Лена нацепила улыбку и стала пробираться сквозь толпу. Участок обнаженной кожи на шее закололо. Подняв бокал, она попыталась разглядеть преследователя в отражении, но собравшихся было слишком много,
Черт его побери! Она оглянулась через плечо.
Люди сгрудились у сцены и смеялись над механической марионеткой. Колчестера не было видно.
Музыка и хохот оглушали. Толпа превратилась в вихрь ярких красок и вызывала головокружение. Лена крепче сжала юбки. «Не беги. Боже, не беги». Но куда, к дьяволу, он девался?
Мимо проплыло большое розовое страусиное перо. Адель. Лена попыталась к ней протолкаться. Протиснулась мимо парочки шушукающихся за веерами леди и наткнулась на твердую грудь. Руки в перчатках сжали ее плечи, словно чтобы поддержать.
– Извините, – прошептала она, а затем застыла, увидев чернильно-черный бархатный мундир с золотыми эполетами и кисточкой, свисавшей с правого плеча.
– Вы бледны, моя дорогая. – Колчестер хищно улыбнулся и усилил хватку, когда Лена инстинктивно попыталась отодвинуться. – Вам надо подышать свежим воздухом.
Он потянул ее в сторону сада. Лена уперлась и покачала головой, отчаянно улыбаясь. Нельзя выказывать панику. Нельзя допустить слухов. Только репутация приличной дамы не давала голубокровным объявить Лену кровавой шлюхой на одну ночь.
Каким-то образом она сумела усмехнуться. Единственная защита.
– Au contraire, [1] ваша светлость. – И быстро обвела рукой сады. – Похоже, как раз воздуха здесь предостаточно.
В его глазах сверкнуло темное удовольствие. По спине пробежали мурашки, но каким-то образом Лена сумела небрежно пожать плечами. Колчестер может учуять ее страх. Однажды он сравнил ее ужас с изысканной приправой к еде.
– Спасибо, что подхватили меня, ваша светлость. Боюсь, мне надо к подруге. Адель почувствовала себя плохо, и я вызвалась принести воды.
– Жаль, – протянул он и, взяв ее за руки, погладил пальцы через шелковые перчатки. – Я надеялся, что вы оставите мне танец. Ассах, с вашего позволения.
Танец, созданный для того, чтобы соблазнить и лучше всего продемонстрировать прелести потенциальной трэли голубокровному. Из-за скрытого эротизма движений Лена никогда не исполняла его на публике, но видела, как танцуют другие… О, это было что-то.
– Боюсь…
– Я приказываю.
Лена попыталась высвободиться, но железные пальцы Колчестера сжали запястье, а бледные глаза потемнели.
– Не дразните меня, дорогая. Я пытаюсь ухаживать, но ваша красота… сводит меня с ума. – Он с улыбкой погладил ее щеку тыльной стороной руки.
Кто-то в толпе засмеялся, и Лена вздрогнула. Они стояли так близко к другим гостям, однако с тем же успехом могли перенестись хоть на Восток – все равно никто ей не поможет.
– Вы обдумали мое предложение?
– Боюсь, я была очень занята…
– Прошел уже месяц.
Слишком мало. Лена никогда не собиралась стать его трэлью. Она вскинула подбородок и уставилась Колчестеру прямо в глаза:
– Время быстро пролетает в делах, ваша светлость.
– Колчестер. Я же сказал называть меня Колчестером. Все-таки мы так хорошо знакомы, – ухмыльнулся он.
Ей хотелось разбить хрустальный бокал и ударить ублюдка осколком в глаз. Стоило лишь представить, как он станет касаться губами ее тела – и все внутри переворачивалось.
«Больше никогда».
– Мне ждать ответа еще месяц?
– Отпустите меня, ваша светлость. Это непристойно.
– Ответь на мой вопрос.
– Лена! Вот ты где! – вдруг раздался окрик подруги.
Их окутало облако духов, и перья в волосах Адель защекотали нос герцога. Он отшатнулся с искаженным от ярости лицом. Дебютантка прижала ладонь к губам и захихикала, будто бы под хмельком:
– О, ваша светлость! Я вас не заметила. Прощу прощения.
Их теснила толпа, и Колчестеру пришлось отпустить добычу.
Лена прижала руку к телу, будто герцог ее ранил. Адель стиснула другую руку подруги.
Колчестер резко кивнул:
– До свиданья. Я добьюсь ответа. – Затем повернулся и скрылся в толпе.
Внезапно Лена снова смогла дышать. Адель взглянула ей в лицо и, протащив к краю сада, взяла бокал шампанского с тарелки служебного автомата:
– Вот, выпей.
– Я… не могу.
Только поддержка подруги и не давала Лене упасть.
Они зашли в небольшой укрытый от гостей павильон. Адель развернула ее, заставив уцепиться за перила и наклониться вперед. Затем расстегнула пуговки и ослабила шнурки корсета.
Лена упала на руки и вдохнула полные легкие воздуха. Ее всю трясло. Она не понимала, что случилось. После столкновения она не могла дышать да и сейчас чувствовала себя не сильно лучше.
Лена потерла щеки ладонями. Адель поглаживала ее по спине.
– Благодарю.
«Вот уж не ожидала, что Адель придет мне на помощь».
Подруга замерла и прошептала:
– Жаль, что никто… не помог мне.
Лена взглянула ей в глаза и судорожно вздохнула:
– А разве ты не добровольно встречалась с лордом Фенвиком?
– Он пустил такой слух. Все, конечно, знают правду. – Адель поджала губы. – Среди молодежи это настоящее соревнование. Они полагают, что брать женщину в трэли – старомодно. Зачем содержать ее всю жизнь, если можно взять желаемое, а потом выбросить?
– Но… это ужасно!
– Чуть лучше, чем кровавая рабыня. – Адель пожала изящным плечом. – Я потому и преследовала лорда Мейси, что он приверженец традиций. Считает, что должен защищать своих трэлей. На твоем месте, Лена, я бы искала покровителя постарше. И не соглашайся ни на что, кроме контракта. В наше время это единственная защита.
– Почему никто ничего не говорит?
– А кто осмелится? – невесело рассмеялась Адель и напряглась. – Да и с чего кому-то в Эшелоне помогать нам? Лена, мы – еда. Нас оставляют в живых или берут в трэли лишь потому, что так им легче. Мы словно скот в загоне.
Лена разозлилась:
– Они не все такие. Мой опекун Лео…
– Знает о происходящем не хуже нас. И что, он хоть словом обмолвился?
Лена открыла рот… и ничего не сказала. Она чувствовала себя так же, как и Адель. Добычей в ловушке.
«Нет, не добычей».
Она глубоко вздохнула. Добыча не борется, не ищет способ поменять порядок – а именно этим Лена и занималась.
– Послушай моего совета, – продолжала Адель. – Я видела лицо Колчестера. Тебе нужна защита. Твоего опекуна недостаточно… его ведь здесь нет. На твоем месте я бы нашла какого-нибудь влиятельного старика, способного противостоять герцогу, и уговорила его взять себя в трэли.
– Должен быть иной выход.
– К сожалению, для таких, как мы, выбора нет. Чем скорее ты поймешь мир, в котором живешь, тем лучше. В противном случае ты просто дура. А дураки тут долго не живут.
***
– Что с вами сегодня?
Прислонившаяся головой к окошку экипажа Лена открыла глаза. Ее компаньонка миссис Уэйд, оторвавшись от вязания, смотрела на нее изучающе. И куда только подевалась мигрень, которая не дала старшей леди пойти на бал лорда Мейси?
Потерев усталые глаза, Лена выпрямилась.
– Ничего. Я плохо спала прошлой ночью, вот и все.
– Возможно, нам следует вернуться в Уэйверли-плейс. – Компаньонка округлила глаза. – Вам бы не помешало отдохнуть.
– Ваши мотивы видны невооруженным взглядом, – парировала Лена, затем выглянула в просвет между бархатными занавесками на окне парового экипажа и побарабанила пальцами по коробке, которую не осмеливалась выпустить из рук.
Миссис Уэйд покраснела. У нее имелись собственные соображения о том, что приличествует дамам. И сооружение механических игрушек в этот список не входило.
– Я просто волнуюсь о вашей репутации. Если кто-то увидит нас в том магазине…
– Кто нас там увидит? И даже если так, я притворюсь, что всего лишь покупаю новые часы.
Экипаж с грохотом остановился у «Часового магазина Мандевиля». Лена мельком заметила грязных беспризорников, играющих в переулке с вертуном, и девушек с углем, проходивших через толпу с ведрами на плечах. Она увидела слишком многое во время пребывания в трущобах Уайтчепела после смерти отца. Когда-то даже была одной из таких полунищих работяг, пока мистер Мандевиль не взял ее в ученицы.