— Где Таша? — я немного взволнована тем, что моя сестра не готовится к переезду в воскресенье.
— Она ушла с друзьями на свою последнюю вечеринку, — мама плюхается на диван и включает телевизор.
Я достаю пиво из холодильника. Меня беспокоит, что мама снова играет в крэпс. Сколько я себя помню, азартные игры всегда имели весомое значение в нашей жизни. Наш рацион определялся посещениями родителей казино. В удачные вечера были жареные на гриле стейки, в неудачные — сэндвичи с горчицей. В основном, это были сэндвичи с горчицей.
Временами в дверь стучали хозяева для получения арендной платы. Мы с сестрой провели много ночей, лежа в кровати с головой под одеялом, пока раздавались нетерпеливые удары в нашу дверь.
Поэтому, как только мне исполнилось шестнадцать, я получила поддельные документы и устроилась на работу в казино. К счастью, владелец не особо соблюдал все тонкости государственных законов, особенно те, которые регулируют условия труда несовершеннолетних в игорных заведениях. Да, я понимала, здесь я могла сама стать жертвой азартных игр, но я работала для игроков. Я никогда не увлекалась азартными играми, потому что хорошо знала, как устроено казино, и что оно всегда остается в выигрыше. Как бы то ни было, я очень хорошо разбиралась в этом.
Я собрала сумку для себя и своей сестры после того, как устроилась на работу, и мы переехали в эту квартиру. Моя мама обратилась к нам за помощью, когда от нее ушел папа. Я не собиралась позволять ее зависимости мешать нашей обыденной жизни, поэтому я разрешила ей жить с нами при условии, что она пройдет реабилитацию. Это было три года назад, и, насколько я знаю, мама не приближалась к столам для игры в крэпс все это время.
Переезд в Канаду стал новым началом для меня. Возможностью, наконец, следовать за своими мечтами. Управлять своей судьбой и не зависеть от удачного броска костей.
Глава шестая
Док
Сразу же, как я освободился из тюрьмы, Джимми Бинс и Птаха организовали мне встречу с глазу на глаз с Большим-Энджи. Для меня, как для выходца из Ирландии, большая честь находиться рядом со Стариком. Парни после такого разговора восходили на вершину мира, Но не все. Бывали случаи, когда люди вообще не возвращались. Это было не один раз.
Мы отправились прямиком к нему домой. Старик встретил нас на кухне. Как только мы вошли, он сказал Джимми Бинсу и Птахе, чтобы они вышли прогуляться. Он хотел остаться со мной наедине.
— Знаешь, Микки, то, что ты сделал… взяв вину за тех парней на себя, ты произвел огромное впечатление на многих. В том числе и на меня.
Это чертовски поразило меня.
В такой ситуации, лучше помалкивать. Так что я просто поблагодарил Старика, ожидая, что произойдет дальше. Он теребил медальон на золотой цепочке, пропуская его сквозь пальцы.
— Так значит, звезды, да?
— Да, Рadroni [10] , звезды. Астрофизика.
— Ты больше не Микки. Отныне ты — Док.
Его слова прозвучали, как оглашение окончательного судебного решения. В точности таким же тоном, каким он разговаривал со своей бандой, когда я ошивался около его притона.
— Еще нет, Рadroni.
Я хотел быть Микки, потому что я единственный ирландец по происхождению среди итальянцев в нашей банде. Я был особенным, но любое новое имя — это шаг вперед.
Затем он фыркнул и рассмеялся, нотки иронии и ностальгии прозвучали в его голосе.
— Знаешь, когда я был молодым, я отсидел два года. Каждую ночь я лежал на койке и думал о том, что снова увижу эти звезды. Я просто смотрел в потолок. Я представлял, что если хорошенько сосредоточиться, то я смогу прожечь дыру в нем, сквозь которую хотя бы мельком взгляну на ночное небо, — он накрыл медальон рукой и отложил его в сторону, — чертовы звезды. Ну, чем ты теперь займешься? Что будешь делать дальше?
— Мне нужно начать зарабатывать, Рadroni. Пока я был в тюрьме, мне удалось научиться играть в покер, у меня действительно хорошо получалось, и я подумал, что стоит попробовать зарабатывать этим на жизнь. Казино в городе на каждом углу.
Его огромные руки были сомкнуты, а медальон исчез в огрубевшем кулаке.
— Конечно, ты получишь свою долю, когда я обработаю эту территорию, — покачивая, он склонил голову. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем он заговорил снова, — я бы хотел, чтобы ты взял это, Микки, — он вложил в мою руку медальон на золотой цепи, — это Святой Каэтан [11] . Ты знаешь, кто он?
— Нет, Рadroni, я не знаю, — я вырос в семье католиков, но, учитывая мой образ жизни, можно с уверенностью сказать, что из меня не получился примерный верующий.
— Он покровитель рабочих и соискателей работы. — Старик посмотрел мне прямо в глаза.
Я знал, что означали его слова. Он давал мне разрешение. Разрешение оставить эту жизнь. Это была награда за молчание, и за то, что я взял всю вину на себя. Он знал, также как и я, что здесь у меня нет никакого будущего.
— Переверни его, — он ткнул своим толстым сальным пальцем.
На обороте гласила надпись: «Жизнь только на проволоке, все остальное — просто ожидание». Позже я поискал ее; это цитата Карла Валленда [12] . Он был известным канатоходцем когда-то очень давно. Старик надел на меня медальон, и с тех пор я его не снимал.
Что касается меня, то моя проволока — покерный стол. Это единственное место, где я могу почувствовать себя абсолютно живым. Исключительно в момент игры. Но ожидание — это моя проблема. Первый день турнира для меня самый тяжелый, потому что в ночь перед игрой я обычно иду напиваться или трахаться. Если мне повезет, я натыкаюсь на игры. Но такие ночи — редкость. Так что первый день обычно начинается с запаха секса, алкоголя, и хренового самочувствия.
Как только я захожу в бар, до меня доходит, что слабость в коленях и головокружение связаны с предыдущей ночью покер-марафона и нарушением суточного режима. Все, чего я сейчас хочу — это вернуться в свой дом и вырубиться. Вот, что я сделаю, как только встречусь с Джимми Бинсом.
Глава седьмая
Док
Когда я возвращаюсь в бар, Джимми Бинс уже ждет меня. Он заказал столик в самом конце бара. Когда мужчина видит меня, улыбка расплывается на его лице, и он приподнимается. Всегда приятно повидаться с друзьями по возвращению домой. Он приветствует меня, и мы садимся.
Бинс поднимает голову, и появляется официантка.
— Две порции виски Далвини, дважды, — он вскидывает вверх четыре пальца; Бинс любит односолодовый виски. — Ну что, успел уже освоиться на новом месте? А как тебе номер? Лучше твоей пустой квартиры.
— Бинс, номер превосходен, но нужен он мне лишь для того, чтобы принять душ и переодеться. Мог бы дать мне стандартный номер.
Появляется официантка с нашими напитками. Бинс выпивает свой залпом и указывает на пустой стакан. Высокая блондинка забирает его, понимая, что скоро вернется снова.
— Нет, нихрена, Док Райли не остановится в обычном номере моего отеля. Тем более, мы все обязаны тебе.
— Бинс, вы, парни, мне ничем не обязаны. Ваш долг уже давно погашен, — я сделал свой первый глоток виски.
— Ты шутишь? Ты отдал четыре года своей жизни за своих друзей, а мы должны забыть об этом? — Бинс бегло оглядывает бар. — Поэтому, когда мы организовывали этот турнир, ты был первым, о ком мы думали. Твое имя будет известно каждому. И, в конце концов, Турнир Профессионалов Покера Розовые Пески станет отождествляться с Доком Райли.
Я знаю, что Бинс разговаривал с боссами у себя на родине. Значит, он в курсе, что слава мне больше не нужна. После того, что я сделал для него несколько лет назад, он до сих пор чувствует, что должен отплатить мне за это. На самом деле, мне не нужен этот турнир. Я мог бы быть дома: сидеть за покерным столом и выигрывать за одну ночь больше, чем за эти выходные. Но, возвращаясь к прошлому… друзья есть друзья.