Открыв глаза, Дарк, пошатываясь, подошёл к ближайшему древесному стволу и присел на его основание. Умирал он уже далеко не в первый раз, но так и не научился вскакивать полностью бодрым. Почти всегда требовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
И чем хуже смерть, тем больше времени приходилось на это затрачивать.
Оглядевшись, убедился, что оказался шагах в двадцати от того места, где впервые появился. То есть, игра привязала его именно к нему, напрочь проигнорировав тот факт, что примечательных объектов, выбивающихся из фона, здесь нет. Плюс в логе прямо указано на автоматизм создания точки воскрешения. Очевидно, игрок здесь ничего не решает и потому не сможет вернуться с вышележащего уровня на нижележащий.
Хотя, — кому это надо в испытании, где двигаться полагается строго наверх?..
С логом воскрешения всё понятно. А вот лог смерти интереснее. С таким Дарк сталкивается впервые.
Столб воды наносит вам 997928 единиц урона. Получен критический урон – баротравма среднего уха. Получен критический урон — баротравма лёгких. Получен критический урон — баротравма пищеварительного тракта. Получен критический...
Да уж, накритовало здорово. А урон не просто впечатляет, он шокирует. Чуть-чуть до миллиона не дотянуло. Учитывая, что у Дарка персонаж нулевой, с жалкими пятьюдесятью хит-поинтами, он остался должен колоссальную сумму.
Продолжая изучать пространный перечень повреждений, полученных при единственной атаке от противника по прозвищу «столб воды», Дарк заодно вспоминал всё, что происходило с ним на нижнем ярусе Отстойника.
От зрения там толку было, прямо скажем – мало. Он ничего не мог сказать о форме помещения, а из размеров приблизительно установил лишь высоту. Если верить глазам, светящийся круг располагался на расстоянии от десяти до двадцати метров от дна. Точнее при таком освещении в сложившейся ситуации не определишь. Ощущалось, что пространство внизу обширнейшее, но это впечатление субъективное. В тамошнем мраке разве что кричать да эхо послушать можно. Вот только рёв низвергающейся воды не позволит проводить акустические опыты. Ну а на всё прочее не было времени, слишком уж быстро Дарка убило.
Слух помог немногим больше глаз. То есть, ничего не дал. Рёв воды, да близкий грохот исполинского механизма. С водой — всё понятно, с механизмом — не всё. При первом срабатывании опускается крышка в круглом зале. Но что происходит при втором?
Неясно.
Осязание могло что-то подсказать, если бы Дарк добрался до стены. А так, он лишь дно кое-как исследовал, на очень ограниченном участке. Установил, что оно не похоже на то, которое вверху. Ил какой-то не такой, слишком липкий, да ещё и комковатый. Песок в нём не ощущается. Однако судить об этом по одной локальной области нельзя. Ведь наверху ситуация с донными осадками неоднозначная, почему бы и там она не повторялась.
Запах? Пахло чуть необычно. Но в чём именно состоит эта необычность, Дарк сказать не мог.
Как ни странно, интересную информацию выдали вкусовые рецепторы. Свалившись с водопада и сражаясь с потоком бушующей воды, пришлось невольно испробовать её на вкус. И вкус этот оказался солоновато-горьковатым. Может, конечно, она и наверху такая, но глянув под ноги, Дарк решил, что эту муть пробовать не станет.
Уж больно его напрягает её происхождение. Хоть и не воняет, но навевает мысли о канализационных стоках.
Забравшись в инвентарь, вытащил единственную материальную находку, которую счёл заслуживающей размещения в одной из ячеек. Тогда, на нижнем ярусе Отстойника, он даже не понял, что это, зато теперь рассмотрел прекрасно.
Гроздь раковин. Что-то наподобие мидий, самая большая из которых чуток не дотягивает до пары ладоней, а самая мелкая едва на половину мизинца тянет. Росли они не на камне, а, фактически, друг на дружке. В центре сростка, меж створками, набилась плотная грязь, или, скорее, глина, серовато-жёлтого цвета.
Глубоководная устрица. Живое существо. Источник питательного мяса и перламутра. Обитатель огромных глубин, недоступных простым ныряльщикам. Такие раковины иногда находят в чреве морских чудовищ, поднимающихся из глубоководных впадин, чтобы сеять ужас и смерть. Это почти единственный способ добычи таких устриц. Можно продать его тем, кому интересна кулинария или прочие профессии, где может пригодиться редкий моллюск. Возможно, вам даже дадут за него неплохую цену. Но если хотите заработать по-настоящему, попробуйте сами открыть раковину. Есть шанс, что вам достанется редчайшая разновидность жемчуга, плюс вы обзаведётесь прочими ингредиентами. Но учтите, что панцирь таких устриц весьма крепок. Вам потребуется серьёзный инструмент для раскрытия створок.
Примечательный набор: солёная вода, странный запах, смерть от гидростатического давления столба воды, да ещё и устрицы, которые не водятся на мелководье. Получается, Дарк оказался на такой огромной глубине, что это его убило.
Как такое могло произойти?
А очень просто. Нижний ярус Отстойника – это шлюз. В него каждые двенадцать часов переливаются скопившиеся стоки. Дальше крышка в круглом зале наглухо закрывается, после чего открывается другой выход, ведущий за пределы пирамиды. И там, за ним, море.
И это море глубокое. Сколько там может быть? Допустим, вся пирамида, кроме её основания, которое обращено кверху, находится под водой. Если брать Отстойник за эталон высоты одного уступа, выйдет приблизительно метров двадцать пять, без учёта толщины стен. Умножить на девяносто девять, получится два с половиной километра.
Чертовски много даже для дорогущих атомных субмарин, их там раздавит, как консервные банки. Человек в этом плане куда лучше защищён, потому как большей частью состоит из несжимаемой жидкости. Однако в его теле существуют полости с воздухом, а вот он, увы, сжимается прекрасно. Фатальные явления такого процесса до некоторого предела можно сгладить плавным наращиванием давления. Но, в случае с Дарком, скачок свершился в одно мгновение. Все воздушные полости в теле повели себя так, как ведёт себя воздушный шарик, когда на него усаживается человек с излишним весом. Лопнули, едва приоткрылась вторая створка шлюза, и в нижний ярус рванули океанские воды, увлекая за собой донные осадки.
Вот так, наверное, внутрь и попала гроздь раковин. Странно, конечно, что моллюски не взорвались от внутреннего давления, когда давление нижнего яруса выровнялось с давлением на верхнем. Но ведь это игра, не надо придираться к отдельным моментам, не совпадающим с реальностью.
К тому же эти моллюски могут быть какими-то особенными. Есть вариант, что они при сомкнутых створках держат внутреннее давление сколь угодно долго. И тогда Дарк, разрушив раковину, устроит взрыв в тот же миг.
В описании, правда, нет ни слова об этой опасности. Но Экс — не то место, где предусматривают все ситуации, выписывая пространные логи по каждой мелочи.
Для интереса забравшись на игровой форум, нашёл единственное упоминание глубоководной устрицы. Игрок невысокого уровня обнаружил сразу две раковины при разделке гигантского кальмара. Дохлую тушу вынесло на мель, где он её и приметил. По комментариям большинство отписавшихся вообще не поняло, о чём речь, а редкие знающие неистово завидовали, подтверждая редкость находки и её возможную ценность. Она — что-то вроде лотереи. Некоторым счастливчикам достаётся жемчужина, но в большинстве случаев – пшик.
Даже если в каждой из раковин окажется по две-три элитных жемчужины, Дарку от этого ни холодно, ни жарко. У него ведь нет ни инструментов, ни оборудования, ни материалов для ювелирных работ. Банальный горн не из чего соорудить.
Да даже сделай он горн, где взять уголь? Древесина, сгнившая до состояния сырой трухи, не годится.
Отделив самую крупную раковину от прочих, вновь прочитал по ней информацию. Оказавшись в одиночестве, она, помимо прочего, обзавелась теми же свойствами, что и обычный камень.