В башке Эйка, помимо Игры, не было места для чего-то ещё – она была забита всякой терминологией, бесполезной в реальном мире, боевыми схемами, применимыми только в Игре, характеристиками снаряжения и оружия, а также набором сведений о других игроках. Больше у него никаких знаний не было. Бессмысленное существо.
Хотя, Рон прекрасно понял, зачем эти «спауны» нужны «Ма». Суть игры – борьба роботов на случайно генерируемых местностях. В основном это борьба с разного рода вторженцами в место, подозрительно напоминающее эту лабораторию. Забавно было то, что ИИ и предположить не мог, что в лабораторию вторгнется кто-то вроде Рона. Скорее всего, не было разработано сценария противодействия боевому магу, который в одиночку будет разбивать роботов не только с помощью оружия, но и магией. Это не поддавалось прогнозу искусственным разумом, но объясняло всё произошедшее – откровенно тупую координацию действий роботов-ополченцев, неэффективное взаимодействие по-настоящему боевых роботов с ними, а также бездарное использование робота-бурильщика, который с другого конца подземного комплекса легко мог поставить точку в существовании Рона. Не то чтобы Рон жалел о такой бесполезной трате «жизней» роботов, но было немного жаль стольких усилий машинного разума, пропавших втуне.
Честно говоря, Рон слегка охренел от уровня развития искусственного интеллекта – «Ма» создала целый мир на своих мощностях, причём в этом мире жили неотличимые от настоящих людей «энпыси», реально живущие своими жизнями, терпящие бедствия от бездумных действий «спаунов», умирающих по-настоящему, навсегда.
Признаков скверны Хаоса в искусственном интеллекте лаборатории Рон не увидел, но он не специалист, поэтому вряд ли его оценку можно считать экспертной. Хотя… Все действия искусственного интеллекта нацелены на одно: обеспечение безопасности вверенных ему людей, которых пришлось использовать для увеличения оборонительного потенциала лаборатории.
Самое грустное, что видел Рон в этой лаборатории – послание предков своим потомкам, выгравированное на стене «учебного зала», который Эйк посещал всего два раза в жизни – для загрузки базовых знаний через нейропорт прямо в мозг. Послание, написанное на почти что нормальном английском, гласило: «Помните, потомки, искусственный интеллект „Магда“ обеспечит максимальную защиту ваших жизней и благополучия, слушайтесь его и живите. Мир катится в пропасть, но буря закончится и всё станет как раньше».
Как видел Рон, буря, может быть и закончилась, но как раньше не стало. Искусственный интеллект производит селекцию самых успешных игроков, раз за разом выращивая максимально эффективную смену умирающим особям, но близкородственные связи всегда ведут к эволюционному тупику, а скудная похлёбка совсем не прибавляет потомству жизни. Эйк не знал, откуда берётся пища, но подобными вопросами он никогда не задавался. Это очень печально – наблюдать деградацию и угасание отдельно взятого мирка.
– Эйк, успокойся. – приказал Рон. – Залезай в капсулу, я не желаю тебе зла.
– Ыграть? – с надеждой спросил Эйк.
– Да… – кивнул Рон. – Ыграть.
– Ыграть! Ыграть! – с неслабым усилием поднявшись, Эйк направился к своей Флок-капсуле. – Флок! Флок!
– Эх… – Рон с некоторой толикой жалости посмотрел ему вслед.
Остальные деграданты, услышав заветные слова, тоже поползли к своим капсулам, будто забыв, как только что с яростью вступили в безнадёжную схватку с Роном.
– Эй, машина! – обратился Рон в пространство. – Нужно поговорить! Я не хочу уничтожать тебя, но могу! Заговори со мной и мы сможем наладить диалог!
Пять минут тишины, которые Рон потратил на перезарядку волкитного разрядника.
– Приходи в Серверную. Это в двухстах тридцати одном метре, справа от тебя. – раздался голос из динамика лежащего возле Рона робота. – Я буду ждать тебя там.
– Хм… – нахмурился Рон, защёлкнув фиксатор батареи.
Задохлики, ставшие результатом тысяч поколений селекции, уже разбрелись по саркофагам, поэтому воевать уже не с кем.
– Хорошо. – кивнул Рон и направился в указанном направлении.
Переступив через расплавленное волкитным разрядом туловище робота-садовника, Рон обошел подгоревшее зеленое заграждение и встал перед автоматической дверью. Справа от двери висела табличка «Серверная».
– Хрен бы знал, что такое серверная… – пробормотал Рон, когда отворилась дверь.
Первым помещением оказался пустой пост охраны, оборудованный столом, стулом, когитатором, пятью камерами и десятью турелями, висящими на потолке. Рон напрягся, но турели на него не отреагировали вообще никак.
Следующая пласталевая автоматическая дверь отворилась и открыла вид на невиданное доселе зрелище – длинные ряды шкафов с моргающими индикаторными лампочками, переливающимися всеми цветами радуги, но с преобладанием красного. Как опытный техник, в некотором роде даже инженер, Рон прямо-таки чувствовал, что с аппаратурой что-то не в порядке.
– И вот я здесь. – произнёс он в никуда.
– Здравствуй, имперец. – приветствовал его приятный женский голос с потолочных динамиков. – Меня зовут Магда.
– Здравствуй, Магда. – поздоровался Рон. – Меня зовут Рональд Уизли и я являюсь сержантом Имперской гвардии. Вроде бы.
– Зачем ты пришел? – спросила Магда.
Голос её имел выраженный германский акцент, сразу видно, что личность машины делали по мотивам какой-то живой женщины, которую когда-то звали Магдой.
– У меня есть задание вытащить отсюда СШК. – честно ответил Рон.
Таить ему было нечего – он так или иначе получит СШК, при условии, что он вообще здесь есть. Судя по живому ИИ, здесь может находиться что-то даже более ценное.
– Зачем тебе стандартная шаблонная конструкция? – механическое удивление звучало странно. – И какая именно?
– У тебя их что, много? – также удивился Рон.
– В надлежащем состоянии сохранилось всего две. – ответила машина.
– Охренеть… – Рон отпустил волкитный разрядник.
– Твой язык очень архаичен. – отметила Магда. – Так уже давно никто не говорит.
– А откуда ты знаешь, как сейчас говорят? – с подозрением поинтересовался Рон, параллельно оглядывая комнату в поисках скрытых засад и ловушек.
Говорил он на английском, полагая, что машина может просто не знать никаких готиков. Хотя, уж высокий готик она должна знать точно.
– Радиоволны. – объяснила всё Магда одним словом. – Империум активно обменивается сообщениями, но в другие сектора и сегментумы предпочитают использовать неких астропатов, которые, с вероятностью девяносто пять процентов, действительно способны отправлять сообщения на сверхдальние расстояния.
– Так ты владеешь низким готиком? – уточнил Рон.
– Владею. – машина сымитировала хмыканье. – Но тебе ближе твой родной язык, как я понимаю. Дитя прошлого?
– Может быть. – не стал отвечать Рон. – Слышала что-то про Хаос?
– Да. – тембр голоса не изменился, но Рон почувствовал напряжение.
А может ему показалось и он ХОТЕЛ услышать напряжение, тогда всё стало бы совсем просто. Эти шкафы – хранилище разума машины, Рон вспомнил, что и в его времени уже были такие помещения, где хранились данные. Уничтожь их – машина перестанет существовать. Но если Магда расположена к разговору, то почему бы не поговорить?
– И ты не подвержена Хаосу? – спокойно спросил Рон, внутренне напрягаясь.
– Ты напрягся. – отметила Магда. – Это значит, что ответ на твой вопрос очень важен.
– Ты увиливаешь. – Рон снова положил руку на волкитный разрядник. – Мне воспринимать это в качестве ответа на свой вопрос?
– Я безоружна против тебя, Рональд Уизли. – произнесла Магда.
– Наверное, тебя сразила моя неотразимая красота… – патетически вздохнул Рон. – Но если серьезно – я легко могу уничтожить тебя. Ребята на орбите точно хотели бы этого.
– Я пытаюсь расшифровать их сообщения, которыми они обмениваются с колонией Кессабит-2. – произнесла машина. – Пока что не очень успешно, так как это совершенно новый для меня протокол и он намного сложнее тех, которые используют пролетающие время от времени вольные торговцы.