— Пэтрик О’Доэрти, — произнес Судья Шестнадцать ровным безжизненным голосом, — вы приговариваетесь к пяти годам ограничения свободы, все ваши контакты будут удалены, пользование Сетью запрещено на весь период наказания. Имейте в виду, что ограничение свободы не означает вашей безопасности, комьюнити «New Cro-Magnon» не несет ответственности ни за вашу жизнь, ни за сохранность вашего тела в период отбытия настоящего срока.
Это было последнее, что я видел в тот день. Через жгуты мне в сознание пошел какой-то поток информации, который я не мог ни осознать, ни контролировать. Он разрастался, становясь все больше и скоро занял весь мир, не оставив от старого ни одного островка воспоминаний. И я отключился.
В ТЮРЬМЕ
Очнулся я уже совсем в другом месте. Это было белое квадратное помещение, не очень большое. Сидя на белой койке, я внимательно осмотрел окружение и себя. Совершенно пустая комната, за исключением койки и стола, что находился чуть в стороне. На мне был синий комбинезон заключённого и кроссовки на высокой подошве. Вместо четвертой стены стояла решётка, состоящая из двух частей. Но обе половины сейчас были на одной стороне, и я спокойно мог выйти в коридор. Интересно, это всегда так или на ночь она запирается?
Над решеткой горели цифры обратного отсчета, сто пятьдесят семь миллионов с чем-то. Что это было непонятно, но заморачиваться особенно не хотелось.
Я вышел в коридор. С одной стороны были решетки, с другой стена такого же белого цвета, от которого меня уже начинало тошнить. Окон не было нигде. Но самое удивительное было в том, что обратный отсчет не остался в камере, а продолжал лениво щелкать где-то впереди моего взгляда.
Я пошел вдоль пустых камер, конец коридора не просматривался. Впрочем, моя камера ничем не отличалась от остальных, так что искать свою особого смысла не имело. Как-то не хотелось думать, что весь срок у меня пройдет в подобной прогулке. Так себе развлечение!
Но одна камера оказалась обитаемой! И там, друг напротив друга, сидели два парня. Тот, что был ко мне лицом, приглашающе махнул рукой.
— Привет, новенький, — добродушно сказал он, — а мы уж заждались третьего.
Второй заключённый обернулся: вся левая сторона его лица оказалась обезображена ожогом. Он криво улыбнулся и тоже гостеприимно махнул рукой.
Я взял свободный стул и подсел к ним.
— Илия, — назвал себя первый. У него было дорогое тело с тонкой кожей и красивой мускулатурой. С рыжей бородой, волевым лицом и длинными рыжими волосами. Прямо рекламный персонаж для платформы «Викинги». Или «Только для мужчин». Мне он сразу не понравился: меня раздражают чудики, что тратят на свою внешность целое состояние.
— Беркер, — представился второй, смуглый жилистый парень с копной черных волос.
Я тоже назвал свое имя.
— Как ты попал сюда, Пэтрик, в столь грустную обитель? — снисходительно спросил Илия, чем испортил впечатление о себе еще больше. Здесь не было QRID, но это было скорее плюсом: откровенничать с этим прыщом мне не хотелось вообще.
Я с недовольным видом пожал плечами:
— Да ерунда какая-то, сам толком пока не понял. Я нарушил правила поведения в общественном месте. Затеял драку, иными словами.
Илия охотно кивнул:
— А еще ты переходил улицу в неположенном месте и оскорбил андроида высокомерным взглядом. Маленькая ложь, Пэтрик, рождает большое недоверие. Здесь никто не заставляет выворачиваться наизнанку, но и врать так в лицо — это просто не уважать собеседника.
Больше всего меня бесил его покровительственно-снисходительный тон. Мне просто до икоты захотелось взять его за рыжие кудри и с размаху треснуть мордой о стол. А неплохая мысль! Но оставлю на потом.
— Ну так и начни с себя, — сказал я. — Давно сидишь?
Илия откинулся на стуле:
— Ну, я здесь за попытку взлома чужого аккаунта, — снисходительно заявил он с видом опытного нарушителя закона. — К сожалению, попытка была удачной, поэтому срок у меня достаточно серьезный — два года. А вот Беркеру здесь сидеть семь лет, у него покушение на теракт. К счастью, его удалось отследить и обезвредить сразу по прилету из Халифата…
— К счастью? — хмуро перебил его Беркер. — Счастье будет тогда, когда все машины уйдут туда, где им и место — в ад! А земля — она для людей, Илия! Для людей!
— Конечно для людей, — охотно согласился Илия. — А тебе, Пэт, сколько сидеть?
Видя, что я замялся, спросил:
— Хорошо, сколько сейчас на твоем счетчике?
— Сто пятьдесят семь миллионов семьсот шестьдесят шесть тысяч двести восемьдесят девять, — озвучил я число перед глазами.
— Ну…, - на мгновение задумался Илия, — это плюс минус пять лет. Чтобы такой срок получить нужно половину комьюнити перекалечить, — усмехнулся он. — Но ты не отчаивайся. Есть реальная возможность срок уменьшить. — Он широко улыбнулся, уже готовый ответь на мой еще не заданный вопрос.
Я похвалил себя за выдержку: мордой о стол он обязательно получит. Но сейчас, похоже, скажет что-то важное!
— Это какая?
— Ну, само простое — это заняться чем-то творческим и общественно-полезным. Научись играть на чем-нибудь музыкальном, время быстрее пойдет. Беркер вот стихи пишет. Правда, Беркер?
— Да я, чтобы быстрее выйти, землю жрать готов! — хмуро буркнул тот.
— А за дверь? — усмехнулся Илия
— За дверь больше не пойду, — он показал на обожженную часть лица. — Я отсюда должен живым уйти.
— Какая дверь? — спросил я. У меня было чувство, что речь идет сейчас о самом важном.
Илия усмехнулся:
— А она здесь одна. Мы внутри сидим, а она ведет наружу.
— Так почему вы до сих пор здесь? — удивился я. — Или вам тут нравится?
— Ты не понял, Пэтрик, — наставительно, как несмышлёнышу, сказал Илия. — Дверь ведет не на свободу. Там та же тюрьма, только крыши над головой не будет.
Ну и зачем мне эта крыша? Сидеть здесь и слушать его наставления?
— Там что, забор? — спросил я. — Через него не перелезть?
— А что ты у меня спрашиваешь? — логично удивился Илия. — Я туда не ходил, с такими вопросами к Беркеру.
— Не, забора там нет, — покачал головой Беркер. — Я горы видел. Но добежать до них не смог, молнией чуть не убило.
— Я бы рискнул, — сказал я. — А не понравится — вернусь как ты.
— Пэт, это плохая идея, — покачал головой Илия. — Время за дверью намного быстрее идет. Но выжить там шансов немного. Беркер успел вернуться, ему просто повезло. А ты можешь и не успеть. К чему рисковать?
— А дверь сильно охраняется?
— Она вообще не охраняется, вон она! — он показал пальцем вперед.
На белой стене коридора и правда была дверь. Ничего удивительного, что я ее сразу не разглядел: на стене была видна только узкая прямоугольная щель.
— Ну ладно, парни, спасибо за компанию, — я поднялся со стула.
— Не дури, Пэт! — серьезно посмотрел на меня Илия. Похоже, перспектива потерять нового собеседника его точно не обрадовала. — Здесь вполне сносно. Куда тебе торопиться?
— Илия, так что за дверью? — спросил я.
— Беркеру вот совсем не понравилось, еле добежать успел, — показал он на сокамерника. — Смотри внимательно, Пэтрик, до того, как наружу вышел, у него лицо как у младенца было. Правда, Беркер?
Беркер самодовольно улыбнулся:
— Меня женщины не за лицо любят! Но Илия прав, там не выжить.
— Ладно, — сказал я, — а почему там время быстрее идет?
Я уже принял решение, сейчас мне были нужны детали.
— Не знаю, — как-то по-простому признался Илия. Он уже не строил из себя многоопытного сидельца. — Наверное, потому что там комфорта меньше. Это же все-таки тюрьма: чем хуже условия, тем меньше сидишь. Логично, че! — развел он руками.
Я пожал ему руку на прощанье, потом протянул ее Беркеру.
Тот не расстроился из-за моего решения и явно его одобрял. Он встал и обнял меня:
— Ты далеко не уходи, брат, чтоб если что вернуться смог. Там страшно. Но к воле ближе!