Наряду с этим не мешает заметить, что по своему хищническому и жестокому характеру, англичанин из всех своих пор как бы выпотевает евреем. По свидетельству известного автора книги об антисемитизме Бернара Лазара, в апреле 1891 г. евреи-революционеры праздновали годовщину основания своего клуба в Бернер-Стрите. Предпослав обозрение еврейского социального замысла, один из ораторов указал на факт, что еврейское «освободительное движение» вполне организованно и что повсюду, где есть еврейство — в Лондоне, в Америке, в Австралии, на Мысе Доброй Надежды или в России, имеются также и восставшие евреи-анархисты.
«В Европе есть нация, — говорил ещё пятьдесят лет назад испанский писатель Бальмес, — крайне опасная своей огромной силой и обладающая на всём пространстве земного шара могущественными орудиями, которыми она, вдобавок, пользуется с изумительной ловкостью и коварством.
Раньше других пережив в новейшие времена все степени религиозных и политических революций, эта нация имела возможность изучить страсти в их наибольшем напряжении и преступление во всех его видах. Мотивы движущие политическими и вероисповедными смутами, ей достаточно известны. Теперь она уже не даст провести себя пустозвонными фразами, которыми в периоды революций прикрываются жадность и месть. Её чувствительность слишком притупилась, чтобы легко было вызвать у неё волнения, от которых другие страны заливаются кровью и слезами.
Вот почему среди всеобщих раздоров и смятений она умеет сохранять внутренний мир и наслаждаться спокойствием, обеспечивающими её государственный строй, обычаи и богатство, а в особенности — океан, опоясывающий её со всех сторон.
Пользуясь таким положением эта нация зорко следит за остальными народами, чтобы по очереди запрягать их в свою колесницу, если у них хватает наивности следовать её голосу.
Она старается, по крайней мере, изобретать преграды их развитию, когда чувство независимости освобождает их из под её влияния.
Неуклонно расширяясь путём своего торгашества и ради него, она умеет набрасывать покрывало стыдливости на отвратительные и презренные замыслы, руководящие ею. Самые священные верования и важнейшие государственные задачи для неё безразличны, когда дело касается других народов. Тем не менее, она искусно пользуется этими орудиями, чтобы создавать себе друзей и сокрушать противников или же ловить их в свои сети, раскинутые повсюду. Тщательно изучаются её государственными людьми все данные, которые могут принести ей пользу или вред, и они здесь не ограничиваются пределами текущей политики, а исследуют жизненный принцип, источники силы и степень энергии каждого народа».
Указав, в свою очередь, на превращение Средиземного моря (после уступки Францией Египта) в английское озеро, а всего Атлантического океана — в англо-саксонское море, равно как на переход Панамского канала во владение С.-А. С. Штатов, вдумчивый автор ряда трудов по еврейскому вопросу, финансам России и золотой валюте как источнику порабощения народов через захват еврейством монополии денег, т. е. самого синтеза политико-экономической жизни, Г. В. Бутми пишет: [2]
«Для окончательного господства англосаксам Европы и Америки оставалось превратить и Тихий океан в своё внутреннее море, что и было достигнуто мастерски инспирированной русско-японской войной, увы, ненадолго ослабившей Россию и подчинившей Японию английскому капиталу».
Такие успехи обыкновенно достигаются британской дипломатией без пролития английской крови, даже без военных расходов. За Англию терпят унизительные финансовые невзгоды и льют потоками свою кровь другие народы, она же только пожинает плоды ею же повеянной ненависти, приобретая удобные гавани и сосредоточивая в своих руках долговые обязательства воюющих. В результате весь остальной мир по государственным долгам, акциям и облигациям различных, нередко бессмысленных, предприятий уплачивает англичанам мирную контрибуцию в те же пять миллиардов франков ежегодно.
Распоряжение громадными денежными средствами даёт английскому правительству, которое справедливо называют правительством банкиров, громадное влияние во внешних и внутренних делах других государств, поскольку не одни внешние войны и внутренние перевороты, но и мирное направление общественной мысли путём еврейской печати требуют денег и обеспечивают преобладающее влияние тому, кто умеет их дать на определённых условиях и на достижение целей, входящих в расчёты кредитора. Этим влиянием денег объясняется наглое поведение английской дипломатии и бесцеремонный тон «английской» прессы, прекрасно сознающих, что сила не в праве и не в аргументах. Этим же объясняется и раболепное подчинение дипломатии и прессы других стран самым вероломным требованиям и толкованиям «английских авторитетов».
Вся внешняя политика Англии представляет ряд вопиющих нарушений международного права, что не мешает, однако, той же Англии в большинстве случаев являться авторитетной толковательницей означенного права.
Войны ведутся англичанами исключительно разбойничьи — против слабых и беззащитных, притом с неслыханным варварством и нарушением всяческих конвенций. Невзирая на это, голос Англии признаётся решающим и в вопросах гуманности.
«Владычица морей» вносит войну или смуту во всякую страну, с которой приходит в соприкосновение. Тем не менее, английские советники высоко ценимы при иностранных дворах, а содерживаемые, благодаря им, монархи уходят кончать бесславный остаток дней своих в ту же самую Англию, которой они служили, и которая погубила их.
История показывает нам, что всякое государство, заключающее союз с Англией, тем самым неизбежно вступает и на путь своей погибели. Но вопреки здравому инстинкту народов, их дипломаты и руководители периодической печати не перестают стремиться к такому отчаянному для себя договору с этим современным Карфагеном.
В частности, на мысли о том, что именно Англия руководит через своих агентов внешней и внутренней политикой России, наводит целый ряд явлений, трудно объяснимых одним тупоумием русских, ибо в этом есть система.
Вмешательство России в боксёрское движение и притом — в направлении прямо-противоположном задачам нашим в Азии, равно как интересам неизменно-дружественного до того времени Китая; неиспользование нами права строить железные дороги в Персии; неиспользование крайних затруднений Англии во время бурской войны; уклончивое отношение к авансам со стороны Германии; поощрение английской военной контрабанды во время войны с Японией; терпимость к английскому шпионству в большей степени, чем это разрешается каким-либо тупоумием. Это — во внешней политике.
Во внутренней политике: поощрение организации иудейской политической армии, призванной господствовать в России под протекторатом Англии; преследования цензуры против охранительных и антисемитических органов печати рядом с полной распущенностью иудейской прессы; бездействие властей против иудейских демонстраций, политических убийств и открытых возмущений, и параллельно с этим, — суровое подавление всякой попытки благомыслящего населения обуздать таких непрошеных реформаторов уклада русской народной жизни; проведение иудеев без всякой нужды в Государственную Думу и, наоборот, отклонение разумного требования сословных выборов, и проч.
На Кавказе, где ни татары, ни лезгины, ни чеченцы, ни осетины, ни даже изменявшие в последнюю турецкую войну абхазцы не мечтают о воссоздании самостоятельных государств, а лишь просят, чтобы над ними властвовал русский, потому что русский их победил, отнюдь не армянин и не грузин, — на Кавказе русские люди позорно изгоняются, а милость сперва ещё колеблется между армянами и грузинами, мечтающими о Великой Армении и самостоятельной Грузии, в конечном же результате предпочтение отдаётся именно армянам, увы, не только более враждебным России и сильнее организованным, но и пользующимся поддержкой Англии. Власть как бы сама желает создать под протекторатом Англии армянское владычество на Кавказе.