Получено достижение 'Боевая активация'
Активируйте карту в то время, как вы подвергаетесь вражеской атаке.
Награда: 1 квадратный сантиметр защитного покрова емкостью 100 эргов
Сделать достижение открытым или скрыть?
Раз все знают, что это достижение у меня есть, его откроем. Только вот совету старших следовать не будем, к черту защиту глаз, не стоит разбрасываться ресурсами, щит отправился на палец. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что дай бог десять человек смогло собраться и активировать свои карты. Надо повторить.
— Еще раз? — спросил стоящий немного в стороне Иванов.
— Нет, на этом все, я получил достижение, можно идти, — и они просто развернулись и ушли, так и оставив три четверти без 'боевой активации'.
— Не расходимся, я их заменю, — решил немного помочь и заодно проверить одну задумку.
— А ты точно справишься?
— Иначе бы не предлагал. Встали в ряд, подготовились к активации, начали. С моей руки вылетел не огненный шар, а какая‑то клякса, благополучно развалившаяся, так и не долетев до строя.
Получено достижение 'Учитель первого уровня'
Помогите пяти людям получить новое достижение.
Награда: 1 квадратный сантиметр защитного покрова емкостью 500 эргов
Сделать достижение открытым или скрыть?
Это тоже можно оставить открытым, и уже привычно отправляю его на палец.
— Так, народ, те, кто уже получил достижение, выходим сюда, будем помогать другим и получать еще одно.
В результате все получили боевую активацию и еще двадцать шесть человек первого учителя. Так что, когда мы возвращались назад, все смотрели на меня с благодарностью, но уже утром все привычно, как это в последнее время происходит со мной, пошло наперекосяк.
В шесть утра подъем, и уже в шесть десять мы стоим на построении, на удивление бодрые и внимательные, даже женская половина. Вот что делает с людьми ожидание чуда. И стоящий перед нами лейтенант, кстати не слишком ли большая честь, все‑таки офицер, делал все возможное, чтобы нас из этого состояния вывести. Видимо, свой образ он позаимствовал из американских фильмов, иначе зачем ему солнечные очки в такую рань. Да и речь его явно была взята из того же источника.
— Я понимаю, что решение пойти в армию было тяжелым. Ведь пока все люди стояли в очереди за мозгами, вы стояли в очереди, чтобы записаться сюда, — как неоригинально, большая часть его высказываний просто пролетали мимо меня, заставляя задуматься о тщетности бытия и о том, что на утреннюю разминку отведено целых два часа.
Через десять минут, он добрался до вещей, которые игнорировать стало гораздо сложнее.
— Сейчас вас ждет неделя тренировок, чтобы проверить вашу готовность. В любой момент вы можете отказаться и разорвать контракт. Этот случай там предусмотрен и не несет финансовых или каких‑либо еще обязательств с вашей стороны. А потом вас ждет небольшая экскурсия за портал, где вам придется убить своего первого демона, чтобы снять замок первого уровня. Шансы умереть у вас там будут крайне маленькие, но они есть, так что, если среди вас есть хоть один достаточно невезучий ублюдок, который планирует им воспользоваться, то советую отказаться от этих мыслей и прямо сейчас собрать вещи и отправиться домой к мамочке. Как вы понимаете, мне абсолютно насрать на вас, но каждый труп лишает меня десяти процентов премии, а уже это очень ранит мое сердце. Всем все понятно?
Интересно, он на этом остановится или отмочит еще какую‑нибудь банальность.
— Ну, что, есть среди вас, хоть кто‑нибудь, кто считает, что сможет дослужиться хотя бы до серебряной карты? — все молчат, порой действительно лучше промолчать, чем вступать в конфликт. Правда это не про меня, но и на серебряной карте я останавливаться не собираюсь, так что вопрос мимо.
— Хотя что это я, — продолжает ходить перед строем лейтенант, вроде припоминаю его, был у нас в 'мясе' под Братском, — вы же нацелились на золотую карту. Есть же такие? Шаг вперед из строя. Ну, а раз нет…
И тут он заметил меня, шагнувшего вперед.
— Рассчитываешь прокачаться до шестидесятого, убить парочку демонов — генералов, чтобы снять печать, а потом получить на сдачу от судьбы золотую карту? И что же заставляет тебя считать, что ты все это сможешь?
— Мне кажется, у меня талант, — ну, а что еще можно добавить в ответ на такой вопрос. Точно, — Сэр.
— Талант, значит. Посмотрим, сможешь ли ты выдержать хотя бы первую неделю. Всем, направо, и побежали. Десять километров для утренней разминки вам должно хватить.
Почти все новички находились в хорошей физической форме, и эта задача не стала для них чем‑то тяжелым, действительно просто разминка. А вот мое тело, похоже, отвыкло от нагрузок, дыхание сбилось, ноги налились тяжестью и с трудом слушались.
— Для первого раза достаточно. Идите переодеваться и на завтрак. А наш талант останется и пробежит дистанцию еще раз, — на меня устремились десятки насмешливых взглядов. Даже те, кому я вчера помог получить достижения, смотрели с каким‑то пренебрежением. Слабость и наглость мало кто любит, особенно в других людях, особенно, когда они сосуществуют друг с другом.
— Но тогда я пропущу завтрак и опоздаю на занятия.
— Без завтрака такой чемпион как ты не умрет, а вот на занятия действительно не стоит опаздывать, а то и отчислить могут. Так что советую поторопиться.
А я уж было решил, что прокатило. Ладно, сильнее буду, разве ж я не этого хотел. Завтрак я пропустил, а заодно и половину первого занятия. Уж не знаю, не чем ли заняться лейтенанту, или он решил удостовериться, что я сдамся, но вторые десять километров он пробежал вместе со мной, контролируя каждый шаг. Бесит, но вызывает уважение. Раз уж наказал кого‑то, проследи, чтобы наказание было выполнено.
Что особенно обидно, помимо урчащего желудка, конечно, так это то, что Ницше, которого я успел прочитать успели разобрать, а вот мемуары, до которых руки так и не дошли, как раз начали. И спросили естественно меня.
— Талантище, — пробормотал профессор, рисуя нолик рядом с моей фамилией. После моих утренних заключений это было просто фаталити. Вся аудитория легла.
А на следующий день все повторилось. Лейтенант обрадовал нас, сказав, что тот, кто прибежит последним, отправится на второй круг вместе с талантом. Мне оставалось только хвалить свою предусмотрительность, часть еды с ужина я запасливо отложил как раз на этот случай. Видимо, я еще не скоро смогу позавтракать вместе с остальными.
На второй круг со мной отправился Арамис, мы молча переставляли ноги, сил едва хватало на это, не то, чтобы что‑то обсуждать. Но я был ему благодарен, что‑то мне подсказывает, что на основном круге пришел он последним не случайно, а, чтобы поддержать меня. Или, мельком взглянул на его жизнерадостное лицо, аж подташнивать от излучаемого им умиротворения начало, чтобы я побыстрее сдался и избавил его от необходимости становиться моим напарником.
После таких забегов еще несколько часов я отходил, с трудом воспринимая информацию, которую нам старались донести и отхватывая то там, то тут жирные нули. Единственные предметы, где мне удалось не скатиться вниз и даже закрепиться среди лучших это боевая физика и теория карточного боя. А уж на практике я точно был выделялся не в худшую сторону. Скорость активации, которую я даже замедлял, кучность воплощения — вот основные показатели силы на нашем уровне. У меня почти сразу получилось не давать своей атаке распыляться, полностью теряя ударную силу, а наоборот, по максимуму концентрируя ее в одной точке.
На практике нас разделяли на группы, атакующие, защитные и поддерживающие карты, со всем, что мы отработаем за первые две недели нас отправят за портал, чтобы мы приняли свой первый бой. И когда на счету каждого из нас окажется по демону, тогда спадет замок первого уровня, и мы сможем качаться дальше. Ну, остальные смогут, у меня‑то замков нет, но вот знать об этом никому не нужно.
И каждое утро мир снова превращался в ад, стоило мне попасть в руки лейтенанта. Сегодня шестой день и второй круг я впервые бежал не с Арамисом. Эмма Андерсон, англичанка, учится у нас по обмену, выглядит как стерва, ведет себя как стерва и, я подозреваю, что в глубине души она действительно и есть стерва. На финише она умудрилась поскользнуться, и Арамису, после того, как я его пару раз так назвал, прозвище прилипло намертво, ничего другого не оставалось, как обогнать ее.
О, женщина и имя ей коварство, она умудрилась обвинить во всем меня. Рассказать, какая ужасная у нас страна, и это совсем не мешало ей бежать рядом, пресекая все мои попытки вырваться вперед. Мои же попытки отстать пресекал уже лейтенант, и, готов поклясться, впервые я увидел на его лице жалость. А оно мне надо? Мучить себя, к чему‑то стремиться, да, даже, если мне все это надо. Стоит только вернуться и сказать: вот он я, бывший Алексей — Металл, у меня нет замков, просто дайте мне карту, и я снова сокрушу всех врагов России. И меня моментально прокачают, и даже карту, уверен, найдут. Но останусь ли я при этом собой?