III
Эмми вызвала скорую. Они ждали ее, когда демон явился в обличии белой лисы. Или то не было обличие, то был украденный лисий дух. Он смотрел своими белыми глазами, без зрачка и без радужки, он смотрел, и Дан услышал словно бы над самым своим ухом ядовитый тяжелый шепот:
— Если он выйдет за ворота, он умрет.
Лисий дух оскалил зубы и растворился в воздухе.
Дан спросил:
— Откуда мне знать, что это правда?!
— Хочешь проверить? — гулкий голос заходил эхом по двору — и его тихий смех зашелестел отовсюду, накладываясь сам на себя, словно потешался не один, а многие.
— Дан?..
Он посмотрел на Эмми. Как сказать ей? Как сказать, что его водит за нос лисица, а он не может не поддаться? Как сказать, что всякий, живой и мертвый, теперь под угрозой? И может быть…
Эмми заметила одежду под телом Льюиса, а потом и золу, рассыпанную вокруг крыльца. Она опешила:
— Что?.. Что здесь произошло?..
Дан спросил:
— Из-за тебя пропадают люди?
Эмми напряглась, а демон ничего не ответил.
IV
Дан с Эмми внесли Льюиса в дом и уложили его в гостиной на диване. Врачам нельзя было забрать одного, а второй не мог оставить Эмми. Скорая все не ехала, а они спорили. Дан настаивал, что нужно позвонить и сказать им: ложная тревога. Или не открывать дверь.
— Ты себя видел? Тебе нужна помощь.
— Если оно придет, когда меня не будет, оно не просто заберет твою жизнь…
— Дан, тебе нужно в больницу.
— Я не могу, — процедил он сквозь зубы. — Что же ты не понимаешь?! Я не могу.
V
Он не пустил Эмми в одиночку даже набрать воды, чтобы смыть с него кровь. Пошел вместе с ней, хотя то и дело голова у него кружилась — и его заносило, и он чуть не падал от слабости. На пирсе Эмми опустилась на колени и удивилась:
— Какая чистая вода…
— Мертвая, — ответил Дан, усаживаясь рядом с ней. — Дно этого озера усыпано пеплом…
— Она же… не навредит тебе?..
Эмми застыла в замешательстве. Она решила испробовать воду на ощупь, но Дан ухватил ее руку раньше. Они замерли на пару секунд, а затем переплели пальцы. Эмми прошептала:
— Так тихо, Дан… Здесь так тихо…
VI
В доме Эмми села рядом с Льюисом. Она держала его холодную руку в своих ладонях в попытке согреть. Дан смотрел на Льюиса в поисках звериного духа, но оборотень в нем молчал, словно зверя не осталось. Может, и он был украден.
Дан отступил на шаг, и мимо пробежал дух, спасаясь бегством, упал замертво. Дан никак не среагировал на него внешне, чтобы не испугать Эмми. Не то чтобы к этому можно привыкнуть, но… он научился отстраняться.
Теперь он думал, сколько же всего не знает Эмми. Много чего на его коротком веку случилось, он повидал разного — мрачного, страшного… Но такого… такого — нет.
Лисий дух прокрался туманом и ловко запрыгнул Льюису на грудь. Дан тут же подскочил и схватил Эмми, и прижал ее к себе. Демон прошипел над самым ухом, пока белая лисица устраивалась на Льюисе поудобнее:
— Тебе лучше увести ее до заката, Даниэль. Потому что после заката я вернусь.
— Боишься дня?
Демон промолчал.
— Солнечного света?..
— Что там? — прошептала Эмми испуганно. — Это оно, Дан?..
За столом спрятались двое ребятишек — вот-вот их поймают. Дан отвлекся на них лишь на секунду. Лисий дух вскочил — и обернулся туманом, а из тумана на Дана бросилась дикая кошка — со свирепым рычанием, и он вздрогнул, и рывком отпрянул, и они свалились с Эмми на пол. Она испуганно схватилась за него и поняла, что он без сознания.
За окном задребезжала сирена скорой.
VII
Эмми пыталась выровнять дыхание, потому что ей пришлось тащить Дана в холл, чтобы скрыть от посторонних глаз Льюиса. Массивные двери в гостиную были плотно закрыты.
Эмми проследила за тем, как Дана положили на носилки и погрузили в машину. Она заперла за собой — и только тогда заметила, в какую тягучую и жуткую тишину погрузилось поместье…
Здесь всегда было много людей, самого разного шума — бытового, уютного. Беготни детворы…
Эмми огляделась потерянно. После чистки следов не осталось, но… ей казалось: кровью пропиталась атмосфера.
VIII
Эмми разожгла камин, чтобы немного согреть Льюиса, накрыла его еще несколькими шкурами и снова взяла за руку. Он так повзрослел… и выглядел таким изможденным… Щеки впали, и его высокие, по-кошачьему округлые скулы заострились. Эмми тронула их костяшками пальцев — и поняла, что щетина не царапает, но щекочет кожу. Она потрогала: очень мягкая. Затем коснулась волос. Они все еще были густые-густые и шелковистые.
Эмми всегда завидовала Джули: у нее были такие же. И странно: никогда не отрастали даже до плеч. Джули не стриглась, за все годы ни разу не стриглась. Они просто были одной и то же длины, словно в какой-то момент переставали расти.
В сумраке гостиной полыхал слабый огонь да свет пробивался сквозь узкие щели между досками заколоченных окон. В звенящей тишине звучал один треск горящего дерева.
IX
Входная дверь отворилась с тихим скрипом. Повеяло холодом. Эмми поежилась и оглянулась. По полу через щель под дверями в гостинную застелился густой белый туман. Она встала с дивана.
Дверь медленно и тихо отперлась. На пороге появился юноша, светлый, как чистый дух. Он излучал тусклое призрачное свечение, и невозможно было оторвать глаз от его лица, как и вспомнить затем, когда оно исчезало, каковы были его черты. Но сейчас — оно было красиво. Ледяной и мертвой… нет, смертельной красотой.
Эмми попала под гипноз белого образа, она не могла подняться — и перестать его видеть, пока он сам не позволил бы ей перестать. У нее заслезились глаза. Она не в состоянии была пошевелиться или издать какой-нибудь звук.
Демон медленно вошел. Вместе с ним вошел холод. Огонь в камине погас, и Эмми проняла дрожь. Слеза скатилась по ее щеке. Больше движения не было.
Демон склонил голову. Он коснулся рукой ее лица, и ей показалось, будто то были не пальцы, но шершавые и окаменевшие… кости. Он схватил ее за шею — и она поняла: так и есть. Его рука не выглядит мертвой, но она мертвая. Она без плоти. Он потянул ее в сторону — и она пошла, повиновалось тело. Он отодвинул ее от Льюиса… и отпустил, и потерял к ней интерес.
Он встал на колени у дивана и склонился. Эмми не видела с такого ракурса, что он делает, но услышала — Льюис шумно вдохнул. И как вдохнул, демон замер, замер только на секунду — и тут же поднялся.
X
Туман ушел вместе с ним. Эмми обрела способность двигаться, слетела к Льюису и снова взяла его за руку. Рука стремительно начала теплеть… Бледные скулы зарумянились. Он сжал ее пальцы, а вторую руку поднял так, как если бы демон все еще стоял, склонившись над ним, и попытался за него ухватиться, но зачерпнул только пустоту — и раскрыл глаза…
— Лулу… — прошептала Эмми. — Боже, Лулу…
Она обняла его, а он застыл потерянно. Он искал, искал взглядом, не переставая. Он вдыхал носом и ртом — и пытался учуять присутствие. Он стиснул челюсти и чуть не заскулил.
— Лулу, ты жив! Господи, ты жив!.. Что?.. что оно сделало с тобой?
И вдруг он обратил на нее внимание. Не как на собеседника. Как на помеху.
— Боже, Лу, я думала: он убьет тебя…
— Что?..
— Я думала: он убьет тебя.
— Зачем?..
Вряд ли он слышал ее. Совсем как Ник когда-то. И он не смотрел на нее, словно за годы, когда он не был человеком, разучился держать контакт глаза в глаза.
Он склонился к ее уху и сказал севшим голосом, севшим, как будто он много кричал, хотя на деле — он годами не произносил ни слова:
— Когда ты пойдешь к своему Могильщику, скажи ему, Эмми, скажи, что наш общий знакомый спас ему жизнь. Он поймет.
— Дан сказал, что здесь небезопасно…
Льюис отстранился, оглядел ее взволнованное и заплаканное лицо. Тронул рукой ее шею и вдруг засмотрелся заинтересованно. На ней остался белый след. Как если бы из кожи вымыло весь меланин. Отвернулся.