Лой Гендерсон оставался в государственном департаменте вплоть до создания посольства США в Москве в 1933 году. Работая в госдепартаменте, он заложил фундамент отдела, занимающегося советско-американскими делами и превратившегося впоследствии в восточно-европейский отдел государственного департамента.
Когда были установлены дипломатические отношения с СССР и было создано американское посольство в Москве, Гендерсон добился для себя и своих учеников назначения в Советский Союз.
Гендерсон совместно с Джорджем Кеннаном, к этому времени закончившим курс обучения в Берлине и в прибалтийских буржуазных государствах, фактически создавал посольство в Москве, лично выбирал американских и советских служащих, создавал различные отделы и организовывал всю работу посольства.
Создав в 1933 г. посольство и перенеся основную разведывательную деятельность из Риги в Москву, они все же длительное время сохраняли шпионский центр в Риге.
Хотя разведывательная работа частично находилась в руках военных представителей США в Москве, персонал посольства был также призван сыграть важную роль в этом деле.
С самого начала Гендерсон создал вокруг посольства конспиративную атмосферу, которая преобладает и в настоящее время, причем американское посольство в этом отношении даже заразило некоторые другие иностранные миссии в Москве.
Гендерсон пользовался любой возможностью для ведения антисоветской работы. Он и его дипломатические офицеры пытались вербовать агентов среди советского населения для выполнения шпионских заданий.
Когда советские власти арестовывали кого-либо из агентов, завербованных американской разведкой, Гендерсон специально посещал другие иностранные посольства в Москве, проливая крокодиловы слезы по поводу «жестокости» советских властей. В том же лицемерном духе были выдержаны посылавшиеся им в государственный департамент пространные отчеты. Поскольку очень мало людей знало о шпионских делах арестованных лиц и поскольку те американцы, которые знали об этом, молчали, рядовые сотрудники американского посольства в Москве под влиянием Гендерсона начали верить, будто бы любой русский, который заговорит с американцем, на следующий же день будет арестован. Многие из прибывающих в Москву американцев до сих пор считают, что дело обстоит именно так.
С каждым вновь прибывающим в Москву сотрудником посольства Гендерсон лично вел «задушевный» разговор.
Вновь прибывшим американцам он говорил, что их будут окружать советские агенты. Им рассказывали такие «реальные» случаи, как арест некоторых агентов Гендерсона из числа советских граждан, а иногда и совершенно выдуманные случаи. Затем этим американцам говорили, что, несомненно, в ближайшем будущем им по телефону будут звонить девушки, которые являются советскими агентами.
Все эти предупреждения и внушения делались с самым серьезным видом. И вновь приезжающие американцы, среди которых было немало довольно наивных, доверчивых людей, уходили из кабинета Гендерсона, потрясенные до нервной дрожи. Каждый раз, когда вновь приехавший выходил гулять по московским улицам, он всегда оглядывался назад, чтобы посмотреть, не следят ли за ним.
Чтобы быть уверенным в том, что его обработка будет иметь должный эффект, Гендерсон обычно организовывал так называемые «звонки по телефону».
По приказу Гендерсона подставные лица звонили по телефону вновь приехавшим американцам, причем звонившая девушка очень часто проявляла необыкновенную осведомленность в отношении того американца, которому она звонила. Потом этот человек, до смерти напуганный, в течение нескольких недель ходил по посольству и рассказывал: «Знаете, через день после моего приезда в Москву мне звонила девушка. Ей были известны мое имя, фамилия и город в США, в котором я родился». Он рассказывал что «русская шпионка», которая звонила ему по телефону, прекрасно знала его прошлое. Все это его подавляло, портило ему нервы, и зачастую такие сотрудники длительное время оставались в состоянии нервного возбуждения.
Подобная обработка вновь приезжающих американцев, видимо, довольно успешно ведется и сейчас.
Атмосфера конспирации в американском посольстве в Москве усиливалась тем обстоятельством, что по указаниям Гендерсона дипломатические офицеры в присутствии своих подчиненных постоянно разговаривали о «телефонных звонках» и арестах советских граждан.
Эти темы представляли собой настолько значительную часть всех разговоров в посольстве, что все работающие там (это положение сохранилось и поныне) начинали чувствовать, что их собственные тени шпионят за ними. Бывали случаи, когда американцы настолько подпадали под влияние историй «с привидениями» и сказок Гендерсона, что их приходилось отсылать домой, а в некоторых случаях в санаторий для нервнобольных.
Дабы не осталось сомнений в отношении достоверности моих сведений о деятельности Гендерсона, могу добавить; что два американца, которые в то время работали в посольстве, говорили мне, как они по заданию Гендерсона наводили страх на вновь приезжавших американцев. Причем они, видимо, не рассказали бы мне об этом, если бы не подвыпили. В моем присутствии они смеялись над этими «злыми практическими шутками», как они называли их, и издевались над многими американцами, которых они обманывали подобными циничными приемами.
Когда Гендерсон навел такие инквизиторские порядки в посольстве США в Москве, его отозвали в государственный департамент и поручили возглавить аппарат, занимающийся советско-американскими делами. В течение пяти лет – с 1938 по 1943 г. – он занимал должность помощника начальника отдела по восточноевропейским делам.
В начале войны между Россией и Германией Гендерсон допустил ошибку, имевшую в то время серьезные последствия для его карьеры.
Как и многие «русские эксперты» американского правительства, руководствуясь больше своими желаниями, чем фактами, Гендерсон предсказывал, что Германия одержит победу над Советским Союзом в течение нескольких недель, и советовал не пытаться устанавливать более тесную связь между Соединенными Штатами и Советским Союзом, несмотря на явную общность их интересов в войне против Германии.
Кончилось тем, что Белый дом должен был непосредственно вмешаться в советско-американские дела. Белый дом спас положение и исправил то, что могло превратиться в непоправимую ошибку. Эта ошибка могла стоить жизни миллионам американцев. Она неизбежно отдалила бы на многие месяцы или годы сотрудничество между Советским Союзом и США, сыгравшее важную роль в разгроме фашистской Германии.
Интенсивные попытки Гендерсона саботировать сотрудничество между США и СССР так возмутили Белый дом, что Гендерсон был сослан в Ирак, получив пост американского посланника в Багдаде.