Читать онлайн «Чекисты о своем труде (Рассказы и очерки)». Страница 6

— Вы сказали, что имеете контакты за пределами Северной Таврии. Насколько они надежны? — поинтересовался гость.

— Нам удалось привлечь одного богатого немца-колониста, живущего в Крыму, — объяснил Туренко. — Он познакомился с тамошним подпольем. Сколько их там, пока не знаем. Но они обещали, что, если мы выступим против Советов, они поддержат. А еще в Крыму существует организация местных кулаков. Все это удалось узнать Владимиру Конопле.

— Заслуживает доверия ваш Конопля? — спросил гость.

— Вполне! — твердо ответил Пришляк. — Он у нас работает среди молодежи и привлек в организацию немало надежных людей.

— Например?

— Ну, в прошлом году Галкина с Екатерининских хуторов, через него Рубана, который служил у Петлюры и в белой армии. Пулеметчик, офицер.

Этой ночью Туренко и Пришляк несколько раз отлучались в конюшню «посмотреть, что с лошадьми, и задать корму». Гость понимал: это предлог, чтобы на ходу обменяться впечатлениями и посоветоваться. После одной из таких отлучек Туренко предложил:

— Раз вы приехали получить отчет о состоянии организации, мы можем написать его. Если хотите…

— Ни в коем случае, — решительно возразил гость. — Никаких письменных отчетов. Вообще советую никаких следов не оставлять.

— Пожалуй, правильно, — одобрительно сказал Пришляк, не сводивший с гостя глаз.

Туренко еще раз проверил осведомленность гостя. Задал ему вопрос, знает ли он что-нибудь об оружии для организации.

— А мне говорили, что вы в оружии не нуждаетесь, — ответил гость. — Давайте уточним. Времени с момента ухода наших прошло много. Что-нибудь изменилось?

Тогда Туренко рассказал, что оружие хотели перепрятать в более укромное место, но оказалось, что ящики сгнили и винтовки сильно заржавели. Пришлось раздать их на руки самым надежным.

В полдень на второй день к Туренко приехал Владимир Конопля с неприятной новостью. Его дядя Яков за уклонение от уплаты налогов арестован и осужден народным судом, а вместе с ним еще два хуторянина, оба из организации.

— Плохо дело! — приуныл Пришляк. — В руках Якова связи с другими районами. И надо ж ему было доводить дело до суда.

— Это все Донец! — кричал Владимир. — Его работа! Убрать его давно пора!

— Не советую делать это сейчас, — вставил свое слово гость.

— Почему?! — вскипел Конопля.

— Подумайте хорошенько, — еще спокойнее ответил гость.

— Правильно, этого пока не надо, — кивнул Туренко. — Уберем Донца, тогда можем многих недосчитаться.

Когда пришла пора собираться в обратный путь, гость взял со стола местную газету и сделал из нее вырезку, которую связной должен был предъявить в дополнение к устному паролю. Туренко спрятал газету в тот же сундучок и предусмотрительно заметил:

— Если вырезка затеряется, пусть связной назовет место, где хранится газета…

В Береговом Пришляк по указанию гостя купил билет на пароход, но не до Приднепровска, откуда приехал, а в противоположною сторону. «Осторожный, — подумал Пришляк. — Такой не подведет».

Когда пароход отошел от пристани, гость вышел на палубу и свободно вздохнул. Здесь можно было наконец стать самим собой — Мовчаном, сотрудником Приднепровского отдела ГПУ. Он мог теперь в спокойной обстановке осмыслить полученный материал. Крым, колонисты, кулаки, петлюровцы, — кто только не носил за пазухой камня против Советской власти!

Не случайно именно Мовчан был послан в логово зверя. Рабочий Алчевского металлургического завода, комсомолец, он в 1920 году ушел в Красную Армию, дрался с белогвардейцами. Был начитан, производил впечатление серьезного, уверенного человека. По выражению его лица нельзя было определить внутреннюю реакцию на происходящие вокруг события. В оценке материалов Мовчан успел зарекомендовать себя трезвым и объективным работником. Кроме того, он был сравнительно новым человеком для округа, и его совсем не знали в районах.

Потом, во время следствия, Туренко в порыве откровенности признался мне, что он и Пришляк договорились, когда «наведывались к лошадям»: при малейшем подозрении ликвидировать гостя и подбросить труп куда-нибудь близ переселенческого поселка.

Мовчан впервые выполнял такое сложное и рискованное задание. Этот экзамен на чекистскую зрелость выдержал с честью. О всех мероприятиях по разоблачению антисоветской деятельности кулачества было доложено секретарю окружкома партии тов. Андрееву. Он порекомендовал осторожней относиться при арестах к людям, случайно попавшим под влияние антисоветской организации.

С помощью партийно-советского актива и работников милиции главари и наиболее деятельные участники контрреволюционной организации были арестованы и доставлены в окружной центр. Вести следствие поручили мне и тов. Кузьмину, недавно направленному в органы ГПУ окружкомом комсомола. Нам, молодым коммунистам и чекистам, предстояло разоблачить более двадцати активных врагов, искушенных в борьбе с Советской властью. Они готовились к вооруженному восстанию, которое должно было произойти в случае войны. Надежды на это подогревались враждебными выступлениями реакционных деятелей из-за рубежа, а также осложнениями международной обстановки. Пришляк, как человек военный, разрабатывал планы боевых выступлений. В 1927 году он устроил в Береговом двух белогвардейских офицеров. Владимир Конопля готовил флаг и антисоветские листовки. Все это вместе с оружием он запрятал на чердаке молитвенного дома. Эти вещественные доказательства помог найти комсомолец Павло Пшеничный. При обысках было найдено много оружия. У Туренко в кармане обнаружили заряженный пистолет. Воспользоваться им ему не удалось.

Большие планы были у врага, но чекисты сорвали его коварные замыслы.

И. ЛЕБЕДЕВ

РОЗОВЫЙ ЖЕМЧУГ

Ваня, — сказал начальник, обращаясь к своему подчиненному, работнику разведки, — послушай-ка, по полученным сведениям, в Париже готовится для отправки в Союз группа террористов, имеющая задание освободить опаснейших контрреволюционеров, попавших в наши руки. Сообщается, что один из участников этой группы Иван Васильевич Красиков. Он офицер миллеровской армии, бежал в Норвегию после разгрома Северного фронта. Живет сейчас в Париже, бедствует, работает привратником в бистро на Монмартре. Женат.

Ваня задумался, а начальник продолжал:

— Дело это поручается тебе. Мы доставим тебя в Гамбург, а там придется самому пуститься в «плавание». Если нужны еще какие-либо сведения, получи их у Петра Николаевича.

И Ваня отправился в путь без промедления. В Гамбурге он достал нужные документы и поехал в Париж. Нанял он комнату у давно осевшего в Париже русского еврея из Полоцка — Михаила Чевника. Торговал Чевник безделушками для дам и жил не бедно, но и не богато. В свое время он был бундовцем, затем примкнул к большевикам. Оказавшись за границей, он женился на француженке, погряз в семейных и торговых делах и постепенно отошел от политической деятельности, но продолжал симпатизировать большевикам и революции.

О Красикове Чевник ничего не знал, но о жене его слышал. Была она из поповской семьи, бедствовала и терпела много неприятностей от спившегося мужа. Одна клиентка из русских знала ее, и Чевник обещал узнать у нее побольше подробностей.

Ваня решил, что ждать, пока он получит эти сведения, не стоит, нужно самому начать поиски Красикова. Обойти все кафе и рестораны на Монмартре — дело почти невозможное. С чего же начать? У Чевника он спросил, не знает ли тот, где встречается более бедный люд из белых эмигрантов.

— В разных местах, — ответил Чевник, — Одни никуда не ходят, другие собираются там, где живут. Кто ходит в «Кок д’ор» на левом берегу Сены, кто в «Ампир» на Монмартре.

— А где собираются бывшие офицеры?

— Этих можно повсюду найти, но которые победнее обычно бывают в «Ампире».

Захватив с собой золотую царскую десятирублевку и несколько жемчужин на ниточке; Ваня отправился в «Ампир». Там было шумно, и русская речь слышалась повсюду. Более пьяные рассказывали о своих подвигах во время гражданской войны, другие, потрезвее, говорили о том, где можно найти работу.