Сегодня его дочери пребывали в необычайном волнении, поскольку им удалось заполучить желанное приглашение на бал-маскарад, который устраивал герцог Мальборо в честь коронованного принца Алусии. Могло сложиться впечатление, что земля перестала вращаться вокруг своей оси, и небеса разверзлись, и моря отступили от берега, потому что самый важный из всех наследных принцев явил себя Лондону, осчастливив англичан своим присутствием.
Бред сивой кобылы.
Всем было известно, что принц прибыл сюда для того, чтобы заключить с английским правительством от имени короля Карла важную торговую сделку. Алусия — маленькое, но при этом впечатляюще богатое европейское государство, которое приобрело широкую известность благодаря непрекращающимся распрям с соседним государством — Веслорией. Эти два государства вели между собой постоянную войну, такую же обременительную и исполненную взаимных претензий, как война между Англией и Францией.
Из газет судья узнал, что наследный принц, будучи в Алусии поборником всяческого прогресса, стал инициатором предложенного торгового соглашения. Принц Себастьян видел залог дальнейшего процветания Алусии в том, что в обмен на хлопок и железную руду она будет получать промышленные товары. Но дочери уверяли судью, что не это являлось главным предметом торговых переговоров. Самое главное заключалось в том, что принц прибыл для заключения брачного союза.
— Об этом только и разговоров, — настаивала Холлис за ужином у отца.
— Милая моя, откуда же всем известно о намерениях принца? — поинтересовался судья, поглаживая сидящего у него на коленях кота Приса. Изначально, когда семья решила, что это кошечка, ее назвали Принцессой. Но когда их управдом Бен обнаружил, что Принцесса в действительности самец, кот, Элиза сказала, что уже поздно менять имя. Поэтому имя сократили до Прис. — Он что, оповестил всех письмом? Поместил объявление в «Таймс»?
— Так уверяет Каро, — возразила Холлис, как будто и дураку должно было быть понятно, откуда она черпает информацию. — А она знает все и обо всех, папочка.
— Ах, вот как! Ну, если так утверждает Каро, то, вне всякого сомнения, это истинная правда.
— Ты должен признать, что она редко ошибается, — парировала Холлис, сдерживая раздражение.
Каро, или леди Каролина Хок, закадычная подруга его дочерей, так часто бывала в доме Триклбэнков, что судье казалось, что у него не две, а три дочери.
Каролина была единственной сестрой лорда Беккетта Хока, который являлся к тому же и ее опекуном. Когда-то в Лондоне вспыхнула эпидемия холеры, и матушку Каро, как и матушку его дочерей, унесла болезнь. Амелия, его супруга, и леди Хок были добрыми приятельницами. Когда Амелия заболела, они отослали детей в летнее имение Хоков. Леди Хок осталась, чтобы ухаживать за своей подругой, и в итоге обеих женщин сразила болезнь.
Лорд Хок был предприимчивым молодым лордом и политиком, известным своими прогрессивными идеями в палате лордов. По словам Холлис, он был довольно красив, известен и его всюду охотно принимали. Это можно было сказать и о его сестре. Каролина тоже была хорошенькой, поэтому, как подозревал судья, ее благосклонно встречали многочисленные друзья брата.
Но Каролина, казалось, действительно знала всех и вся в Лондоне и постоянно навещала Триклбэнков, чтобы поделиться сплетнями, которые она собрала в Мэйфэр [1]. Девицей она была усердной — будучи приглашенной в один салон, Каролина успевала заглянуть в три. Судья предполагал, что брату ее едва ли стоило беспокоиться о том, чтобы наполнять провиантом буфеты, поскольку эти двое почти каждый день обедали в каком-нибудь доме в компании еще двадцати трех гостей, а ужинали в другом, в компании еще пятнадцати. Оставалось только диву даваться, что Каролина не превратилась в аппетитную пышечку.
А, быть может, она такою и была. Правду сказать, для судьи она сейчас была просто очередной тенью.
— А еще Каро была в Виндзорском дворце и обедала с королевой, — с чувством собственного превосходства добавила Холлис.
— Ты хочешь сказать, что Каро находилась в одном зале с ее величеством, но между ней и королевой сидело еще сто гостей, — предположил судья. Он отлично знал, как проходят эти изысканные приемы.
— Какая разница! Она там была, папочка, и встретила гостей из Алусии, так что теперь много чего о них знает. Я собираюсь выяснить, кому принц намерен предложить руку и сердце, и первой сообщить об этом в своей газете. Ты только представь! Обо мне заговорит весь Лондон!
Именно это больше всего и не нравилось судье Триклбэнку в истории с газетой. Он не хотел, чтобы о его дочери судачил весь Лондон.
Но сегодня был не совсем подходящий день для нотаций, поскольку его дочери без устали носились по всему дому и были страшно заняты. К подобной суете судья не привык. Сегодня должен был состояться королевский бал-маскарад, поэтому повсюду слышался шорох нижних юбок и шелка, а ноздри щекотал запах духов, когда дочери проходили мимо. Они с нетерпением ожидали, когда за ними прибудет четырехместный экипаж лорда Хока. Судье дали понять, что маски с посыльным уже прибыли в Хок-хаус, а Элиза с придыханием добавила: «От самой миссис Кьюбисон».
Судья не знал, кто такая миссис Кьюбисон.
И, честно говоря, он понятия не имел, каким образом Каро удалось заполучить приглашения на бал в Кенсингтонский дворец для двух его дочерей, — видит бог, у Триклбэнков не было необходимых связей, чтобы провернуть подобный трюк.
Девичье нетерпение чувствовалось в тех нервных смешках, которыми сопровождались все их разговоры. Даже Поппи казалась нервной. Судья предполагал, что впоследствии с предстоящим балом будут сравнивать все балы в истории. Но он был благодарен Всевышнему, что из-за своей слепоты не может посещать балы.
Когда в дверь постучали, судья вздрогнул от визга и кутерьмы вокруг, догадавшись, что прибыл экипаж и его дочерям пришло время отправляться на бал.
Глава 2
В минувший четверг, в седьмом часу пополудни, в честь наследного принца Алусии в Кенсингтонском дворце был устроен маскарад. Организовал его герцог Мальборо, от имени самой монархини. Все алусианцы были в черных масках, совершенно не отличимых одна от другой, вследствие чего нелегко было выделить среди них самого наследного принца. Эта остроумная затея вполне, быть может, увенчалась бы успехом, если бы не длинный ряд юных англичанок, заветным желанием которых было оказаться представленными его высочеству.
Некая английская Кошечка (журфиксы [2] по средам у которой вызывают всеобщее восхищение) так увлеклась чашами пунша, что некий благородный Лис постоянно пребывал поблизости от нее, дабы не пропустить, когда даме понадобится какая-либо услуга. Действуя таким способом, он получил незаслуженное преимущество перед нею, как только оба оказались в королевской гардеробной. Едва Кошечка полностью осознала, какую цель преследует Лис, она потребовала сатисфакции и в награду была удостоена услуг сразу трех ливрейных лакеев, каковые проводили ее к ожидавшему экипажу. Пышный наряд Кошечки, к тому же щедро одаренной плотью, потребовал от лакеев при выполнении возложенного на них поручения таких замысловатых маневров, что с головы одного неудачника был сбит положенный ему парик.
Когда ведешь такой незатейливый образ жизни, как Элиза Триклбэнк, никак не ожидаешь получить приглашение на бал, не говоря уж о том, чтобы повстречать принца. И все же ей каким-то образом удалось оказаться в длинной череде тех, кто жаждал быть представленной принцу без всякой протекции, только благодаря глотку пунша с ромом.
Элиза даже не могла сказать, с каким именно принцем она намерена познакомиться и сколько вообще принцев присутствует на балу. Она слышала, что в настоящее время в Англии пребывает, по крайней мере, два принца, но, насколько понимала дочь судьи, вокруг них могла толпиться куча народу.