Но сам понимаешь, у нас каждый топор на счету, не то что всякие болгарки. Вот теперь эту девчонку рвут все наши лидеры. У нее отец держал то ли гаражное СТО для нищебродов, то ли мастерскую по починке всего. Он вдовец и она при нем выросла. Вот и приноровилась ко всему, что батя знает.Да и ты ей нужен для примерки.
— Примерки?
— Ну, Эн разрабатывал доспехи для Рыцарей. -- развел руками Кирпич. – Самый классный фасон решили шить на тебя. Остальным потом. Жених должен быть при параде.
Макс поморщился, словно лимон проглотил. Мало того, что все это попахивало театральной клоунадой, так еще и девушка стала вести себя странно. Если ранее они просто целовались, не переходя грань, то сейчас почти не разговаривали. Что не мешало ей быть его тенью.
– Да ты не менжуйся. – поспешил утешить его собеседник. – У нас Эн голова. Он сам понимает, что понту от доспехов в море и при такой жаре – нет. Готы маньяки ходить с крашенными мордами и в деревяшках при таком климате. У нас будет облегченный вариант. Я краем уха слышал, как Ромыч втолковывал этому «солнышку», что от нее требуется. Тебе понравится.
Мастерская расположилась на северной окраине поселка. Оттуда вел крутой спуск к песчаному пляжу с двумя брошенными кораблями аборигенов и тремя буями на расстоянии полутора километров друг от друга. Еще дальше начинался широкий пролив, который, по мнению Эна, разделял корабль Сеятелей на две половины.
Космос не любит сложных и ажурных конструкций. Самой перспективной формой корабля есть шар или яйцо. И это звездолет больше походил на мидию, но с полностью раскрывшимися створками после приземления. Соединялись обе половины массивными перемычками на глубине. Но если учесть размеры корабля, они могли составлять десятки километров.
Об этом и говорили две глубокие впадины по бокам от Большого Острова. Если отзеркалить их часть корабля, то при смыкании створок звездолета место холмов противоположной половины займут такие же впадины.
В мастерской поселения никого из мастеров не оказалось. Только подсобный персонал из более-менее рукастых парней и девчонок. Инструмента в наличии мало, потому все производство пришлось размещать в одном месте. Так мастера могли обмениваться орудиями труда и помогать друг другу.
Работа на площадке прикрытой навесом из бамбука и пальмовых листьев кипела. Тут плели грубые снасти из кокосовой койры и корзины из кустов и травы. Вырезали фляги из кокосовых орехов. Обрабатывали липучку и бамбук.
Макс насчитал человек тридцать и это только разнорабочие. Мастеров, что действительно что-то умели, в разы меньше и сидели они обособленно.
Ни Пикара с его командой, ни таинственную Самоделкину они не застали. Но в этом нет ничего удивительного. Пикар с помощниками буквально жил на своем корабле и когда они не работали на подъеме грузов со дна, постоянно что-то чинили или модернизировали. Сходили на землю ребята только для того, чтобы вынести мозг Старосте, требуя еще больше ресурсов. А «Челленджер» поглощал их тоннами. Но ребята свое отрабатывали в полной мере, потому Стар, если порой и артачился, то больше для виду.
Корабль становился все массивнее и шире, именно поэтому уже не везде мог пройти в узких рифовых протоках. Зато устойчивость и надежность конструкции только возросла.
Сейчас же на берегу застали десяток ребят, включая команду «Челленджера», Романа и незнакомой, но яркой девушки. Похоже, это и есть та самая Самоделкина. И стало понятно, почему Кирпич так о ней выражался. Она была высокой и плотно сбитой. Не толстой, а именно массивной. Можно сказать мужеподобной. Лицо в веснушках. На голове копна непослушных рыжих волос, стянутых в конский хвост. Выглядит не слишком опрятно. Но сразу видно, что это ее волнует мало.
Но Макса больше интересовало то, над чем они возились. Это были две узкие и длинные лодочки из кожи и бамбука, наподобие индейских каноэ. Выполнено все корявенько, но, похоже, работало. Сейчас же ребята собирали из двух лодок катамаран, при этом беззлобно переругивались. Что-то них не получалось.
– Всем привет! – крикнул Макс. – Что это вы тут строите?
– О, привет, Макс! – развернулся к нему Роман. – Ты-то нам и нужен.
– Ваше Высочество? – это уже в сторону зардевшейся Дины. И галантно поцеловал ручку. Позер.
Глаза остальных нужно было видеть. Если Пикар в курсе событий, то остальные простоопешили.
– Так что это? – Макс поспешил уйти от скользкой темы. – Зачем катамаран?
– Для работы на глубине без Челленджера. Мини-вариант под особые задачи.
– Какие задачи?
– Да разные. Большой корабль не везде пройдет, к тому же, не везде безопасно его водить. А так шесть человек по три-четыре в байдарку, могут вклиниться на территорию готов и там снять сливки. Машину таким образом не поднять, но обчистить – запросто. Однако нужны полевые испытания. Мы как раз про тебя говорили недавно. Станешь тренером команды подводников?
– Ты сначала покажи, что да как. А потом я скажу, рискну ли я ввязываться в эту авантюру. – Максу уже поднадоело, что его вписывают куда угодно без его ведома, не говоря уже про согласие.
– Сейчас только доведем до ума! – кивнул Пикар. – Это первый запуск проекта. Косяки лезут со всех сторон.
Доводили до ума технологию они еще около часа. В итоге получились две лодки длинной в десять шагов и шириной чуть меньше полуметра. Соединялись они по центру небольшой платформой из жердей и весел. В целом, конструкция кустарная, но достаточно устойчивая.
– Смотри, Макс. – Пикар указал на жгут веревок и балласта. – Эту гирю мы нашли в одной из машин. Она служит для быстрого погружения ныряльщика.
Пикар продемонстрировал пудовую гирю с продетой в ушко веревкой.
– Это, – Пикар достал оцинкованное ведро с камнем, привязанным к дужке, – мини-колокол для дыхания на глубине. Его скидывают первым, и он же служит якорем. Это позволит сократить подъемы и даст время подводникам. Дальше две веревки с крюками. Обматываете добычу и всплываете. Остальные ее тащат, пока вы отдыхаете.
– Как тебе? – Пикар уставился на Макса выжидательным взглядом.
– То есть, я засовываю в ведро голову и там дышу?
– Ну да! Гениально же.
– Не совсем. – Макс был в корне не согласен. – Во-первых, дыша в ведре ты портишь воздух углекислотой. Она тяжелее кислорода, а в ведре искать его куда сложнее. Плюс есть шанс запутаться в снастях.
Макс подергал сложную веревочную конструкцию.
– Это секунды, которые на глубине драгоценны и риск, что смертелен. Тут нужна труба солидного диаметра, к которой легко присосаться. И заходить она должна к самому верху.
После работы на глубине организму будет мало одного вдоха. Нужно насытить тело кислородом, иначе время сильно сократится.
Пикар почесалзатылок.
– Да. Тут ты прав. Трубу найдем. Что еще?
– В первую очередь обучение команды. Нырять с грузом тоже нужно уметь. Удар о дно может испугать. Нужно отработать момент, когда пловец отпускает груз перед дном. А так же много мелочей.
Если брать воздух из ведра, то первые два глотка нужно тут же выпускать с задержкой в пять-десять секунд. Чтобы организм восполнил запасы воздуха. Это даст лишние секунды для работы. А так же очень важно умение вести себя под водой и не паниковать.
Кислородное голодание может привести к дезориентации. Это самое опасное. На глубине не чувствуется гравитация, потому тяжело понять где верх, где низ.
– Это ты им рассказывай. – Пикар отмахнулся в сторону двух парней и девочки, что стояли в сторонке и не лезли в технические вопросы. – Они у нас будущие подводники. Мы решили обкатать их на тебе и этом кораблике. Для колокола «Челленджера» трое уже много.
Хотя идею ты подал здравую. С трубой.
– Не торопись. Давление на глубине такое, что дышать из ведра будет очень тяжело. До пятнадцати метров еще сработает, а глубже уже никак. Или без дополнительных устройств. Только разовые погружения.
– Так! – капитан Челленджера задумался. – И что ты предлагаешь?