— В общем так… Сынок, твой отец поздравляет тебя, с днём 18-ти летия…
Тут мама не сдержалась и глухо зарыдав прикрыла лицо ладонями.
— Он рассказывал… а… я… не верила… — послышалось сквозь всхлипывания, — сказал, что когда тебе будет 18-ть, я всё узнаю и пойму… Я думала, что Эдвард бросил меня… что обманул… а он… он говорил правду! Это тебе Влад… от отца.
Иван Петрович вышел из-за стола и направился в другую комнату. Оттуда он вернулся, неся в руках мензурку, наполненную лекарством.
— Выпей, Леночка, это немного успокоит.
На койке завозилась Таня.
Открыв глаза, она окинула сонным взглядом всех сидящих за столом. Увидев слёзы на щеках матери, которые та старательно пыталась скрыть, Танюшка откинула плед и подбежала к ней:
— Мама, ма-а-а-мочка! Почему ты плачешь?
— Успокойся, детка, это от радости.
Влад, отказываясь что-либо понимать, тупо глядя на шкатулку, по инерции, начал доставать из неё странные предметы и выкладывать на стол: четыре тонкие стальные полоски с какими-то иероглифами, небольшая пирамидка с четырьмя серебристыми гранями; плоский камешек с дырочкой, в которую была продета бечёвка и пять металлических кругляшек — чуть крупнее нашего железного рубля.
Когда на дне шкатулки остались три маленьких разноцветных шарика, размером с горошину и один прозрачный, чуть объёмнее других, Влад встряхнул головой и, выходя из охватившего его непонятного состояния, подумал: «Пусть лежат, а то раскатятся, собирай потом».
С самого дна шкатулки он подцепил ногтями и вынул круглую блямбу массивного вида.
Золотистый диск был наполовину тоньше спичечной коробки и целиком перекрывал ладонь.
— Не гнётся — похоже, металлический, но очень лёгкий, — оценивающе рассматривал Влад, приглянувшийся ему предмет.
На нём барельефом выступало изображение большого ящера, стоящего на задних лапах. Его тело тугими кольцами обвивал огромный змей. Оскаленная пасть змеюки стремилась вверх, к напоминающей крупное яйцо полусфере, расположенной над головой рептилии.
По бокам изображения, на всю длину поверхности медальона, находились два меча, лежащие каждый на своём щите. Остриё одного меча было направлено вверх, а у другого вниз.
— Дай-ка его мне, — доктор резко протянул руку, попытавшись выхватить блестящий кругляк у Влада.
На что тот быстро среагировал и прижимая медальон к груди выпалил:
— Ни фига, это моё.
Но, посмотрев в ошалелые глаза Петровича, аккуратно положил его на стол:
— Только посмотреть.
— Конечно, конечно, я только взгляну, — достав очки, ответил врач. — Где-то я уже видел что-то похожее.
Иван Петрович потёр лоб и сосредоточенно задумался.
— 7 -
Из маминого рассказа стало ясно, что познакомилась она с отцом в городе, куда ездила поступать в институт железнодорожного транспорта.
В селе жизнь несколько однообразна, а когда ты молод хочется побольше всего узнать, попробовать себя в чём-то новом, мир посмотреть. Да всё что угодно только не сидеть на одном месте. Вот и стремилось молодое поколение в город — где, как не там, можно найти применение своим способностям.
Юная Лена не была исключением.
Приехав в город, она подала документы в институт и приступила к поиску какой-нибудь, приемлемой для девушек, работы, чтобы иметь достаточно средств для проживания, после поступления.
Экзамены Лена сдала успешно и была зачислена на первый курс, а вот с работой всё обстояло куда сложнее — везде, где принимали молодёжь, без необходимой квалификации и профессиональных навыков, зарплата была маленькой. Там, где платили чуть больше, не устраивал сменный график, идущий вразрез с часами учебных занятий.
Привезённый с собой провиант и денежные сбережения быстро таяли.
Совершенно случайно ей на глаза попалось объявление, наклеенное на придорожном столбе, возле остановки рейсового автобуса.
В нём сообщалось, что требуется разнорабочий в городской цирк.
Лена обратилась по указанному адресу и после собеседования была принята на работу, с испытательным сроком — месяц.
Ей, как сельскому жителю, предстоящее занятие было знакомым — убирать за животными, чистить клетки и выносить мусор.
Там она и увидела отца — иллюзиониста цирка.
У Эдварда — так его звали, в программе выступления были фокусы с дрессированными животными. Частенько по окончании номера он, уходя с арены, лично водил своих любимых питомцев в клетки.
Так произошла их первая встреча, с тех пор и завязалось знакомство, переросшее в дружбу.
Он был на 12 лет старше мамы. Знал много интересных историй, любил рассказывать про звёзды, другие планеты и галактики. Это была его любимая тема.
Бывало, увлёкшись рассказом о космосе, Эдвард обрисовывал какую-то планету так подробно, что казалось он прожил там не один год, или пролетал на ракете, чуть ли не ежедневно.
Когда Лена говорила ему об этом он, смущённо отводя глаза отвечал:
— Извини, дорогая, я так увлёкся, что перекинулся туда сознанием.
— Такого не бывает, — преувеличенно-удивлённо кокетничала с ним Лена. — Это просто невозможно.
Он целовал её и вкрадчиво шептал на ушко:
— Ты забываешь кто я, нам волшебникам всё возможно.
А она нарочно, чтобы подтрунить его, язвила:
— Где же здесь волшебники? Я вижу только фокусника, который мучает бедных животных на арене.
Однажды Эдвард словно, не выдержав её ласковых и безобидных подковырок, театрально вздохнул и сделал вид что очень обиделся. Отойдя от подруги на несколько шагов, мужчина широко расставил ноги, вытянул перед собой руки и медленно разводя их в стороны страшным голосом произнёс:
— Ну берегись, маленькая проказница!
Закрутившийся шустрым волчком воздушный вихрь окружил Лену блестящими разноцветными огоньками, устремившимися к ней со всех сторон.
Переливаясь всеми цветами радуги, они завертели вокруг неё хоровод и плавно оседая к ногам девушки, неспешно растворились в воздухе.
— Такого, я не видела в твоей программе, — только и сумела выдохнуть Лена. — Ты так никогда не делал.
— Этот фокус не для всех, — скромно опуская глаза, сообщил Эдвард. — Ты мне очень нравишься Леночка. Я рад, что мы с тобой встретились.
Потом они ещё долго гуляли по парку, где сидя на лавочке целовались.
— 8 -
Эдвард обрадовался, когда Лена сказала, что ждёт от него ребёнка, но его тёмно-зелёные глаза выражали тоску и печаль.
— Что с тобой, ты не рад?
— Очень рад! — оживился Эдвард и его взгляд наполнился теплом и нежностью. — Как думаешь назвать сына?
— Сына?!
— Да, у нас будет мальчик.
После короткой паузы он тихо произнёс:
— Прости меня, Леночка.
— За что?!
— За то, что не решился, не смог рассказать всю правду о себе.
— Эд, о чём ты говоришь?
— Я люблю тебя, но не могу сейчас, оставаться с тобой. Я не такой как все.
— И это всё, что ты мне можешь сказать?! — слегка отвернув от него голову, удивилась Лена, как бы давая понять, что пора прекращать этот, теперь уже бессмысленный разговор. — А я тебе поверила.
Эдвард приблизился к ней вплотную, но Лена попыталась отстраниться. Тогда он, ласково приобняв её за талию привлёк к себе и страстно поцеловал в губы.
Когда их взгляды снова встретились, мужчина волнительно прошептал:
— Я не могу рассказать тебе обо всём происходящем, но могу кое-что показать. Хочешь?
Инстинктивно облизнув губы, девушка с сомнением кивнула. Эд улыбнулся, заметив, как беспокойно забегали её глаза, и глубоко вздохнув, прислонился своим лбом ко лбу Лены.
«Почему он что-то утаивает от меня? — быстрым ручейком побежали мысли в её голове. — Зачем? Ведь нам так хорошо вместе. Неужели у него…»
— Ой, что это?! — вдруг дёрнулась в испуге Лена чувствуя, как быстро иссяк поток нерешённых вопросов и в образовавшейся пустоте, её мысленному взору, открылся удивительный пейзаж: на горизонте взошло Небесное Светило, непривычно огромное, не похожее на наше, земное Солнце. Его первые лучи озарили вершины отвесных скал, неприступной стеной возвышающихся над гладкой площадкой, где расположились несколько больших строений, цилиндрической формы. Они отчётливо просматривались сквозь отблески энергетических разрядов какого-то силового поля, которое как перевёрнутая вверх дном чаша, окружало их со всех сторон — нечто подобное Лена видела в фантастических художественных фильмах.