Так и сделали, согнали всех сестер и дочек в один сарай, а отцы и братья охранять стали. Сами девки решили спать до утра не ложиться, но все же сон их сморил, а потом они обнаружили мертвую девочку, ей только тринадцать исполнилось и первая кровь у нее в этом месяце была…
— Баба Нюра так получается Смерть не трогала маленьких девочек, а только тех, кто девушками были и… девственницами.
— Выходит так, — пожала плечами старушка. — Еще больше народ испужался, а девицы истерично рыдали. Староста каждую расспрашивал, но ни одна из них ничего не видела и не слышала. Тогда решили не только снаружи девок охранять, но и внутри стражу поставить. А Степану, жениху Марьяны сон приснился. Матушка его покойная, велела из мяты венок сплести и самому невесту охранять в чистом поле рядом с родниковой водой…
— На этом месте! — ошарашенно воскликнула я и тут на небе так громыхнуло, что я подскочила. Баба Нюра тоже поднялась и подошла к склепу.
— Да, Настенька здесь Степа и Марьяна ночь пережидали, только пришла к ним та Смерть и потребовала от жениха, привести ей другую девицу, если парень хотел сохранить невесте жизнь.
Первые капли дождя упали на лицо, и с каким-то тревожным предчувствием я наблюдала, как старушка открыла склеп и спокойно вошла внутрь. Сверкнула молния, разразился гром и хлынул ливень. Я бросилась за бабой Нюрой. Внутри было прохладно, потянуло сыростью и еще каким-то неприятным запахом то ли плесени, то ли гнили. Старушка держала в руках две большие церковные свечки, которые разгоняли тьму и вырисовывали наши длинные тени на серых стенах.
— Так и повелось, Настенька, — ласковым голосом произнесла баба Нюра, — каждые пять лет Степа приводил на это место Марьюшку и еще одну девицу, кого в жертву выбирал и ждал, пока Смерть наиграется. Зато из семи девушек умирала одна.
— А Марьюшка и Степан не поженились? — печально спросила и взяла из протянутой руки старушки свечку.
— Нет, — покачала головой бабуля и стала спускаться по лестнице. — Доля у Марьюшки такая и она ее нам передала.
— Кому нам? Баба Нюра, вы куда? — растерянно произнесла, наблюдая за старушкой. Идти вниз совершенно не хотелось. Там было жутко темно и пахло еще омерзительнее. Родственница подняла голову, и в синих глазах я увидела всполохи огня. Испуганно ахнула и сделал шаг назад.
— Не бойся, Настенька, — поманила меня баба Нюра, — я еще не все тебе рассказала. Переждем дождь и домой пойдем.
— Так может… здесь наверху и переждем… зачем туда… идти? — Мой голос дрогнул и я чуть не подскочила, когда снова громыхнуло на небе. Я обернулась, дверь склепа широко распахнулась и дождь заливал пол.
— Надолго зарядил, — старушка неожиданно схватила меня за руку и потянула за собой. Я так была ошарашена, что даже не сделала попытку сопротивляться, а в щупленькой бабе Нюре вдруг оказалось столько силы, она легко повела меня вниз. На секунду я остановилась, посмотрела наверх и закричала от ужаса. Огромная тень мужчины в длинном плаще с капюшоном стояла на входе склепа. Он молча захлопнул дверь, и я услышала, как он вешал замок.
— Баба Нюра, баба Нюра, — слезы лились по моим щекам, меня всю колотило и свечка в дрожащих руках погасла. Нас закрыли в склепе! Какой-то… кто-то… у меня не было слов и мыслей, как заговоренная я повторяла. — Баба Нюра, баба Ню-юрочка.
— Тсс, — прошептала старушка. Она поднесла свою свечку к моей и снова зажгла ее. — Все хорошо. Это Коля. Он дверь закрыл для безопасности.
— Чьей? — ропищала я и отчаянно заскулила, когда взглянула в синие глаза бабки. Никогда еще мне не было так страшно, как сейчас.
— Своей и всех людей, — молвила баба Нюра, — мы сейчас ритуал проведем, чтобы Смерть остановить. А то в нашей деревни девок не осталось, тогда Смерть дальше пойдет, в другие поселки и города.
Я слушала старушку, а мои волосы вставали дыбом от ее слов. Какой к черту ритуал? Какая Смерть? О чем вообще баба Нюра говорит?
— Стара я стала, Настенька. Тяжело Смерть мне сдерживать, вот сейчас все тебе покажу, расскажу и наследство свое передам.
— К-к-какое еще нас-с-следство? — в замешательстве поинтересовалась я. Старушка продолжала идти вниз и тянуть меня за собой, а я уже не сопротивлялась. Какая-то безысходность напала на меня. Я и верила и не верила одновременно. Все казалось сказкой, легендой и никакой ритуал мы проводить не будем, а баба Нюра решила пошутить над городской родственницей.
— Тьму удержит только Свет! — торжественно изрекла старушка, она отпустила мою руку, едва закончились ступеньки, и первая вошла в странное помещение. Я боялась идти за ней и молча наблюдала, как баба Нюра освещала комнату или не комнату. Даже не знала, как обозвать то, что видела. Земляные стены, под ногами глина и могильный холод.
Старушка подошла к стене, и я увидела, как загорелся факел. Он тусклым, дрожащим светом озарил небольшой склеп и я заметила посередине каменный постамент и гроб, обшитый красным бархатом, а в нем лежало тело укутанное в белую простыню. Человек издал тихий стон и я с ужасом смотрела, как баба Нюра подошла к жертве и ласково произнесла.
— Не бойся, я сделаю все быстро, а ты послужишь великой цели и спасешь много живых душ от Смерти. — бабуля задула свечу, положила ее в карман фартука и поманила меня к себе. — Настенька, иди сюда. Учить тебя буду.
Неизвестный в простыне зашевелился и стал отчаянно издавать звуки, словно пытался кричать, но кляп во рту мешал ему это сделать. Я не могла сдвинуться с места. Меня словно парализовало, а «божий одуванчик» продолжал спокойно дальше рассказывать.
— Сначала мы нарисуем на лбу пентаграмму и сделаем всего один надрез, вот здесь, — баба Нюра провела кончиком ножа по животу жертвы, та испуганно замычала. — Затем произнесем призывающие слова. Тебе лучше держаться рядом со мной и внимательно смотреть, как и что я делаю. Я должна буду объяснить Смерти, что в следующий раз не я, а ты будешь проводить ритуал…
Баба Нюра говорила и говорила, а меня вдруг затошнило то ли от горелого запаха факела, то ли от отвратительной сладковатой вони.
Я прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя от происходящего. У бабули хоть и нож в руках, но я с ней справлюсь. А вот как выбраться? Если склеп закрыли и я уверенна охраняли снаружи. Надо же, Коля оказался помощником маньячки, а еще есть Игнатьич. Странно, что его здесь нет. Если бы старик проводил такой… ритуал я бы не удивилась.
— А где вы берете… жертвы? — охрипшим голосом спросила, решив все выяснить, а потом начать действовать.
— Это Колькина забота, а иногда Игнатьича, — с радостным воодушевлением ответила мне старушка и противно так хихикнула. — Они знают, если не справятся будут наказаны.
Бабка с ума сошла и как я раньше не заметила. Глаза возбужденно блестят и щеки разрумянились. Пора ножичек у нее забрать, а то пырнет без предупреждения… жертву.
— Баба Нюра… ритуал закончим, а как выберемся? — ну, давай отвечай, я спрятала за спину дрожащие руки, коснулась пальцами холодной земли. А внутри было очень горячо, адреналин бежал по крови, заставляя сердце усиленно биться. От жуткого напряжения начала раскалываться голова и тошнота от запаха усилилась.
— Так, постучимся, Колька и откроет, — губы старушки растянулись в зловещую улыбку. «Значит постучать». Ладно там посмотрим, сейчас надо было лишить бабку оружия и попытаться договориться.
— Потом тело поместим сюда, — баба Нюра показала на стену, и тут я только заметила множественные отверстия, словно кто-то рыл проходы. — Там лежат мученики, спасшие невинных девиц от гибели. Да, и ты там будешь, моя хорошая. Спасительница наша.
Старушка погладила лицо жертвы, которая сдавленно стонала, откинула простынь с головы и я с ужасом увидела длинные темные волосы. Ноги сами подвели меня к гробу. Там лежала моя… Маринка! Зареванная, с размазанной тушью по щекам, глаза широко раскрыты и полны отчаянья, во рту кляп из какой-то тряпки. Баба Нюра с каким-то голодным безумием в зрачках провела рукой вдоль тела девушки, Маринка замычала еще сильнее, слезы полились из ее глаз. Она попыталась встать, но не смогла.