И я пошел в сторону горизонта. Пошел просто потому, что никакого другого занятия придумать не мог. А мне казалось, что в моем положении лучше делать хоть что-то, чем совсем ничего не делать. Шел я так довольно долго, наверное несколько часов. Вокруг ничего не менялось. Так же было бы на Земле, если бы я шел по воде аки Христос посередине Тихого океана. Разница, впрочем, была: я совершенно не уствал. Когда я был жив, после такого перехода у меня ноги бы уже отваливались, а тут никаких ощущений. Только идти мне надоело. И тогда я побежал. В жизни я был не слишком хорошо тренирован, ну разве что в молодости. А здесь бежалось мне легко, даже с удовольствием. И никакой одышки. Впрочем, я ведь уже понял, что на самом деле не дышу. После смерти и дышать незачем — все равно не задохнешься. Постепенно я наращивал темп — усталости нет, усилий не требуется. И в конце концов помчался так, что не каждый гоночный автомобиль угнался бы. На Земле при такой скорости мне давно бы голову ветром оторвало. А тут воздуха нет, ничто не тормозит бег души. Вот только вокруг ничего не меняется. Пейзаж такой же, как если бы я на месте стоял. Может я и не бегу вовсе, а мне только кажется? Или бегу, но по кругу? Но почему-то я был уверен, что не просто бегу, но бегу по прямой и очень быстро. Смысла в этом, похоже, никакого нет, но раз нет усталости, то какая разница — бежать или лежать? Если мне предстоит пребывать здесь вечность, то я смогу узнать, можно ли передвигаясь с конечной скоростью бесконечное время добраться до края бесконечности.
Бесконечного времени мне не потребовалось. Даже очень большого времени не потребовалось. Горизонт вдруг стал приближаться, расти. Я сбавил скорость сначала до простого бега, потом до шага, и наконец уперся в край загробного мира. Край оказался высокой стеной такой же туманной, как пол, с цветом промежуточным между цветами пола и небесного свода. Стена была не слишком отчетливо видна, но хорошо ощущалась как упругий барьер, не пускающий меня дальше. А с чего я собственно взял, что это край? Просто стена, отгораживающая мою клетушку от остального загробного мира. Стена непроницаемая для меня, поскольку пока я не нашел способа за нее проникнуть. Но вполне преодолимая для чего-то другого: уголком глаза я успел заметить радужное облако, выскочившее из стены и умчавшееся куда-то туда, откуда я прибежал.
Торчать у стены мне быстро надоело. Двигаться можно было вдоль стены, либо назад, перпендикулярно стене. Подумав, я решил бежать назад. Туда ведь улетело радужное облако, возможно за мной. А если я нахожусь в замкнутом пространстве, то доберусь до противоположной края и узнаю размер моей камеры. И уже оттуда двинусь вдоль стены. И я помчался.
На этот раз я бежал меньше, чем к стене. Меньше по времени, а по расстоянию — не знаю. Возможно моя скорость возросла с ростом опыта пребывания в загробье. Несмотря на отсутствие ориентиров, я по-прежнему был уверен в своей способности бежать точно в избранном направлении. И эта уверенность меня не подвела. Скоро я почувствовал, что меня необъяснимо привлекает какая то точка впереди, чуть правее моего курса. Я двинулся к этой точке, через некоторое время ставшей видимым темным пятнышком. Пятнышко оставалось таковым достаточно долго, а потом как-то вдруг резко выросло в огромную черную полусферу. На глаз метров с сотню в высоту. Никакой стены на этот раз не было, протянутая рука утонула в чернильном мраке без сопротивления. Граница полусферы была слегка размытой, так что часть руки просматривалась как бы сквозь туман.
У этого артефакта мне пришлось задуматься, что делать дальше. Хотелось и черную полусферу обследовать более внимательно, и по пространству туманного зала еще побродить на предмет других особенностей. Уйдя, я ведь запросто мог не найти полусферу снова, но и войдя в нее мог не вернуться назад. Пока я так колебался с решением, выяснилось, что место это отнюдь не глухое. На моих глазах несколько радужных облаков выскочило из черноты и умчалось в туман. И еще несколько влетели туда. Ну, будь что будет, глупо же мертвому смерти бояться — я нырнул в черноту. И оказался висящим в пустоте. Вокруг не видно не зги, лишь где-то далеко впереди то ли что-то светится, то ли в глазах глюки от слишком напряженного вглядывания. Я потянулся к этому свету, и свет приблизился, расходясь в стороны, окружая меня небольшими пятнами неправильной формы. Что-то знакомое показалось мне в форме пятен: крошечные облачка со спиральными краями. Так это же галактики! Я же видел такое в учебнике по астрономии. Это выходит, что я без звездолета путешествую по Вселенной со скоростью намного выше световой? Быть этого не может, я на такой скорости не смог бы видеть свет. Если конечно то, что я вижу, на самом деле свет. Все это здорово, но как мне назад вернуться? Даже при сверхсветовых скоростях Вселенная очень велика. Я оглянулся и увидел сзади яркую звезду. Что-то знакомое, что я уже видел умирая. Значит черный тоннель — Вселенная, свет впереди — маяк, показывающий направление в туманный зал. Я рванулся назад и вылетел в звезду, в пространство туманного зала.
Так, с навигацией понятно, все продумано. Можно отправляться обследовать Вселенную в черной полусфере. Конечно занятно, как огромная Вселенная умещается в сравнительно небольшом объеме. Но в этом я потом буду разбираться. Вновь россыпь галактик вокруг меня. Интересно, а нашу Галактику, где Земля, я могу найти? Оказывается могу. Не понимаю, откуда я знаю это направление, но понесся туда, куда меня тянуло, и вскоре увидел перед собой сияющую громадину со спиральными рукавами и двумя небольшими облачками рядом. Все как и должно быть. Если уж я Галактику нашел, то Солнце тоже наверняка найти могу. Надо полагать, встроен в меня такой компас. Так оно и оказалось, Солнце я нашел за несколько минут. И ведь казалось бы трудно различить планеты на фоне звезд невооруженным глазом, да еще человеку в астрономии не слишком подкованному. Но каким-то образом я видел звезды отдельно, а планеты отдельно. И точно знал, какая из них которая от Солнца. У третьей оказался уже через секунды. Вид с орбиты точно как по телевизору: огромный бело-голубой шар медленно проплывает подо мной. А вот дальше мой компас спасовал. Москву придется искать своими силами. Но при моей скорости это-то раз плюнуть. Тем более оказалось, что при некотором напряжении я могу видеть через облака. И даже в полной темноте на ночной половине. Контуры континентов различаются отчетливо, нашел Балтику, Финский залив, затем Ильмень-озеро, а от него уже просто было выйти к Волге, водохранилищам на севере от Москвы. И вот я завис над светящимся городом.
Не знаю, тянет ли преступника на место преступления, но меня потянуло на место моей смерти. Тем более, что родной район, в двух шагах от дома. Домой я тоже хотел заглянуть. Но не заглянул, когда увидел в свете фар свое валяющееся в луже тело. Светила стоящая рядом милицейская машина. Рядом машина скорой помощи, мне явно уже бесполезная. И помимо официальных лиц несколько зевак. С момента моей смерти прошло всего несколько минут. Только сейчас я сообразил, что среди виденных сверху городских огней не было подвижных. А люди вокруг моего тела застыли как перед первыми фотоаппаратами. То есть это не они застыли, а это я, оказывается, живу в десятки раз быстрее, чем на Земле. Живу? Да, я не ощущал себя мертвым, хотя мое изломанное тело валялось перед глазами. Но я же мыслю, воспринимаю информацию, действую. Значит живу, хотя и не так, как в прошлом. Но визит домой был бы сейчас явно неуместен. Жена даже еще не узнала о случившемся. И вообще при моем ускоренном времени я смогу сделать это потом. Через несколько моих суток или недель, которые здесь обернутся минутами или часами. А сейчас я просто не понимаю, как мог бы общаться с этими неподвижными статуями, даже если бы нашел способ оказаться для них видимым или слышимым. Может потому призраки и не общаются с людьми, что живут в другом темпе времени?