— Играю. — ответил я, перестав «тупить», и смачно зевнул — Как тебе мой замок, мам?
В текущий момент времени я, как выяснилось, сидел в песочнице, и вместе с другими детьми, лепил замок из песка. Замок получился… не че так, сойдет для трёхлетки. Хотя в большинстве мирах в этом возрасте уже на лошадь сажают, а не отправляют замки из песка лепить.
— Да, но почему ты собрала вокруг себя все игрушки?
Хм… игрушки… игрушки… а почему я в платье? Тут мода такая что ль? Ай, мне то конечно пофиг, телу тем более. Этому бездушному механизму хоть голышом на снег, хоть в шубе в море — все одно, соображалки ноль. А мне походу надо чутка глубже капнуть культуру мира и страны, а то, как я погляжу, тут всякое бывает. Мужики по улицам нагишом гуляют с флагом, пьяные тетки че-то там орут и бесятся, как припадочные…
— Саша!
— А? — выплыл я из дум, точнее сказать, вернулся из уютного кресла в песочницу, со слегка влажным песком… И строго смотрящей матерью! Учитывая, что команд к дальнейшим действиям не поступало, «Саша», все это время сидел неподвижно.
— Да мам?
— Я спросила тебя про игрушки! — сказала она, строго смотря на меня.
Я посмотрел на игрушки. Игрушки как игрушки — машинки, формочки, прочая лебуда уровня яслей.
— А что с ними не так?
— Почему они у тебя!?
— А почему их не должно быть у меня?
— Ох, — вздохнула женщина, прикрывая лицо рукой. — Как же с тобой тяжело — прошептала она едва слышимо, слегка отвернувшись, из-за чего я уже было решил, что можно уходить, но нет — Я спросила, почему ты собрала вокруг себя все игрушки, отобрав их у других детей?
Я вновь посмотрел на гору игрушек.
— Они были мне нужны.
Хотя я понятие не имею, нужны ли они мне или нет! Меня тут не было! Но ответственность надо блюсти, и брата — не подставлять!
— Саша, ну так же нельзя! — ласковым голосом заговорила она — Другие дети ведь тоже хотят поиграть! Смотри, вот тот мальчик даже плачет.
— Я его пнул. — усмехнулся я, крутя пред внутреннем взором отчет-картинку о действии тела.
Оо! Чего там только нет! Это даже весело!
— Саша! Так нельзя! Зачем ты дерёшься!? Это нехорошо! И столько игрушек тебе ни к чему!
— Да, действительно ни к чему. — усмехнулся я, отходя в сторону от горы трофеев.
И вообще, мне действительно игрушки совсем ни к чему!
Дети, расшуганные мной, конечно же не спешили возвращать себе своё. Моя же мать, начала пытаться привлечь их этим барахлом, заигрывая и завлекая:
— Смотри какая классная машинка! Вжууу…
Заодно пытаясь подружить меня с кем-нибудь и заставить играть в компании. Я же — игнорировал. Выдавая кардинально новую установку порядков действия тела, взамен уже явно устаревшим манерам поведения.
Меньше игр — больше тренировок! В меру, конечно же, дабы не надорваться. И не потерять в развитии моторики, и социальном мышлении, так что в песочнице можно с ребятами и поиграть — бросил я плотоядный взгляд на неторопливо растаскиваемые по песочницы формочки, раздаваемые ребятне легкой рукой маман — но все же…
Эх, на до бы больше следить за телом! Оно лениво, и вообще аморфно! Ему… Да ладно! Потом послежу — будет еще время! Особенно когда годам к восьми меня на пожизненное запрет в этой оболочке. Сейчас же — надо пользоваться моментом!
А мир то оказался не так прост, как я думал! Я думал, что это только тут, в неком закутке, у нас всё тихо и спокойно. Но начав разведку дальше… выяснилось, что так везде. Что все гигантские флоты, армии и неведомые летающие птицы, нужны просто, что были. Для уничтожения себе подобных! А вернее, и учитывая что последняя крупная война тут была больше полувека назад, во соблюдения простой и древней заповеди — корми свою армию, чтоб не кормить чужую!
Что-то я стал сомневаться в правильности своего попадания именно в это измерение — что я тут делаю!?!?!? Тут же не войны, ни чумы, ни голода, ни пресловутого вторжения огненных тварей — ничего! ЧТО Я ТУТ ДЕЛАЮ!? Даже не так — что мне, тут, делать!? Чем заняться? Не понимаю. Это какая-то ошибка!
Хотя, возможно, я просто… да, определенно — этот мир ждут большие перемены! Ведь мне посчастливилось оказаться в мире еще до начала вторжения! А не как обычно — после. Сильно после. Это будет даже интересно! И возможно — нам удастся задавить катастрофу еще в зародыше.
Зато в моей «семейной» жизни не все так гладко. Выяснилось, что мой папка, которого я-тело уже и называл папой, никакой мне не папа. А так, какой-то левый дядька, который просто иногда помогает матушке по дому. Кажется, он там не то друг семьи, не то коллега по маминой работе, но к моему рождению на свет никакого отношения не имеет, и вообще — у него свои спиногрызы есть.
Собственно, при знакомстве с этими спиногрызами, я и выяснил сей печальный момент. У тела просто шарики за ролики заехали от такого диссонанса, разрыва шаблона и нарушения логической цепочки, что оно аж выдернуло меня из моего вороньего гнезда. Это нормально, такое бывает.
Точнее, виснет то оно вообще постоянно, и я почти уверен, что если хоть как-то и обрабатывало смысловое значение фразы «я не твой папа», то мгновенно зависало. Но вот способность выдергивать меня из моего воображаемого мира обретает только когда сбой является фатальным. Со столкновением интересов сразу нескольких логических цепочек и уходом всей системы на перезагрузку.
Это не первый. Но крупный. И уж точно не тянущий на типичные простые запросы по типу «Хозяин! А тут-то что делать?». Дальше таких ошибок будет только больше. Увы. И так пока система совсем не крякнется. Без возможности ремонта.
К счастью в этом мире, мать-одиночка, эта не то что норма, но по крайней мере, общество допускает полноценное выживание даже такой своей ячейки без самоуничтожительного труда, превеликого статуса, кучи слуг, и хорошеньких таких сбережений. И да, эта вторая плохая новость — в масштабе моей новой родины и этого мира — мы очень бедны. И маме всё равно приходится работать на износ.
— Почему вновь не женишься? — задал я, вполне логичный вопрос своей матери, беря бразды правления «живой машиной» в свои руки.
В ответ мать просто тихонько рассмеялась, а затем заплакала, прижимая меня к себе. Задавать этот вопрос в третий раз я не стал — её жизнь, её право, какая мне разница?!
Глава 3 — Ручник
— Мам, ты совсем взбрендела? Какой балет? — выпучил я глазки на свою мамань, откровенно офигивая от происходящего.
— Как какой? Балетная школа им… — начала она мне в ответ втирать оду о пользе столь великого искусства, которую я, конечно же, офигивая, и представляя себя в балетной пачке, не слушал, давясь слезами не то от горя, не то от смеха, или вообще — от отвращения.
Выдел как-то раз, где-то там, внутри ящика с картинками. Кажется, их называют «телевизорами». И даже не знаю, как на этот представленный образ реагировать! Сгорать со стыда, лопаться со смеху, плакать, ржать ли, плавиться! Кататься, истереть, смеяться, гадить под себя… Даже есть мысль позволить данный фокус с собою провернуть! Чтобы точно уж узнать, как я на итоговый вид среагирую! Что будет больше, и как… но мужики же там вроде не ходят в пачках? Облом — не поржу. В про…
Лосины! — вспомнил, как зовётся обтягивающее нечто для мужчин и тут же похолодел — Ну нафиг! Нет! Точно нет! Ни за что! У меня моральная травма! Проклятый третий мир… Не хочу! Не заставите… ходить с яйцами на выкате, в костюме, после которого как выжитый лимон! Обливаясь потом, и с кожей как у мошонки целиком… Пробовал уже! Идите в…
— …у тебя превосходные данные, тебя точно возьмут! — закончила свою речь маман, и уставилась на меня, выжидая.
— Не, мам, я пас — отмахнулся я от данного предложения, одновременно почуяв солоноватый привкус крови у себя во рту, метнувшись в ванну.
Перезанимался. Надо снизить темп, а то я так себя угроблю. Вон, чуть сошёл с расписания, пойдя встречать маму за место отдыха звездочкой на ковре, и уже что-то где-то лопнуло. И сердце… бьётся как-то не так. Надо разобраться, и внести поправки в занятия, учитывая местные реалии.