- Мы убийцы, Уолт, - чик-чик-чик, - мы психо-сексуальные убийцы, - чик-чик-чик, - и мы убили более десятка человек за последний год, - чик-чик-чик. - Бьюсь об заклад, что твой "петушок" хочет обмякнуть, как пережаренная лапша, хммм?
Однако, член Уолта не делал ничего такого, оставаясь жестким, как полированная дубинка. Уэндлин наклонилась вперед в своих жадных колебаниях, ускоряя темп скачки, пока ее изгибающиеся, хорошо смазанные чресла не уступили место сочному пульсирующему оргазму...
- Ну, вот, - успокоила его Рена, глядя с улыбкой между своими уникальными, удлиненными грудями.
Она похлопала его по животу.
Уэндлин, слезая с него, сказала:
- Ты сделал это, Уолт. Ты стойкий чувак.
- Уф-ф-ф, и вы теперь отпустите меня, верно? - спросил Уолт.
- Не-не-не, Уолт, - ответила Рена. - Мы собираемся отрезать тебе член.
Вполне понятно, что Уолт был возмущен этой информацией, и начал безумно дергать лодыжками и запястьями, совершенно бесполезно против сковывающих их оков из нержавеющей стали, всхлипывая:
- Н-н-н... но ты же сказала, если я не бу-бу-бу... буду размякшим, ты н-н-н... не... не...
- Не будь нюней, Уолт, - перебила Рена, восхищаясь его унижением и неизбежным ужасом. - Не будь таким тупым.
Красивое лицо Уэндлин превратилось в хищный оскал.
- Мы только что говорили тебе, что мы убийцы; и если мы убийцы, то разумно предположить, что мы, скорей всего, и лжецы.
Ножницы по металлу медленно открылись, как челюсти.
Уолт начал кричать, а Рена начала резать.
* * *
Что же поставило их в нынешнее затруднительное положение, ровно в 4:26 утра, припаркованными на старом Мосту Губернатора. Рена отчаянно рылась в багажнике "Малибу", размером с грузовой отсек. Где же он? Где член Уолта?
Рена заплакала.
- О, теперь... - Уэндлин пыталась успокоить ее, потирая спину. - ...не беспокойся об этом. Непохоже, что его можно опознать по члену.
Это верно, если, конечно, полиция не имела какой-то секретной новой системы идентификации половых органов. Уэндлин про себя улыбнулась. Возможно, однажды она откроет холодильник и увидит фотографию члена Уолта, напечатанную на упаковке молока. Были, однако, некоторые другие вещи, по которым его определенно могли идентифицировать, о тридцати двух из которых Уэндлин позаботилась, приложив значительные усилия. До работы медсестрой, она была зубным техником, но это не сделало задачу удаления зубов парня менее трудоемкой. Плоскогубцами было трудно манипулировать в таком ограниченном ротовом пространстве. Однако, в конце концов, ей удалось вытащить их всех из мертвой пасти Уолта, после чего она поместила их в небольшой тканевый мешочек.
Рена все еще рыдала, роясь в багажнике. Она проверила ящик с инструментами, ради Бога, и пластиковый холодильник, который они использовали, когда ходили на пляж.
- О, Уэнди, прости меня! Где бы он мог быть? Я оставила его на тумбочке с ключами? На кухонном столе?
- Рена, я же тебе сказала. Забудь о его члене. Точка. Помоги мне вытащить его оттуда.
Они чуть не родили, вытаскивая пластик, в который был тщательно завернут мертвее-чем-собачье-дерьмо Уолт. Рена четырехфунтовой кувалдой раскрошила маленький мешочек с зубами об асфальт, пока все не было достаточно измельчено. Тем временем Уэндлин вытащила стеклянную колбу (одно из многих преимуществ работы в больнице) и опустошила ее содержимое на оставшиеся идентифицируемые признаки Уолта. Концентрированная азотная кислота быстро поработала над руками и ногами, шипя уничтожая любые отпечатки, выпуклости, петли, завитки и бифуркации. Лицо Уолта тоже пузырилось с не меньшей силой.
Между прочим, отделение его гениталий от паха само по себе не сказалось на кончине Уолта. Он кричал сильно и громко, как гудок фуры, брыкаясь среди "Непревзойденной Ловушки из Наручников", но, на удивление, не умер. И даже вмешательство Уэндлин с обоюдно острым скальпелем марки "Clay Adams" не сделало свое дело. Это было довольно мерзко: Уолт визжал и метался без пениса. Кровь хлестала, подобно водопаду Грит-Фоллс. В конце концов Рена воткнула вязальную спицу ему в нос, загнав ее ладонью вглубь теменной доли. Она прокрутила ее несколько раз, пока он не сдох.
- Стыдно за его лицо, - сокрушалась Рена, глядя вниз при лунном свете. - Он мог бы быть на обложке "GQ"[8].
- Больше нет. "Fangoria"[9], возможно. Скажи, спокойной ночи, Уолт!
Они подняли за оба конца пластик и перекинули его через ржавое перило металлического моста.
ПЛЮХ!
Лунный свет впечатляюще рябил на воде.
Затем они уехали в теплую, усыпанную звездами, ночь.
- Уэнди, смотри! - oбрадованная Рена, наклонилась за пассажирское сиденье. - Я нашла член Уолта!
Да, она его нашла; каким-то образом, отрезанный член Уолта нашел свой путь к коврику для ног.
- Теперь я вспомнила. Я взял его с собой поиграть, пока мы будем ехать, - Рена подняла его и, будто комик, задрала свою синюю кожаную юбку и прижала, теперь серьезно сморщенный член Уолта, к своему клитору, раздвинув ноги. - Смотри, Уэнди! У меня есть пенис! Я мужчина!
Уэндлин закатила глаза, продолжая вести машину.
- Иногда ты такая дурочка. Честно.
Она взяла иссохшую вещь и выбросила ее в окно, где в конце концов ее съели опоссумы.
* * *
Уэндлин умело погрузила двойной вибратор "Doc Johnson" в розовую вульву и прямую кишку Рены, облизывая ее опухший клитор. Рена, улыбаясь, извивалась и вздыхала, а Клавдий, самый крупный из ее трех домашних змей, скользнул по ее животу и остроконечным грудям. Рена была одержима несколькими необычными странностями, некоторые из которых Уэндлин было трудно терпеть: "Душ "Хайнекена"[10], "Надувание Жабы-Быка"[11], электрический шары "бен-ва" в ее заднице в общественных местах. Плюс змеи. Они встретились в "North County General"[12], где Рена была администратором этажа. Уэндлин, санитарка 1-го класса, поймала Рену как-то ночью в кладовке уборщиков, когда та мастурбировала полипропиленовой лабораторной колбой "Bacti-Capall" и со специальными зажимами, закрепленными на ее сосках.
- Упс, - сказала Рена.
Вместо того, чтобы заполнить отчет о халатности сотрудника, Уэндлин закрепила их дружбу, немедленно прижав свой большой, светлый лобок к лицу Рены. Однако их карьера закончилась довольно быстро. Рена была уволена за кражу множества контролируемых лекарственных средств, а Уэндлин, вскоре после этого, вылетела с формулировкой: "за грубое половое извращение в помещении больницы.” Один из докторов отодвинул занавеску в конце отделения реанимации, чтобы обнаружить любопытную Уэндлин, брезгливо отсасывающую критическому пациенту в коме.
- Я только хотела посмотреть, сможет ли "встать" у мужика с мертвым мозгом, - объяснила она.
- Вы уволены, - ответил доктор.
Вот так. Тем не менее, их дружба сохранилась и, чтобы сделать длинное изложение коротким, скажу, что они вскоре нашли яркую совместимость как в своей ненасытной сексуальности, так и в своей социопатии. В мгновение ока они стали убивать мужчин, примерно по одному в месяц, воплощая всевозможные сумасшедшие фантазии: промывание желудка "Клороксом"[13], расчленение "по живому" без анестезии, операция на головном мозге с помощью электроинструментов и акты генитального безумия, которые можно было описать только как “полный беспредел". Однажды они поставили катетер бармену и наполнили его мочевой пузырь моторным маслом класса "5W 30", затем приложили лед к его нижней части пуза, чтобы наблюдать, как масло будет сочится. В другой раз Уэндлин отсосала одному раздолбаю, которого они подобрали на скачках; Рена обрезала ему яички прямо в момент его кульминации. Однажды они даже рассекли пенис на живом "пациенте", удалив всю кожу и всю мошонку, после чего Рена обрезала "сырую оглоблю" на четверть дюйма за раз. Этот парень кричал так громко, что им пришлось засунуть вату в уши! Один "снятый" нагрубил им, как ни странно, выкрикивая оскорбления типа: