Глава 6. Неосновательная.
Распространяющая то, что в распространении не нуждается.
Ночь прошла спокойно, если не считать того, что Ник своей булавой ещё с вечера, пытался разогнать огромных бабочек, которые возлюбили его не шуточной любовью. Они порхали вокруг, садились к нему на все свободные части тела, в смысле свободные от уже раннее севших. Мы просили Ника побыть манекеном ну, чтобы он не дёргался, и мы могли в полном объёме рассмотреть енту красоту, но вместо этого Ник начинал нас посылать пехом на восток и крутить своим дрыном, как пропеллером, свежий воздух это конечно хорошо, но вращающиеся крылатые, попадающие в нас не очень. Зато на всё это время были освобождены от лекций по флоре и фауне. Ночью мы слегка дёргались, когда на нас сваливалась очередная крылатая тушка, а да самое интересное было то, что ни одного кусачего насекомого защитный круг нарисованный великим Магом Михой не пропускал, кроме этих мягких порхатых, и ещё Глюк утверждал, что на Ника слетались не просто бабочки, а какие – то Королевские Везелы. Каждая из бабочек стоила целого состояния, а нам их не надо было даже ловить, стоило Нику провентилировать своим дрыном, как на этот шум летели стаи полуметровой красоты. Вот, так мы и пошли по тропинке, окружённые красотою. Наш флористический друг, вдруг, резко перестав вращать дрыной над головой, дурным голосом закричал - Эврика! Мы в этот момент подумали, что он в лесу встретил ванну, но он приземлил наши мечты, проинформировав нас в том, что отныне будет отрабатывать удары только вверх и вниз, что и тут же, продемонстрировал, ударив, со всей дури по какому – то скальному выступу. По земле прошла дрожь, и Никиткина дрына завязла в этом скальном нагромождении по самую ручку. Ник попытался вытянуть её обратно, но из этого ничего не получилось. Миха решил помочь Нику вытащить дрын из скалы при этом он применял такие магические лексические выражения, что я поспешил заткнуть длинные уши Глюка, а он гад пытался сопротивляться затыканию и лихорадочно шевелил губами пытаясь повторить замысловатые Михины связки. Из них самыми мягкими были… - Долбанный дроворуб, дровокол дебильной формации! Посмотрев на потуги друзей, мы с Глюком и Васькой решили придти им на помощь и поиграть в русскую народную игру «Репка», правда заменив сказочные слова – Тянем, потянем на весьма другие. Наконец на волшебное выражение характеризующее женщин древней профессии пошло движение и мы вытянули таки нашу репку, но наверное не ту, которую до этого засадил в скалу наш первый блондин. Вместо предыдущего дрына возле нас лежала огромная стальная булава, отливающая серебристо зеленым светом. Ник с трепетом взял свой вновь приобретённый дивайс, со всей дури взмахнул им, его взмах окрасился сотней бабочек, а лицо расплылось в довольной улыбке. Мы во все глаза с земли наблюдали за этими метаморфозами, приторочив - Это к поясу, Ник озвучил мои слова в новой интерпретации: - Чё, лежим, чего ждём? Будем валятся и пялится на меня, или дальше идём? Теперь Глюк шёл впереди и с печальной рожей показывал нам дорогу. Печаль его, как он говорил, проистекает от того, что у всех есть волшебные вещи, а у него была книга и та не его, а библиотечная и ту он прокваркал. И сейчас он идёт с такими героическими людьми – это про нас - весь, такой зелёный и совсем не герой. Даже Васька, который пытался разрушить его ностальгию и подкармливал оранжевыми, был бессилен развеять эту тяжёлую грусть тоску. Вот с такими стенаниями и с дурно улыбающимся Ником окружённым ворохом бабочек, прилетающих на его свист и порхающих вокруг нас, мягкими веерами крыльев, распространяющими лёгкий ветер, мы и дошли до следующей стоянки.
Глава 7. Проходящая.
Настраивающая на то - на, что настроиться невозможно.
Моё дежурство заканчивалось, утреннее солнце нарисовалось на небесах и тепло улыбалось оттуда, я тоже улыбнулся ему и решил устроить профилактическую побудку своим друзьям исполнив дурным голосом любимую утреннею песенку, моей родительницы: - Утро красит нежным взором стены древнего кремля! Заорал я. И какой был эффект! Все подскочили, словно ужалиные и принялись на меня орать. При этом Ник и Миха захапали свои дивайсы в руки и направили их на мою персону, Васька от них не отставал он рычал, подпрыгивал и шипел, а Глюк старательно свой лук нацеливал на мой светлый образ, а вокруг них сумбурно перемещалось огромное количество бабочек. Но их действия, нисколько не смутили меня, я стоял довольный около костра, одновременно старательно прикидываясь ветошью и в тоже время всегда готовый повторить любимый куплет песенки. – Джентльмены! Завтрак, готов! Прошу к столу! Разрешаю водные процедуры после хавчика. Продекламировав эту фразу, я благородно шаркнул ногой, в сторону накрытого стола. После завтрака, потягивая чаёк, и прибывая в глубокой релаксации, Миха изрёк – Всё хорошо, только утром, почему то вставать тяжело. – А ты не ложись… вступил Ник в полемику, но я ему не дал докончить мысль. – Народ, двигаем вперёд! Нас таких великих столица ждёт! – Ну, ты блин и стихоплёт. Поставил последнюю точку в моей эпохальной рифме Ник, и мы вновь побрели вперёд, руководствуясь спиной Глюка. Глюк перемещался по лесу совершенно бесшумно, как это он делал для нас было огромной загадкой, вроде бы мы повторяли за ним все его действия, но производили столько шума, что создавалось ощущение, будто за зелёной фигурой движется танковая колонна. Глюк возвращался к нам, пытался показывать, как нужно двигаться, ставил нам в пример Ника, но мы с Михой, были, наверное, безнадёжны, главный парадокс заключался в том - чем мы больше старались, тем больше шумели. Дошло до того, что на очередном привале, мы все чуть ли не разругались вдрызг, как это не странно положение спас Васька. Он притащил, какие - то листики, сосредоточенно потёр ими свои лапки, прошёл по траве, вместо его шагов слышался невнятный шорох, он вновь вернулся к куче листьев и потёр ими лапы, а когда отошёл от них мы даже шороха не услышали! После того, как мы натёрли нашу обувь листьями Сербены, так их назвал Глюк утверждавший, что о таких свойствах данного дерева неизвестно никому, и такую находку надо обязательно запатентовать, мы по примеру Васьки попробовали себя на проходимость, удостоившись довольного кивка нашего проводника, заскользили далее. По ходу путешествия Глюк повествовал нам о своей стране, о странах и народах соседствующих с ней и населяющих её, мы в ответ рассказывали про наш мир, чем несказанно удивляли его. Самое интересное в космос здесь не летали, хоть и интересовались звёздами, желающие просто всегда могли из столичных телепортов телепортнуться на соседнюю планету, но по самой планете с помощью телепортов не перемещались. При дальних поездках пользовались повозками с запряжёнными в них крылатыми животинами по описаниям Глюка напоминающих наших мифических пегасов, но в основном жители предпочитали перемещаться пешком или верхом на этих коняшках. Средством связи по всей территории служили разнообразные кристаллы, они заменяли и наше видео, аудио, интернет и телевидение, уровень ценности кристалла определялся наибольшим количеством граней. Мишка, повёртев свой посох, озвучил наши мысли. – Да, ребят, ну вы прикиньте, чем дальше в лес, тем больше дров! После этих слов Михи, Глюк начал недоумённо оглядываться вокруг. – Никаких дров нет, лес чистый! Миха вздохнул и решил Глюку перевести свои слова. – Не парься Глюк! – Да, как я могу париться на ходу, парятся ведь только в бане уважаемый Михаэль. Не замедлил с ответом тот. – Блин, блинский! Для особо одарённых, я говорю о том, что мы думали, что провалились в средневековье, а здесь чем больше обо всём узнаём, тем больше запутываемся. – А, что такое блин? - Ну, ты, эл даёшь! Блин это наше всё! Во первых, это такой блин, - Что? – Блин, не перебивай докладчика! Это такая плоская лепёшка, которую можно скрутить и макать в варенье, сметану, масло, а ещё можно на неё всё положить, завернуть, и есть, в общем, это классно. – А вот, тогда почему, когда вы ругаетесь, постоянно блин вспоминаете! – И это, почему же, по твоему мы, его вспоминаем? Нахмурился Миха. – Да потому, что воспоминание об этом блюде вам позволяет правильно составить фразы и выразить главную мысль! Мы резко остановились, пытаясь осмыслить сказанное Глюком. Из недоумения нас вновь вывел наш новоявленный маг, Миха почесал посохом тыковку, кивнул каким – то своим мыслям и изрёк. – Ну, как бы так. До стоянки шли молча, переваривая услышанное. После традиционных манипуляций Михи, потягивая чаёк, мы накинулись с вопросами к ушастому знатоку реальности. Слушая Глюка я пытался систематизировать вновь приобретённые знания и всё тщательно записывал в блокнот, интересовались денежным курсом, взаимоотношениями между расами, историй, а забыл самое главное в процессе беседы мы, наконец, то выяснили, как называется тот мир по, которому вот уже на протяжении нескольких дней топали. Так вот, весь этот дурдом назывался «Гийёма», что в переводе с какого - то древнего языка определялось, как «Забытая Земля». Кем, когда и где забытая такие вопросы ни перед кем не ставились, и ни в каком философском ключе ни рассматривались.