Когда приблизился час вечерний, принялись все птицы, которые были на дереве, надувая грудь, петь в один голос: "Тебе, Боже, принадлежит хвала на Сионе, и Тебе воздается обет в Иерусалиме" (Пс. 64, 2). Постоянно повторяя этот стих, казалось человеку Божьему и тем, кто был с ним, что их голоса и шелест крыльев звучат словно скорбная песнь, приносящая усладу.
Тогда святой Брендан сказал братьям: "Подкрепите свою плоть, ибо сегодня души наши уже получили духовное подкрепление". Закончив трапезу, они стали служить мессу. А потом дали отдохновение телам своим до третьей четверти ночи. Проснувшись затем, Божий человек принялся поднимать братьев на ночное бдение, читая стих: "Господи! отверзи уста мои" (Пс. 50, 17). По окончании молитвы святого мужа все птицы, зашелестев крыльями и открыв клювы, запели: "Хвалите Господа… все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его" (Пс. 148, 1–2). Так они пели каждый час до самого вечера.
Когда же наступил рассвет, они принялись петь: "И да будет благоволение Господа Бога нашего на нас" (Пс. 89, 17), и пели с таким же интервалом, как и в ранних утренних славословиях. И также в третьем часу: "Пойте Богу нашему… пойте; пойте Царю нашему, пойте все разумно" (Пс. 46, 7–8). В шестом часу: "Ниспошли, Господи, свет Своего Лика на нас и помилуй нас" (Вульг. Пс. 46, 2). В девятом часу: "Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!" (Пс. 132, 1). И так днем и ночью возносили птицы хвалу Господу. Святой Брендан до восьмого дня давал отдых братьям своим, справляя Пасху.
По прошествии же праздничных дней он сказал: "Возьмем отсюда все необходимое, ибо до сих пор мы ни в чем не нуждались, кроме как омыть руки и ноги". Когда он сказал это, вдруг тот самый человек, с которым они виделись за три дня до Пасхи и который снабдил их пасхальной снедью, прибыл к ним на своем корабле, полном еды и питья. Выгрузив все, он обратился к святому отцу со словами: "О мужи и братья, этого вам хватит до праздника Пятидесятницы, только не пейте из этого источника. Ибо он не предназначен для питья. Поведаю вам о его природе: если кто попьет из него, то сразу же заснет и не проснется раньше, чем пройдут двадцать четыре часа. Хотя влага этого источника имеет запах воды и похожа на обычную воду". И, получив благословение святого отца, он возвратился на свой остров.
Святой Брендан пробыл в этом месте до праздника Пятидесятницы. Их согревало пение птиц. В день же Пятидесятницы, когда святой муж вместе со всеми братьями пел мессу, прибыл тот человек и привез все необходимое для праздничной службы. Когда они расположились для трапезы, обратился к ним этот муж со словами: "У вас впереди великий путь. Наполните водой из источника ваши сосуды и возьмите сухари, которые сохранятся в течение следующего года. Я же доставил вам столько, сколько сможет увезти ваш корабль". И, получив благословение, он возвратился к себе.
Святой же Брендан нагрузил корабль тем, что привез тот муж, и наполнил водой из источника все сосуды. Когда братья пришли на берег, вдруг прилетела птица и села на нос корабля. Человек Божий понял, что она хочет поведать ему что-то. Тогда птица сказала человеческим голосом: "С нами вы отмечали день Святой Пасхи и в это время окажетесь здесь в следующем году. И где были в этом году в день Тайной Вечери, там будете и в следующем году в тот же день. Точно так же и ночь субботнюю перед Пасхой справите там, где прежде справляли, на спине Ясконтия. Через восемь месяцев вы приплывете к острову, называемому Остров последователей Албея, там и справите Рождество Господне".
Сказав это, птица возвратилась на прежнее место, а братья распустили парус и отправились в плавание по океану, а птицы в один голос пели: "Услышь нас, Боже, Спаситель наш, упование всех концов земли и находящихся в море далеко" (Пс. 64, 6).
И вот святой отец вместе со своими последователями скитался три месяца по просторам Океана. И они не видели ничего, кроме моря и неба, и постоянно отдыхали по два или три дня.
Однажды днем появился перед ними невдалеке остров, но, когда они приблизились к берегу, ветер не дал им войти в гавань. И так в течение сорока дней плыли они вокруг острова и не могли обнаружить другой гавани. Братья, которые были на корабле, принялись со слезами упрекать Бога в том, что Он покинул их, ибо силы их совсем иссякли. После трех дней поста и молитв появилась перед ними узкая гавань, в которую мог войти только один корабль, и они увидели два источника, один мутный, а другой чистый. И вот братья поспешили с сосудами, чтобы набрать воды. Изумившись, человек Божий сказал им: "Сыновья, не смейте совершать незаконное дело, ибо нет у вас разрешения старейшин этого острова. Вам охотно дадут воду, которую вы стремитесь испить без позволения".
И вот когда они сошли с корабля и стали советоваться, в какую сторону следует идти, появился перед ними древний старец с белоснежными волосами и открытым светлым лицом, который трижды простерся на земле перед тем, как поцеловать Божьего человека. Святой Брендан и его спутники подняли его с земли. Они поцеловали друг друга, и тогда этот старец взял за руку святого Брендана и повел его к монастырю по дороге длиной примерно в одну стадию. Святой Брендан, оказавшись вместе с братьями перед монастыскими воротами, спросил старца: "Чей это монастырь, кто управляет в нем и откуда те, кто в нем пребывает?" Святой отец многократно спрашивал старца, но не мог получить от него никакого ответа, тот только с невиданной кротостью подал рукой знак, <что следует> соблюдать тишину.
Тут же уразумел святой брат установление, <принятое> в этом месте, и стал увещевать своих спутников: "Охраняйте свои уста от речей, дабы не осквернить братьев своим балагурством". Когда он произнес эти слова, вдруг появились перед ними одиннадцать монахов с ларцами, крестами, певшие гимны: "Восстаньте, святые Божии, из обиталищ своих, и мы последуем навстречу истине. Освятите место, благословите люд и нас, рабов ваших, удостойте пребыванием в мире". Когда были спеты эти стихи, святого Брендана и его спутников одного за другим расцеловал настоятель монастыря. Также и остальные монахи облобызали братьев, сопровождавших святого мужа.
Поприветствовав друг друга, они направились затем в монастырь — ведь в западных краях есть обычай приводить братьев с молитвами. После этого аббат вместе с монахами принялся омывать гостям ноги и петь антифон "Новая заповедь" (Ин. 13, 34). Закончив это, он с проникновенным молчанием отвел их в рефектории и, подав знак и омыв руки, усадил всех. Затем, когда был подан второй знак, встал один из братьев и начал подавать кушанья: хлеба удивительной белизны и какие-то замечательно пахнущие коренья. Сидели же братья по порядку вперемежку с гостями, и между двумя братьями было положено по одному целому хлебу. Когда был подан знак, тот же прислужник поднес братьям питье.
В ответ на расспросы гостей аббат с великой радостью сказал: "Из того источника, из которого вы сегодня хотели без позволения испить, принимаете вы чистоту вместе с радостью и страхом Божьим. Из другого же источника, мутного, который вы видели, братья, берут каждый день воду для мытья ног, потому что он все время теплый. Мы не знаем, где пекутся те хлеба, которые вы видите, и кто доставляет их в нашу обитель. Однако нам известно, что Бог по великой милости снабжает рабов Своих через какое-то из творений. Нас здесь двадцать четыре брата. Каждый день дается нам двенадцать хлебов для подкрепления, на двоих по одному хлебу. На праздники и в воскресные дни каждый брат получает от Бога по целому хлебу, чтобы собираться за трапезой несколько раз. С появлением вашим мы получили хлебов в два раза больше, и так питает нас Христос со времен святого Патрика и святого Албея, отца нашего, уже восемьдесят лет. Однако ни слабость, ни старость не касаются нас. На этом острове нам не требуется никакой пищи, готовящейся на огне. Холод и жара не стесняют нас. А когда приходит время мессы или ночного бдения, в нашей церкви зажигаются светильники, которые мы привезли по Божьему повелению из нашей страны, и они горят, пока не наступает день, и не тухнет ни один из этих светильников".