся.
— Вас разве всех упомнишь, благодетелей? — опустив лицо вниз, ответила она.
— Сегодня вы сказали мне, что опасность рядом, чтобы я не делал этого. Чего этого? — настаивал Толик, краем глаза следивший за дорогой. Он видел, что они почти подошли к указанному бабкой зданию.
— Не помню такого. Вот этих благодетелей, спасибо Господи, помню. Лэш моберы-уеберы, — не поднимая головы, сказала нищенка.
— Совсем не помните меня? — удивился Анатолий, чувствуя, как сильно сжала старушка его руку. «Боится, что с деньгами убегу», — подумал он и тряханул пакет, в котором зазвенели-зашуршали монеты.
— Отстань, сынок! Сказала, не помню! Мы пришли.
Действительно, они стояли во дворе нужного дома.
— Вы здесь живете? — разглядывая сохранившуюся местами лепнину над окнами, спросил парень.
— Живу? Разве это жизнь? Сидеть в рванине, — ответила старушка, выпрямив спину. — С тобой что, делиться?
— Чем?
— Деньгами, чем! За просто так никто ничего нынче не делает, — направляясь к подъезду, дверь которого была заперта на кодовый замок, разворчалась она.
— Не нужно, у меня есть.
— Я не настаиваю, — отворяя и проходя внутрь сумрачного подъезда, говорила старуха.
Толик шел за ней и удивлялся происходившей с женщиной переменой. Она резво поднялась по ступенькам, спина прямая, голова гордо поднята.
— Давай быстрее, а то соседи увидят, позору не оберешься. И так многие узнают да с жалобами пристают потом. Объедки приносят. А я их выкидываю…
— Зачем?
— Затем, что жизнь сейчас не та. Педагог со стажем получает смешную пенсию и вынужден сидеть в переходе метро, вонять как чмо…
— Ого.
— Вот те и ого. Сама задыхаюсь. Как ты меня вел, не возьму в голову, да еще бесплатно. Чая попьешь?
— Давайте, — согласился Толя, ощущая урчание в животе. «Почему она не помнит, как схватила меня за запястье, ведь не сумасшедшая?» — подумал он, но снова спрашивать не стал, зачем раздражать человека.
5Они сидели на кухне.
— У нее эти дорогие конфеты? — жуя батончик с арахисом, спросил Гена.
— У нее красная икра в баночках, при том, что она часть выручки отдает ментам и еще каким-то крышакам.
— Вот живет бабка. Я тут горбачусь, таская муку, рыбу вонючую. Потею, а она сидит себе да псалмы поет, — наливая черного чая в грязный бокал, — возмущался Генка.
— Она тоже воняет. Правда, это у нее спецодежда, хранится на балконе, чтобы дома не загрязнять атмосферу.