— Вроде сами по себе бутыли то полезные, — покачал головой Старейшина, глядя, как тэри Марта и дед Михей сидят на грядке, обнявшись, и рыдают. — Но как подумаю, что детишки из-за них отравились… Если бы вы не пришли на наш вызов, еще неизвестно, чем бы все закончилось…
— Дети уже в не опасности, сегодня вечером их в сознание приведем. И Яниса для профилактики очищающим сбором напоим.
— Благодарю, целительница, поселение оплатит вашу работу, а с дедом Михеем мы сами разберемся.
— Уверены? — Вал нахмурился и поднял бутыли.
— Дед Михей — старожил нашего поселения, вину с него никто снимать не будет, по-своему накажем.
— Дело ваше, но, когда дети поправятся, у меня будет задание вашему деду, — кивнула я. Поселения жили по своим законам, и вмешиваться мы могли только в исключительных случаях. Злого умысла у деда не было, а то, как он сейчас умывался слезами и просил прощения, говорило о его большом раскаянии. Вдобавок, среди отравленных детей был его внук. Сам старик дежурил у дома старейшины и не наигранно переживал за всех детей разом. Потому настаивать на его заключении и передаче стражам смысла не было.
Когда мы вернулись в дом старейшины, и, проверив состояния детей, я села за стол, Алекс, нахмурившись, спросил:
— А если бы дети умерли? Тоже бы оставили этого деда здесь.
— Если бы выяснили, из-за чего дети отравились, и не смогли бы их спасти, то скорей всего да, оставили бы его здесь.
— Почему? — теперь нахмурился Кит.
— Вы деда видели? Он же души в детях не чает. Да, есть у него любовь к настойкам, но он знает в них меру, ни пьяным, ни буйным его никто не видел. Все игрушки, что есть в деревне, его рук дело. О том, что он может навредить ребятам, даже подумать не мог, просто не понимая, что у него в руках магический артефакт.
— И поэтому мы бы оставили его здесь? Потому что он хороший?
— Это одна из причин.
— А вторая? — Алекс пытался понять мои мысли.
— Вторая — это само поселение. Это не академия и не город. Здесь все живут рядом, у всех на виду. Понимают, что если ты поможешь, тебе помогут в ответ. У них общие поля, которые они вместе обрабатывают, у них одно святилище предков на все поселение. Горести и радости все вместе, здесь нет деления на своих и чужих.
— Неужели бы простили? — недоверчиво спросил Кит.
— Родители детей? Не знаю. Это решение каждого из них. Вопрос в другом. Пережил бы дед Михей смерть детей, узнав, что это из-за его бутылок они погибли.
— В смысле? Что значит пережил? Он же не травился? — растерялся Кит.
— Чувство вины, знаешь такое понятие? — Вал свернул лист отчета о проделанной работе и, наложив на нее печать башни стражей, отправил. — Понимание, что ты стал виновником смерти восьми детей, довольно страшно, и в таких поселениях жители не выдерживают такой ноши. Слишком тут все связанны. Проще говоря, мы бы не забрали деда Михея, потому что стражи не занимаются мертвыми. Старик попросту наложил бы на себя руки.
— А сейчас? Его простят? — немного смущенно спросил Алекс.
— У каждого поселения свои законы, — заметил Аргайл. — Если, выходя за пределы поселения, они не нарушают общих законов, то стражи не вмешиваются в их внутренний уклад. Раньше были попытки это все контролировать, но потом осознали, что это невозможно. В городах есть охрана, которая занимается вопросами правопорядка, а вот в удаленных уголках, вроде таких поселений, жители сами понимают, что нужно жить по моральным законам. Не простят деда Михея, соберут его вещи и выставят за ворота, решат, что он достоин смерти, побьют, свяжут и приведут стражам. Самое страшное его уже на огороде настигло, — все тихо засмеялись, вспоминая как тэри Марта, гоняла его огромным шестом и пару раз даже удачно огрела. — В любом случае, его участь будет решать не один старейшина, а совет деревни. Им виднее, чего он заслуживает. Кстати, Киани, что за задание ты ему хочешь дать?
— Да, нам тоже интересно? — подорвались драконята и братья, даже Тай подошел.
— Ну, дед Михей отличный ремесленник. Вот и хочу, чтобы он детям площадку для игр построил. А то в лес им нельзя, по кустам тоже у них споры вечные идут, вот и решила его надоумить, как детям место соорудить, чтобы все довольны были.
— А можно нам дом на дереве? — раздался восторженный голос Яниса, на него все обернулись, и ребенок смутился, — Я это, целительница говорила, можно будет навестить…
— Можно, Янис, — улыбнулась я. — Старейшина вас ведь письму учит и чтению?
— Да.
— Отлично, тогда тебе задание. Опроси всех ребят, когда они в себя придут, и запиши мне, что они хотят видеть на площадке, хорошо?
— Да! Хорошо, только пусть девчонок отдельно!
— Почему? — удивился Тай, — Площадка одна ведь будет, надо просто с умом на ней разместиться.
— Эх, был бы у нас дом на дереве, это было бы круто, все девчонки высоты боятся, — покачал головой мальчик. — Но Старейшина против больших деревьев в поселении, говорит, тень от них большая, а в лесу нам никто площадку не сделает.
На моё удивление, к обсуждению, как обустроить площадку, подключились все, кроме Ара, я же, запустив сканирование состояния детей и отметив, что тэри Заяна отлично справляется с присмотром за ними, села сортировать травы для укрепляющего настоя.
— Мирх, а ты не почувствовал, что вода отравлена?
— К сожалению, нет, это было, как тогда в пещере, когда тебя отравил Рисрок. Только когда эта дрянь накопилась у тебя в организме, я ее увидел. Она как паутина, пока в нее носом не ткнут, не увидишь. Тем более я видел, как дед Михей пил из бутылок, всегда плотно запечатывал их. В поселении часто так хранят выпивку, потому даже не подумал, что идет отравление.
Ар, уточнив не нужна ли мне помощь, ушёл к Старейшине, а я задумалась. Это поселение не первое, в котором страдали дети. Чаще они натыкались на отравленные места аномалий, иногда не замечали затаившуюся нечисть, иногда страдали от недосмотра взрослых, как сейчас.
Жители боролись с этим по-разному, детей до пробуждения дара старались из поселений не выпускать, а когда просыпался дар, первым делом учили распознавать аномальную энергию. Но все равно этого было недостаточно.
Я отложила травы и, взяв одну из бутылок, стала с интересом рассматривать магические сплетения. Меня заинтересовали формулы отслеживания, как бутыль определяла для кого что вредно. Да и вообще, как можно создать нечто такое долго играющее. Денек в проточной воде и можно пользоваться бутылкой дальше, но, как показала практика, и не один год. Да, яды претерпевали в стекле некие изменения, и мне пришлось поломать голову, чтобы суметь вытравить его из организма детей, но все же… Во мне проснулся исследовательский интерес.
В тот день, запуская формулы очищения в телах детей, я постоянно возвращалась к магической составляющей самих бутылок.
— Что-то задумала? — улыбнулся Тай.
— Хочу создать амулеты детям. Идея такая, совместить предостережение и защиту.
— Защиту понимаю, а предупреждение?
— Представь, ты идёшь по лесу, и перед тобой всплывает темная аномалия, но ты ее не замечаешь, и тут срабатывает амулет и предупреждает тебя об опасности. Потому что ты можешь отвлечься, а амулет работает постоянно.
— И что будет за предупреждение?
— Стоять! Куда прёшь! — Зычный голос кузнеца проник к нам в дом даже через закрытые окна и двери. Я улыбнулась:
— Что-то вроде этого.
— Сработает, — тихо засмеялся Тай. — Он так при нас гаркнул на свою лошадь. Даже наши драконы вздрогнули и озираться начали. Но, что насчет опасности, как он ее будет фильтровать? Ведь тут много тонкостей, дети на дерево полезут, а амулет верещать начнет, упадут ведь от страха.
— Не упадут, я тут много чего высмотрела в бутылках. Там такие фильтры стоят, закачаешься. Я, глядя на них, тоже кое-что придумала. Мастеру Лирсу написала, посмотрим, что ответит.
Мастер Лирс ничего мне не написал, он пришел к нам сам. Как признался конт, не смог усидеть на месте и хотел изучить сам и бутылки и мои наброски формул. Мы задержались в поселение на неделю. Зато за это время все детки поднялись на ноги и помогали деду Михею строить для них площадку.