БАБУШКА-ПОЛИГЛОТ
— С 5 лет я начала учить внучку Риту (первая дочь Андрея Трухачева, сына Анастасии Цветаевой. — М.К.) английскому языку. С 7 лет мы с ней свободно разговаривали только по-английски. В 12 лет она перешла в 5-й класс, и мне многие говорили: «Как ей теперь будет легко учиться, она же все знает». Я ответила: «Неужели вы думаете, что я ей дам проходить всю школу то, что она уже знает? Я включу ее во французскую группу». На каждое лето я ее забирала к себе, и мы с ней за лето проходили тот учебник, который ее класс будет проходить весь следующий год. Но точными науками Рита никогда не интересовалась: ни математикой, ни химией.
Когда начался 11-й класс, Рита сказала: «Здесь учиться вообще нечему, все повторение». Влюбилась в какого-то мальчишку, ходили они в кино… Когда, она получила аттестат, там было 9 троек по всем предметам и лишь одна пятерка по французскому. Это поражало потому, что пятёрок по языкам вообще не ставили — их очень плохо преподавали… Но у остальных-то были хоть четверки по всем предметам, и я сказала начальству в школе: «Куда же она сможет поступать с одной пятеркой?»
При царе обязательно учили в школе два языка — немецкий и французский, а в советских школах оставили только один язык. Руководство сделало исключение — проэкзаменовало Риту по английскому языку и поставило в аттестат еще одну пятерку. Потом она собралась поступать в педагогический институт, и тут выяснилось, что надо сдавать немецкий язык. Я ей сказала: «Не бойся, подавай документы. У нас есть 10 дней, и мы с тобой будем усиленно заниматься немецким».
За 2 недели мы прошли учебник, и она поступила.
ТРОИЦА ЕЛОЧЕК: МУСЯ, ЛЁРА, АСЯ
— Мы были три папины дочки. Сестра Валерия была старше меня на 12 лет и на 10 лет старше Марины, С тех лет, что я себя помню, у нас в саду росли три елочки: одна была Мусей, вторая — Лёрой, третья — Асей. Они росли напротив наших светелок. В 1959 году, после долгого отсутствия, я приехала из Москвы в Тарусу (где прошло детство сестер Цветаевых. — М.К.) к моей старшей сестре. Мы встретились (Марины не стало еще в 1941 году), и Лёра сказала мне: «Пойди на нашу дачу и посмотри: наши с тобой елочки живы, а Муся засохла». Я пошла посмотреть — так и было…
Последний раз я была там давно, и больше мне туда не хочется ездить — для меня это большое кладбище: в 1904 году там умер на нашей даче Борис Усатов, в 1906-м — наша мать, в 1966-м умерла Валерия Цветаева, моя старшая сестра, а за семь месяцев до этого я везла туда урну с прахом ее мужа. Теперь все это сровняли, с землей и сделали танцплощадку.
(источник — Мария Костюкевич «Легенды и были трех сестер»,
«Московский комсомолец» 27.09.1999, стр. 8)