Что мне теперь делать? Как цивилизованно вести себя рядом с этим наглым и самодовольным грубияном? Зачем я только пошла тогда на этот пляж? И что будет, если обо всем узнает Матвей? Я даже в глаза посмотреть ему не смогу.
На меня обрушивается поток беспокойных мыслей, переворачивая вверх дном привычную картину мира. А вопрос, что же меня ожидает завтра, вызывает нешуточную тревогу. Почему у будущего свекра ко мне такая неприязнь? Не знаю. Внутри разгорается борьба. С одной стороны, хочется избежать проблем, а с другой такое отношение к себе я не потреплю!
Чувствую себя запертой в клетке с опасным хищником. Чтобы отстоять свое счастье, мне придется научиться выживать рядом с ним. И я сделаю все, что в моих силах. Моя жизнь никогда не была легкой, поэтому какое бы испытание ни ждало впереди, я пройду его с высоко поднятой головой.
[1] Помолчи (итал.)
[2] Закрой рот своей суке (итал.)
Глава 3
РОКСОЛАНА
С минуту мы просто сидим молча. Я готова провалиться сквозь землю. Вот так знакомство.
— Я же предупреждал, что у папы сложный характер. Не могла держать язык за зубами? — недовольно ворчит Матвей, нервно расхаживая вдоль стола.
— А я тебе изначально твердила, что не стоит торопиться! — бурчу себе под нос.
Матвей медленно выдыхает и, растирая пальцами переносицу, одаривает меня усталым взглядом.
— Малышка, прости. Я знаю, что он был резок с тобой…
— Резок? — изумленно вскрикиваю я. — Он мне в лицо заявил, что меня волнуют лишь твои деньги! Но это не так!
— Рокс, не паникуй. Ты плохо знаешь моего отца.
— Думаю, и не стоит узнавать его лучше.
Поднимаюсь из-за стола, но Мот преграждает путь, подходя вплотную ко мне. Запускает длинные пальцы мне в волосы, и по телу моментально проносится волна мурашек. Ставший уже родным запах жениха немного гасит раздражение, бушевавшее в душе минуту назад. Мой любимый аромат: мускусно-сладкий, теплый запах чистого тела. И я, словно обезумевшая пчелка, лечу на эти пахучие молекулы.
— Дай ему второй шанс, — едва слышно просит Матвей и трется носом о мой нос. — Я поговорю с отцом. Он сегодня чересчур агрессивно себя вел, но добиться от него извинений навряд ли получится.
Парень немного отстраняется и, пронзив меня расстроенным взглядом, обхватывает мое лицо широкими ладонями.
А меня будто кто-то за язык тянет, так и хочется сказать что-нибудь едко-ядовитое.
— П-ф-ф-ф, Матвей, я тебя умоляю. — Демонстративно закатываю глаза, но освободить голову из его хватки не получается. Протяжно вздохнув, я сдаюсь. — Мне не нужны его извинения, — устало шепчу поникшим голосом, опуская глаза на его грудь, и скольжу по ней ноготками, чтобы хоть как-то охладить накаленную обстановку. Не хватало еще и с ним поругаться. — Кстати, что он сказал тебе перед уходом?
— Сказал, что мне с тобой очень повезло. — Матвей приподнимает мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза, и мягко накрывает мои губы поцелуем.
— Врунишка, — шепчу ему в губы, и он поглощает мой выдох, нагло запуская в меня свой язык, отчего я мгновенно завожусь. — Матвей, — со стоном выдавливаю из себя и слегка отшатываюсь, сжимая бедра, между которыми уже едва не искрит, — сейчас не время. И ты собирался…
— От тебя очень сложно оторваться. — Парень подается вперед и, не церемонясь, увлекает меня в затяжной поцелуй, прежде чем неохотно отпустить. — Не скучай, лисичка.
Он пробегает большим пальцем по моей нижней губе, и в его глазах горит дикое желание сейчас же поиметь меня, а не идти на разговор к своему тирану. Но все же Матвей берет себя в руки и стремительно покидает помещение, оставляя на моих губах жар прикосновения.
Я брожу по мозаичной дорожке, покрытой ярким замысловатым узором. Извилистая тропа уводит вглубь живописной территории, но насладиться атмосферой мне не позволяют нелегкие мысли, звонкой вьюгой кружащие в голове.
Я не жду абсолютно никаких извинений, но и делать вид, что меня не задело предвзятое отношение будущего родственника, не могу.
Неужели это ненависть с первого взгляда? Рафаэль и вправду не вспомнил меня? Да даже если не брать в расчет наше необычное знакомство… как можно быть таким грубым чурбаном?
Воспоминания о той ночи упорно прорываются сквозь зарубцевавшиеся шрамы, вновь тревожа болезненные раны и разливая внутри уже знакомое чувство тревоги. Я настолько отчетливо все помню, словно это случилось вчера.
Наивная дурочка, мужчины обычно не утруждают себя романтикой. Трахнул и пошел дальше. Даже имена не запоминают. А уж мое этот гад даже не спрашивал. Лишь называл меня мышонком.
— Topolino, — шепчу я, проводя пальцами по губам, и будто наяву ощущаю его грубый поцелуй. Но тут же отдергиваю руку и ускоряю шаг, двигаясь в неизвестном направлении.
Не желаю о нем думать, да и незачем это все. Вот только бесовские глаза снова пленяют меня. Однако стоит показать свою слабость, уверена, дьявол уничтожит и меня, и все мои планы на светлое будущее.
Погруженная в невеселые размышления, сама не замечаю, как забредаю в необыкновенно красивый сад, мгновенно очаровывающий своей темной красотой. Кругом розы. Кроваво-красные цветы с темно-зелеными листьями и заостренными шипами. Продвигаюсь вглубь зарослей, чувствуя себя Алисой в стране чудес. Кажется, кустам нет конца и края. Но вскоре я замираю перед высоченной стеной, переходящей в решетчатый потолок. Странное сооружение сплошь увито колючими стеблями с резными листьями, из-за которых тут и там выглядывают багровые бутоны.
Подхожу ближе и аккуратно приподнимаю цветок, глубоко вдыхая его запах. Чистый и терпкий, с древесными нотами, аромат слегка опьяняет.
Беспокойные мысли отодвигаются на второй план, и я в полной мере наслаждаюсь сумрачным местом, куда едва проникают солнечные лучи, что острыми стрелами пробиваются сквозь густую листву. Под впечатлением от окружающей красоты я окончательно успокаиваюсь и решаю вернуться в дом, но, увидев огромный бассейн, меняю свои планы.
Вода лазурного цвета сияет от установленных на дне фонарей, притягивая меня, словно ночного мотылька. Солнце окончательно спряталось за горизонтом, а наступившие сумерки убаюкивают расшалившиеся нервы своей благостной тишиной, которую время от времени разбавляет пение птиц. Я опускаюсь на край бассейна и погружаю ноги в прозрачную воду, медленно выписывая круги на поверхности.
— Все-таки расстроилась?
Я вздрагиваю, когда обнаженного плеча касается теплая рука жениха. Он присаживается рядом, повторяя мою позу. Сейчас на нем только шорты. Матвей вовсе не качок, я бы ни за что не повелась на стероидного мутанта. У него красивая, стройная фигура, как и у его отца. Только там улучшенная версия: с рельефным торсом и жилистыми руками… Боже! Почему мои мысли опять возвращаются к этому мужчине? Встряхиваю головой и кладу ее на плечо Матвея.
— Нет. Просто устала, — шепчу я и тянусь поцеловать его в щеку, но он ловит мои губы, жадно облизывая их языком, а потом спускается дорожкой легких влажных поцелуев на шею.
— Искупаться не хочешь? — Я моментально возбуждаюсь от его осипшего голоса, вспыхиваю, будто пропитанный бензином фитиль, к которому поднесли зажженную спичку. — Говорят, вода расслабляет. — Он проходится языком по краю уха, и на меня обрушивается целый рой мурашек.
— Матвей, мы здесь не одни. — Останавливаю наглую руку, что стремится прокрасться мне между ног, хотя и знаю наперед: секс неизбежен.
— Малышка, — он осыпает шею нежными поцелуями, — прислуга по ночам спит, а спальня отца в другом крыле дома, так что мы с тобой абсолютно одни.
Матвей спускает тонкую бретельку с плеча, ладонью мягко высвобождая мою грудь. Я со свистом втягиваю воздух и откидываю голову назад, наслаждаясь невесомыми прикосновениями к соску. Мягко обведя ареолу подушечкой пальца, парень нарочито задевает пирсинг и в тот же миг накрывает его губами.