Мои глаза вспыхнули при мысли о том, что 152-ую отдадут Хозяину, заберут у меня, и мне захотелось ударить кого-нибудь, убить кого-нибудь быстро и жестоко. Госпожа знала, что я почувствую, и, скрестив руки на груди, добавила:
— Если ты сможешь убить цель эффективно и... творчески, я прослежу, чтобы твоя драгоценная 152-ая осталась ближе к тебе. Я прослежу, чтобы ее не отослали.
Я изучал Госпожу, чувствуя, как в моей груди полегчало от ее обещания. Обещание, которое она давала с каждым убийством. Всегда был следующий раз, прежде чем 152-ую вернут мне, но я не мог сдаться, потому что следующий раз мог быть тем моментом — когда я нанесу удар.
Госпожа подошла к двери клетки и потянулась за чем-то на полу. Она вернулась ко мне, держа в руках одежду, блокнот и ключ. Бросив их к моим ногам, она сказала:
— У тебя есть десять минут прежде, чем фургон доставит тебя к месту высадки. Адрес камеры, которую ты будешь использовать, есть в записной книжке. Как и адрес твоей жертвы. — Госпожа стала подходить ко мне, пока не прижалась к моей груди и не поднялась на цыпочки. Ее губы коснулись моих. — Убей его медленно, 194-й. У тебя есть недели, чтобы заставить его заплатить, драгоценное время, и оно тебе понадобится. Он очень хорошо защищен, охраняется влиятельной семьей, которая никогда не должна узнать о нашем существовании. Так что используй против него всех и каждого в его кругу. Используй и допроси любого, кто тебе нужен, чтобы приблизиться к нему. Ты понимаешь? Ты используешь любые возможные средства. — Она замолчала и улыбнулась мне в губы. — Затем убей их всех. Заставь этих уродов заплатить кровью.
— Да, Госпожа, — машинально ответил я.
Госпожа прижалась губами к моим, но я не отодвинулся. После всех гребаных действий, что Госпожа заставляла меня делать с ней, ощущение ее тонких губ на моих было самым худшим. Я никогда не знал почему. Я просто знал, что она, эта близость, была мне отвратительна.
Госпожа со смехом отодвинулась и нажала на кнопку вызова охранника. Когда охранник подошел к клетке, она повернулась к нему и сказала:
— Наполни его ошейник новой дозой сыворотки, которую я специально заказала. Ее должно хватить до самого конца, и запрограммируй его на дозу два раза в день. Нам нужно, чтобы он был самым впечатляющим.
— Да, Госпожа, — послушно ответил охранник.
Госпожа помедлила у входа в клетку, затем произнесла:
— Я буду скучать по нашему времени вместе, пока тебя не будет, 194-й. Может быть, я нанесу визит 152-ой в твое отсутствие, посмотрю, сможет ли она доставить мне такое же удовольствие, как и ты. В конце концов, у вас одна кровь.
Как только я потерял контроль над собой, моя голова резко повернулась в ее сторону, тело напряглось для удара. Госпожа нахмурилась, и я заставил себя притвориться, что сыворотка все еще держит меня под ее контролем. По правде говоря, на этих гранулах он длился совсем недолго. В конце концов, я смогу побороться с туманом, который они приносят.
Мой взгляд упал на пол, и я услышал, как Госпожа, наконец, ушла.
Охранник держал в руке свою пикану — нечто вроде палки для погонки скота — и приказал:
— Одевайся! Нам нужно идти.
Все еще представляя себе 152-ую, лежащую на полу, с синяками на бедрах, сломленное положение, в котором она лежала, я быстро оделся, поклявшись сделать все, что в моих силах.
Следуя за охранником по коридору моей новой тюрьмы, я открыл блокнот и прочитал имя человека, который скоро будет кричать от боли.
Заал Костава.
Бруклин.
Нью-Йорк.
***
Я никогда раньше не был в этом месте. Нью-Йорк. Бруклин. Брайтон Бич. Меня возили по всему миру, где у Хозяина были свои дела и враги. Вот тут-то я и вмешивался. Хозяин всегда хотел лучшего мужчину для этой работы — я всегда бы им. Но сейчас все было по-другому. Это была цель Госпожи. Личная причина. Теперь личная и для меня, поскольку это обеспечивало безопасность 152-ой.
Хозяин хотел ее. Я не мог этого допустить.
152-ая была красивой. Именно по этой причине Госпожа забрала нас много лет назад. Даже когда 152-ая была ребенком, Госпожа видела потенциал 152-ой в качестве подстилки. И Госпожа использовала ее в течение многих лет. Над ней надругались и превратили ее жизнь в ад.
Ад, который я намеревался остановить.
Прячась в тени, я направился по одному из адресов, которые мне дали для убийства. Приблизившись к улице, я отметил, что каждые пятнадцать минут мимо проезжала машина. Она ехала медленно, окна были затонированы. Эта цель была явно важной в этом обществе. Его дом был хорошо защищен.
Это будет игра в ожидание. Игра в ожидание, пока кто-нибудь из его людей совершит ошибку, и я смогу взять его или кого-то из его близких.
Воздействие.
Стоя в переулке напротив дома из коричневого камня, я молча наблюдал, как подъехала машина и крупный светловолосый мужчина вышел с заднего сиденья, протягивая руку кому-то внутри. Я прищурился, чтобы лучше рассмотреть его черты, но этот мужчина был светлее, чтобы быть моей целью. Из машины выскользнула девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами.
Я запомнил этих людей и стал ждать. Через пятнадцать минут подъехала еще одна машина. С заднего сиденья вышел высокий смуглый мужчина с черными волосами до середины спины. Мои ноздри раздулись, когда он повернулся, и в поле зрения появилось его суровое лицо, зеленые глаза смотрели на кого-то еще, выходящего из машины.
Он.
Цель.
Заал Костава.
Стараясь не двигаться, полагаясь на годы тренировок, я был неподвижен, как ночь. Но я наблюдал. Я увидел, что машину окружают три охранника. Затем рядом с ним оказалась девушка. Блондинка. Карие глаза. Кольцо на левой руке.
Жена? Невеста?
Мои глаза проследили, как они поднялись по лестнице и вошли в дом. Окна были большими, и я сосредоточился на тенях, склонив голову, изучая движения.
Охранники в машинах продолжали ходить в течение следующих двух часов. Мужчины, одетые в повседневную одежду, патрулировали квартал, держа руки в карманах — без сомнения, держа оружие наготове.
За два часа я не сдвинулся ни на дюйм. Вот почему я был главным убийцей, несущим смерть. Я никогда не подводил. И я всегда заставлял своих жертв кричать от боли. Только после, как они кричали от вида моего изуродованного лица. Я был для них воплощением всех кошмаров.
Движение слева внезапно привлекло мое внимание. Фигура, одетая во все черное, приближалась к той стороне улицы, где прятался я. Я всмотрелся и понял, что это была женщина.
Она обхватила себя руками за талию, лицо закрывал большой капюшон. Ее шаги были тихими, когда она промчалась вниз по улице. Я не сводил с нее глаз, когда она скользнула в темноту. Она хотела спрятаться от посторонних глаз.
Она продолжала приближаться, пока не остановилась в нескольких футах от меня. Она не чувствовала, что я прячусь за ее спиной. И никогда не почувствует.
Я наблюдал. Я наблюдал, как ее дыхание участилось, и слышал, как тяжелый выдох сорвался с ее губ. Снежинки падали на ее черное пальто, но женщина оставалась совершенно неподвижной.
Ее внимание было сосредоточено на доме, за которым я следил. Но она даже не попыталась идти по направлению к нему. Я видел, как она сунула руку в карман. Но еще заметил то, что она дрожит.
Из ее кармана была вытащена фотография. Как только она подняла ее, я увидел изображение — моя цель и его женщина.
Уголок моей губы удовлетворенно скривился. Эта женщина была как-то связана с моей жертвой. И она только что стала моей добычей.
Внезапно у женщины перехватило дыхание, и когда я взглянул на дом, то увидел, что люди, которые входили в парадную дверь, двигались прямо перед окнами. Эта женщина крепко сжимала фотографию, и я видел, как она затаила дыхание.
Она ждала, чтобы увидеть темного мужчину.
Внезапное стеснение охватило мою шею, мое тело дернулось в шоке. Моя челюсть напряглась, и я закрыл глаза, когда мой ошейник натянулся, функции внутри металлической скобки задвигались, чтобы впрыснуть яд мне в шею. Мои зубы сомкнулись, когда иглы медленно вонзились в кожу. А затем это случилось. Жжение сыворотки хлынуло в мои вены.