Что делать? Эндрю часто думал, что самым приятным выходом из положения, в котором он оказался, была бы встреча с богатой патроншей. Она будет его содержать, а он станет расплачиваться с ней способом, к которому надеялся привыкнуть. Они будут вести остроумные беседы и относиться друг к другу с уважением и благодарностью. Но мечты мечтами, а дело делом. Эндрю начал давать объявления в газетах, обычно печатавшиеся под рубрикой «Одинокие сердца». Представлялся исполнительным директором с собственным домом и машиной, чтобы никто из дам не думал, что он охотится за их деньгами. Естественно, на эти объявления откликалось множество женщин, не имевших своего дома и обладавших машиной, которая не заводилась. Узнавая истинное положение этого горе-директора, они смеялись до упаду. Кроме одной, которая бросила в Эндрю мороженым и испачкала ему галстук. Когда он встретил Джильду, то готов был спрыгнуть с ближайшего железнодорожного моста.
К тому времени он работал в очень приличном отеле «Палм-Спрингс» уже почти два месяца. Его работа заключалась в обеспечении телефонной связи между шеф-поваром и многочисленными поставщиками и выслушивании оскорблений с обеих сторон в случае сбоев, которые происходили каждый день.
Частью отеля были клуб здоровья и гидромассажный салон. Сознательно завышенные цены отпугивали сброд и ограничивали количество посетителей. Персоналу было строго-настрого запрещено присоединяться к клиентам, но, когда Дрю думал, что за ним никто не наблюдает, он проскальзывал в раздевалку, для маскировки надевал дорогие очки, плавки без опознавательных знаков и прыгал в бассейн.
Он украдкой следил за женщинами, притворяясь, что не делает этого. Большинство составляли немолодые, но хорошо сохранившиеся дамы: худые, загоревшие до цвета карамели под ультрафиолетовыми лампами и битком набитые деньгами. Дрю высмотрел одну, плававшую кролем. Когда ее рука разрезала воду и поднималась вверх, сверкающие браслеты падали до локтя, а потом вновь возвращались на запястье. Кольца у нее были на каждом пальце, в том числе обручальное. Впрочем, таких дам здесь хватало.
Джильда вышла из комнаты отдыха. Даже тогда она была плотной. «Около ста пятидесяти фунтов [15]», — думал Эндрю, искусно балансируя на щекочущем патрубке «джакузи» и следя за тем, как она по искусственной траве шла к бассейну. Джильда надела цветастый купальник на косточках, к которому была прикреплена юбка с оборками. Несколько минут она постояла на бортике, потом попыталась нырнуть, но вместо этого неуклюже плюхнулась в воду и поплыла по-собачьи.
Эндрю начал прикидывать свои возможности. Обручального кольца нет, но это может ничего не значить. Кожа кремово-белая, копна шелковистых светлых волос; в общем, не такая уж противная… Он оделся, незаметно выскользнул через пожарный выход и дождался ее ухода. Когда она шла к автостоянке отеля, кто-то помахал ей рукой и сказал «привет, Джильда». Так Эндрю узнал ее имя. Красотка уехала в «БМВ-328и», при виде которого у него потекли слюнки. Он проверил ее данные в клубном файле и нашел их многообещающими. Джильда не была замужем и жила в Маунт-Плезанте — квартале больших домов, окруженных газонами и искусно спроектированными садами; местные называли его «улицей Миллионеров». Номер телефона там был, но в графе «возраст» красовался прочерк.
Может быть, якшаться с постояльцами и членами клуба персоналу запрещалось, но запретить обмениваться сплетнями о них было невозможно. Это сильно скрашивало рабочий день. Едва Дрю упомянул роскошную машину, как узнал о Берримене и его дочери все.
Папаша выбился из низов. В начале семидесятых создал брокерскую контору, потом превратил ее в сеть и продал. Затем купил бизнес, связанный с производством спортивных товаров, и преуспел. Нашел пару толковых парней, придумывавших компьютерные игры. Одна из таких игр принесла Чарли Берримену целое состояние, после чего он бросил парней, сбитых с толку скромностью собственной прибыли. После этого он играл на бирже, умело вкладывая средства и еще более умело перепродавая акции.
«Весьма удовлетворительно, — думал Эндрю. — Но что с Джильдой? Почему она одна? Такой женщине найти мужа ничего не стоит». Его просветила Таня Трейвис из отдела зарубежного бронирования. Конечно, запах денег привлекал к Джильде мужчин. Какое-то время она встречалась с ними, но затем каждый раз что-то случалось. Что именно, Таня не знала. Просто они не вписывались в картину, если можно так выразиться. Что собой представляет эта Джильда? Ну, как все богатые женщины, капризна и терпеть не может, когда ее гладят против шерсти. Но бывают особы и хуже. Взять хоть эту корову Мелани Брэдсток…
Эндрю ездил смотреть на дом мисс Берримен, но безуспешно. Участок был обнесен четырехметровым забором, уходившим в обе стороны от огромных резных ворот. Ворота висели на бронзовых столбах, в один из которых был вделан блок электронного слежения. Рядом находилась будка. Когда Дрю хотел припарковать свою потертую «фиесту» и присмотреться, из будки вышел сторож, посмотрел на него и что-то записал в книжечку.
Похоже, эффектно представиться мисс Берримен было невозможно. Они вращались в совершенно разных кругах. Оставалось надеяться на старый трюк под названием «заранее подготовленная случайная встреча». Но это тоже оказалось нелегко. Эндрю брал отгулы и дежурил в Маунт-Плезанте, надеясь поехать за ней следом. Прошел месяц, а результат был нулевым.
Тогда Дрю решил последовать за Джильдой во время очередного посещения клуба. Правда, для этого требовалось уйти с работы в середине смены, что могло привести к увольнению. Но игра стоила свеч, а работа все равно была никудышная.
После бассейна Джильда собралась в парикмахерскую сушить волосы. Когда она выехала с автостоянки, Дрю заблокировал узкий проезд. Они попробовали разминуться, но увидели, что ничего не выходит, и остановились.
— Извините, — сказала Джильда.
— Нет, это я виноват, — ответил Эндрю. — А мы не… э-э?.. Я уверен, что видел вас. Да, в отеле «Спрингс». Э-э… Джильда, верно?
Все прошло более-менее гладко. Поразительно, насколько надежен этот трюк. Люди редко что-то подозревают, если их называют по имени. Они не представляют себе, как легко узнать это имя и все остальные подробности их жизни.
Эндрю объяснил, что до его деловой встречи еще целый час. Конечно, он понимает, что это невежливо, но не согласится ли Джильда выпить с ним кофе?
Лесть на даму не подействовала, однако выпить кофе она согласилась.
После первой встречи их отношения продолжились. Прогресс был небольшой, но ощутимый. Джильда казалась одинокой и беззащитной, а Эндрю, съевший собаку на обольщениях, играл роль преданного друга. Дружба должна была перейти в любовь лишь тогда, когда их встречи станут более частыми.
Тем временем Эндрю оттачивал свою легенду. Он остановился у бывшего коллеги, подыскивая дом после продажи лондонской квартиры в Барбикане [16]. Его фирма строит виллы в Южной Италии и на Капри. Во-первых, там роскошнее, чем в Испании; во-вторых, туда не так легко проникнуть.
Он сумел взять в банке ссуду в пять тысяч фунтов, бросил «фиесту», взял напрокат машину получше и начал возить Джильду в рестораны. Купил шикарный костюм и помолился, чтобы его деньги не пропали зря. Познакомился с отцом Джильды и невзлюбил его с первого взгляда.
Люди, выбившиеся из низов, бывают разные, но Чарли Берримен чванился этим. Собеседник узнавал о его скромном происхождении в первые минуты беседы, что было почти неприлично. Его презрение к родившимся с серебряной ложкой во рту уступало только ненависти ко всяким пронырам и пролазам. По его мнению, так называемых «лиц, просящих политического убежища», следовало грузить на одну баржу с их доброхотами, выводить в море и расстреливать из пушек.
Лицо Чарли было таким же жутким, как образ его мыслей, и почти таким же уродливым, как его мебель. Эндрю, знавший, как многое зависит от мнения о нем старого мерзавца, старался быть любезным и не слишком заметно втираться к нему в доверие. Время от времени он улыбался, кивал и обменивался пылкими взглядами с Джильдой. В такие моменты он почти любил ее. Во всяком случае, сочувствовал. Жить с таким кретином было ужасно. Просто поразительно, что она сумела остаться доброй.