А. Дидон. С. 80–81.
Чем была в то время Римская империя? Она соединила под одним скипетром почти все народы Европы, Азии и Африки, продемонстрировала величайшую силу завоевания и политической организации, какую когда-либо видел мир. Греция и Италия, острова и берега Средиземного моря, Малая Азия и Азия внутренняя, Сирия и Финикия, Египет и Северная Африка, Испания и Галлия, Германия от Дуная до Рейна — все это Рим победил и подчинил своей власти. Его легионы покрывают землю, вожди и правители подчиняют все племена. Стратегические пути, идущие, как радиусы, от римского форума, раскинулись на север до Шотландии, на запад до Лузитании и Океана, на юг за пределы Фиваиды, на восток до пустыни Аравийской. Всюду — власть римского народа, его право, язык, нравы. Остальная часть света — северная Германия, Армения, царство парфян, Индия и Китай, Аравия и Эфиопия — таковы границы колоссальной империи.
В. Дюрант. С. 124.
Благодаря своему настойчивому политическому гению Рим, по истечении семи столетий, успевает создать такое небывалое величие, пред которыми бледнеет все: и империя Александра, и восточные царства, и Египет со своими фараонами.
А. Дидон. С. 73.
Палестина лежала на восточной окраине Римской империи, которая унаследовала эту область от греческой монархии, установленной после завоевания Персии Александром Великим.
Ч. Додд. С. 13.
В это время в Палестине обитало около двух с половиной миллионов человек, из которых приблизительно сто тысяч проживало в Иерусалиме.
В. Дюрант. С. 583.
В эту эпоху, которую я обрисовываю теперь в общих чертах, Израиль подходит к последним годам своей национальной жизни и должен был навсегда потерять свою политическую независимость. Выдержав самые убийственные внутренние несогласия, изгнание, чужестранное государство персов и греков, но, после четырехвекового порабощения, с горстью храбрых отвоевав свою древнюю самостоятельность. Иудея управляется теперь идумеянином Иродом, любимцем Кесаря и сената: она превратилась в данницу империи и вскоре будет поглощена ею. Тогда, так же как и в наши времена, маленьким государствам трудно было рассчитывать на завтрашний день.
А. Дидон. С. 86.
Владычество римлян, возможно, бывало суровым, зачастую жестоким, иногда, пожалуй, и деспотическим, но оно было лучше, чем хаос и произвол, царивший в греческих монархиях времен упадка…
Ч. Додд. С. 9.
Террора в Иудее было, пожалуй, даже больше чем в Риме, были здесь интриги и свои проститутки, но общая атмосфера, выкристаллизовавшая в партию Истинно верующих, была несоизмеримо чище, чем в Риме. Основой этой атмосферы был единый Бог. В отличие от относительно спокойной общественной обстановки в Риме, политический котел Иудеи кипел. С переменным успехом, вернее совершенно без эффекта, происходила борьба различных партий и течений. Иудеи, по крайней мере, часть из них, вкушая с молоком матери строфы Ветхого Завета, проникались своей богоизбранностью и презрением к римлянам. А многочисленные контакты с остальным населением римской империи привели к образованию значительного количества новообращенных иудеев из других народов (прозелитов). И они с трудом понимали, почему их богоизбранность находится в таком контрасте с их земным материальным существованием.
Б. Пилат. С. 45–46.
Поразительна судьба маленького семитического племени. По повелению Божию, с верой в единого Бога, с надеждой сделаться народом неисчислимым, как звезды небесные, и видеть, что в лице главы его, Авраама, «благословятся все племена земные», оно трогается с равнин Халдеи, раскидывает свои шатры в Ханаане и воздвигает здесь жертвенники Иегове; затем переселяется в Египет, в землю Гесеме, где, несмотря на тяжелый и упорный труд, сильно умножается. Гостеприимство фараонов скоро сменяется для него рабством; под предводительством Моисея оно, однако, свергает гнетущее его иго, удаляется в пустыню и снова становится народом кочующим и пастушеским. Будучи далеко от магистральных путей развития человеческого, оно получает на Синае закон, который совершенно выделяет его из языческого мира. Силою терпения, мужества и веры оно завоевывает обещанную ему Богом землю и обустраивается в маленькое независимое государство, пока, наконец, не рассеивается как прах посреди всех народов земного шара.
А. Дидон. С. 86.
Другие племена сливаются с той средой, в которую они переселяются, у еврея одно отечество — святой Сион; весь остальной мир для него чужая земля: он переходит с места на место, пребывает некоторое время там или здесь, уходит дальше, но никогда не соединяется слишком тесными узами с оскверненной землей, которую он презирает; и если он принимает или покупает звание римского гражданина, то для того только, чтобы лучше обеспечить свою независимость как еврея.
К. Каутский. С. 123.
С библейской точки зрения, человечество тогда делилось на две половины — иудейство и язычество. В иудействе Царствие Божие уже началось, и страшное имя Иеговы было известно; закон иудейский, несовершенный и рабский, был уже обнародован: дополнение и усовершенствование этого закона принадлежит Иисусу, и в этом именно будет состоять Его Мессианское предназначение. Он должен заменить дело Моисея Своей Церковью и призвать в нее не только верных евреев, но и отверженных язычников, ставших жертвой всякого рода заблуждений и пороков.
А. Дидон. С. 143.
Иудаизм же в те времена имел одну цель: спасти крошечный народ — страж великих идеалов — от растворения в океане языческой культуры, а значит создать условия, при которых народ медленно и постепенно воплотил бы нравственное учение пророков в жизнь, то есть в еврейское государство. Для нации как целого общественные идеалы Иисуса были опасной и болезненной фантазией. Большинство, поддерживающее книжников и фарисеев (таннаев) — вождей угодной народу партии, никак не могло принять Иисусова учения. Учение это Иисус в немалой мере почерпнул у пророков и даже у самих фарисеев, однако оно, с одной стороны, стало отрицанием всего, чем жил иудаизм, а с другой стороны, довело иудаизм до таких крайностей, что в определенном смысле его уже нельзя было называть иудаизмом
И. Клаузнер. С. 376.
Стали уже появляться «зелоты» (кенаимы) или «сикарии», набожные убийцы, вменявшие себе в обязанность умерщвлять всякого, кто нарушал пред ними Закон.
Э. Ренан. С. 92.
Зелоты думали, что Царство Божие может быть установлено только мечом. Одушевленные суровым духом Ветхого Завета, они ставили себе в пример совершенное Самуилом умерщвление Агага пред Господом, считая себя орудиями Бога в деле освобождения страны от врагов Его, которыми, по их воззрению, были все, кроме них и их сторонников. Они не хотели, чтобы наследие Иеговы находилось в руках каких-либо других властелинов, и от имени Иеговы объявляли беспощадную, истребительную войну всем вторгавшимся в него язычникам, наподобие того, как такую же войну повелено было вести Иисусу Навину против хананеев.
А. Лопухин. С. 92–93.
Во всяком случае, в шестом г. по Р. X. некто Иуда Галилеянин возглавил восстание против Рима. Оно не удалось, но сопротивление продолжало существовать подпольно, время от времени прорываясь наружу, пока, наконец в 66 г. не привело к широкому и открытому мятежу. Руководители его называли себя зелотами. Власти же видели в них просто бандитов. (Явление, довольно типичное и для нашего двадцатого века.)