Что-то из разряда небылиц.
Но чертовски здорово. Мечта, ставшая реальностью.
И она сказала, что любит меня.
Если не принимать в расчет то, что сказала она все же кое-что другое.
Она сказала за это я тебя и люблю.
То есть, благодарна за то, что я согласился ей помочь, не более. И этот поцелуйчик был не более чем знаком благодарности, а не проявлением каких-то высоких чувств.
Иные вещи в нашей жизни никогда не меняются.
Как бы сильно я не любил Кэт в мои юношеские годы, она всегда воспринимала меня только как хорошего друга. Парня, который всегда рядом. По крайней мере, до переезда в Сиэтл. Трудно быть рядом с кем-то, кто уехал жить за тысячу миль от тебя.
Моя приверженность интересам Кэт явно произвела на нее хорошее впечатление. В конце концов, она интересовалась мной. В конце концов, она обратилась именно ко мне, когда понадобился хороший устранитель проблем.
По крайней мере она вернулась.
По крайней мере, сейчас она со мной.
И, если посчастливится, эта ночь не станет для нас последней в жизни.
Уже этого было достаточно.
Более чем достаточно.
Я не нуждался в том, чтобы Кэт любила меня. Пусть она просто будет рядом. Чтобы я мог видеть ее, говорить с ней, быть может, иногда касаться ее.
Большего и не требуется.
В шкафу, и без того темном, вдруг стало темнее. Столбики света пропали из прорех между дверьми.
Интересно, сколько сейчас времени.
Сколько осталось до прихода Эллиота.
Я никогда не носил наручные часы, меня всегда выручало хорошее врожденное чувство времени. С Кэт я задержался минуты на две-три. Значит, сейчас где-то около сорока минут двенадцатого.
Осталось двадцать минут.
Ничего не было видно.
Стиснув кол в правой руке, я решился пройти чуть вперед до ближайшего стыка створок двери. Нащупав в темноте проем, я чуть раздвинул створки в стороны.
Чуть-чуть мутного света вторглось в мое убежище.
— Как там дела? — спросила Кэт. Голос ее звучал издалека.
— Пока хорошо, — отозвался я. — Разве я так сильно шумел?
— Я ничего не слышала.
— Ладно. Сколько сейчас времени?
— Без четверти двенадцать.
Ну вот. Пятнадцать минут до.
— Ты бы уже снял одежду, если до сих пор этого не сделал.
— Хорошо.
Ладно, взаправду, пора разобраться с этим дельцем. Разборки, правда, вышли не из легких. Развернувшись боком, я опустил кол и молоток на пол. Вытворяя чудеса эквилибристики, сдернул ботинки и носки. Пытаясь снять футболку, я с силой впаял локоть в дверь.
Кэт испуганно вскрикнула в спальне.
— Извиняйте, — подал я голос.
— Ты в порядке?
— В полном. Просто тут тесновато для стриптиза. И не слишком светло.
— Не убейся там, пожалуйста.
— Постараюсь.
С джинсами, в сравнении с футболкой, все вышло просто. Едва я расстегнул их, они упали к моим лодыжкам, и я просто вышел из них.
В несколько энергичных пинков я загнал одежку в дальний угол шкафа.
Трусы снимать я не стал. Понимаю, под попытки сохранить старую джинсовую пару и футболку-обрыганку от кровавых фонтанов еще можно подогнать хоть какую-то рациональную базу, но не стоять же мне в наряде Адама в шкафу Кэт. И потом, вы где-нибудь видели голозадых охотников на вампиров? Я вот не видел.
Трусы сослужили хорошую службу в плане освобождения моих рук от лишней ноши. Заткнув за пояс кол, я переложил молоток в правую руку, свободно вытянув ее вдоль бедра.
Ну что ж, я готов.
Долго ли до полуночи?
Минут десять-двенадцать, надо полагать.
Подавшись вперед, я выглянул в щель между створками. По комнате плыл мягкий, золоченый свет свечей. Часть кровати была видна, а вот Кэт что-то не просматривалась. Просунув пальцы в щель, я очень медленно и осторожно отодвинул одну из створок в сторону. Она скользнула прочь беззвучно.
Образовавшийся проем вряд ли был больше двух сантиметров в ширину, зато давал отличный вид. Я обозревал теперь всю кровать целиком и даже тумбочки со свечами. Пара громоздких подсвечников теперь высилась у изножья кровати, по одному на угол. Раньше их там не было. Размером они были мне по пояс. В них было установлено по две большие черные свечи.
Черный атлас простыни мерцал, как гладь озера в горящем лесу.
Где же Кэт? Ни слуху, ни духу от нее. Она что, ушла?
Она упоминала, что собирается сделать что-то. Провести какие-то приготовления перед приходом Эллиота-Вампира.
Что, если он появится здесь, а Кэт тут не будет?
Да будет она тут, заверил я себя.
Возникла одна неприятная мыслишка: меня, наверное, подставили.
Ну, нет. Такого бы Кэт со мной делать не стала.
Но вдруг?.. Я ее десять лет не видел. Одному Богу известно, кем она стала.
Возможно, все, что она мне наговорила этой ночью — ложь.
Но ранки у нее на шее настоящие, напомнил я себе.
Возможно, она их сама себе нанесла.
Но если ей так уж захотелось разыграть меня, зачем городить этот безумный огород с вампиром и всем остальным? Зачем вооружать меня смертоносными орудиями?
Шутки ради?
Я воспылал тихой ненавистью к своему мыслительному процессу. Что ж, наверное, подобные сомнения — неизбежны. Во-первых, ее история больше похожа на сказку. Во вторых, она запихнула меня в шкаф — и ушла куда-то восвояси.
Может, она хочет скормить меня Эллиоту?
Вот уж глупости, подумал я. Этот парень, наверное, вообще не вампир.
«Наверное»?
Еще более диковинная мысль родилась в моей башке: может статься, они оба — вампиры.
Хорошо, подумал я, но если я — почетное блюдо сегодняшней ночи, зачем меня снарядили колом и молотком?
Чтобы у меня остался шанс отбиться?
— Уже скоро, — произнесла Кэт.
Я вскочил, ненароком стукнув молотком по двери.
— Черт побери! — пискнула она.
— Прости, — пробормотал я. Мне все еще не было ее видно.
Но ее тяжелое дыхание доносилось отчетливо.
— Все в порядке, — выдохнула она. — Ты меня просто очень-очень напугал.
— Я думал, ты ушла.
— Я только что из ванной.
— О как.
Большие приготовления. Я — почетное блюдо. Все становится на свои места.
— Что это было? Молоток? — спросила она.
— Он самый. Я просто резко вскочил.
— Не делай так больше. Вдруг он близко?
— Обещаю быть осторожнее.
— Просто уже без пяти минут полночь.
— Приму в расчет.
— Ты как там, нормально?
— Просто немного нервничаю, вот и все.
— Нечего нервничать. — Хоть я ее и не видел, по голосу понял — она улыбается. Это подарило мне капельку облегчения.
— Да я спокоен, как слон, — пробурчал я, и услышал, как она тихо хихикнула.
— Нам лучше больше не разговаривать. Слишком много времени.
— Хорошо.
— Удачи тебе.
— И тебе, Кэт.
Мгновение спустя, она появилась в поле моего зрения. Шла она от ванной. Ее ночная рубашка исчезла. Теперь на Кэт не было ничего, кроме глянцевитого слоя какого-то бальзама.
Не глядя в мою сторону, она прокралась к кровати и легла. На ложе не было подушки, одна лишь простыня цвета нефти.
Кэт развалилась на кровати — лицо к потолку, руки в стороны, ноги раздвинуты.
Она лежала, будто беззастенчиво предлагая себя.
Ее кожа блестела в свете свечей.
Его шлюха. Вампиров леденец. Полночный перекусончик.
Я уставился на Кэт в шоке, не веря своим глазам. Никогда бы не подумал, что увижу свою любимую, желанную, девушку мечты в таком виде.
Лишь в самых смелых своих лихорадочных фантазиях я видел Кэт голой.
И то, даже в них она не была такой, как сейчас.
В моих фантазиях не было свечей, черных простыней и масел. В моих фантазиях она не лежала с затвердевшими сосками, расставив ноги будто единственно для того, чтобы я мог видеть блестящую расселину между ними.