Арефа (степенно). -- Воля ваша, барыня, но я приносил недавно.
Дина Валентиновна. -- И что с того, что приносил -- этот уже остыл! Неси живее другую чашку! Ну что ты такой неповоротливый, право!
Арефа ставит чашку на поднос и выходит. Дина Валентиновна закуривает и обр а щается к гостям, сидящи м на диване и в креслах.
Почитай четверть века служит у нас, а всё такой же бестолковый.
Ольга (говорит остальным, не обращая внимания на Дину Валентиновну). -- Иннокентий Федорович сегодня запаздывает. Обещался к трём часам, а уже четверть четвертого.
Нина. -- Он так занят! Эти дела с журналом его очень занимают. У него появился новый круг знакомых -- все литераторы. Я кое-кого из них знаю, мы встречались в салонах, на вечерах и мне даже приходилось петь перед ними. А можете себе представить, что однажды в таком вечере я пела с самим Шаляпиным.
Дина Валентиновна (ворчит). -- Лучше бы он службой занимался. Всё было бы больше пользы!
Ольга. -- Ниночка, ну причём здесь ты! Мы все знаем, что ты прекрасно поешь, и Иннокентий Федорович очень ценит твое пение, но сегодня у нас не музыка голоса, а музыка стихов.
Нина (не слушая). -- Представьте, что если Шаляпина пригласить сюда, к нам, и попросить спеть? Он чудесно поет, таким мощным глубинным голосом, что холодеет изнутри.
Дина Валентиновна. -- Нет, Нина, ты всегда была фантазерка. Шаляпину надо платить, не будет же он петь задаром или только ради нашего общества -- ради старых мадам. Если и будет музицировать, то только из-за Наташи (серьезно смотрит на жену сына).
Нина и Наталья говорят почти одновременно.
Нина (смешалась). -- Да. Я право не знаю.
Наталья. -- Ах, ну что вы такое говорите!
Появляется Арефа с чашкой горячего кофе. Ставит её на столик перед Диной В а лентиновной.
Арефа. -- Еще чего-нибудь угодно?
Дина Валентиновна. -- Нет, ступай!
Валентин. -- Отец и меня хочет пристроить к работе в редакции. Я уже отрекомендовался Сергею Константиновичу Маковскому.
Дина Валентиновна. -- Что ж ты там будешь делать, Валя?
Валентин. -- Мы говорили о поэтической хронике. Это небольшой раздел, но нужна кропотливая работа.
Наталья (с сомнением). -- Валюша, разве эта работа для тебя? Ты же не способен долго усидеть за столом! Чтобы трудится, нужно к этому иметь склонность.
Дина Валентиновна. -- Наташа, права! Зачем тебе, с твоим поэтическим талантом заниматься поденщиной? Не понимаю! Впрочем, если Кеня так решил.
Валентин. -- Нет, мама, я всё-таки питаю надежду, что из-под моего пера выйдет нечто дельное, замечательное.
Ольга (с вызовом). -- А вы знаете, Дина Валентиновна, что Иннокентий Федорович хочет оставить службу в округе?
Дина Валентиновна (удивлена, но делает вид, что знает). -- Да... Мы как-то разговаривали об этом. Однако это же не скоро, может через год или два.
Ольга. -- Нет-нет, он намеревается сейчас подать прошение или в сентябре -- ещё не решил.
Нина. -- Я тоже об этом слышала по весне.
Дина Валентиновна. -- Сейчас? Это же сущий вздор, пустое! Сейчас положительно невозможно -- я собиралась зимой в Париж и нужны средства. Ничего, я с ним поговорю, и он переменит своё мнение.
Валентин. -- Кстати, вы слыхали новость? Анна Павлова собирается покинуть Мариинку. В "Листке" написано, что её переманили американцы и намерены заплатить шестьдесят тысяч за три месяца. Это ж гонорар, как у Шаляпина!
Нина. -- Однако пока Дягилев увез её в Париж на "русские сезоны". Тамошние газеты пишут о её несомненных успехах.
Дина Валентиновна. -- Что вы все о пустом? Вот у нас в Царском умер миллионер Кокорев. Он жил неподалёку. Там такой роскошный дворец остался!
Наталья (живо). -- Да-да! Говорят, что его наследникам трудно дом содержать, и они устроили лотерею на три миллиона рублей. Каждый билетик стоит по рублю. Народ расхватывал их как пирожки -- по нескольку десятков.
Ольга. -- Странные люди! Если наследники не могут его содержать, они думают, что смогут?
Валентин. -- Зато у людей есть мечта. Это очень важно -- уметь мечтать!
Ольга (насмешливо). -- Да уж! Мечтать мы умеем!
Нина. -- Какая погода нынче скучная. Середина лета, а совсем не тепло. Иногда, в иные дни, чуть-чуть пригреет и всё. Опять же, говорят, вода в Неве спала. К чему бы это? Как бы зиме не быть холодной?
Ольга. -- Напрасно беспокоишься, Нина! Поедешь в имение, натопишь дом пожарче, и холода тебя не будут пугать.
Нина. -- Ты как будто меня отсылаешь из города?..
Пауза.
Что же Иннокентий Федорович? Сегодня будет читать новое или что-то из старого услышим?
Ольга. -- Не знаю, писал ли он что-нибудь в последнее время.
Дина Валентиновна (с торжеством в голосе). -- А вот мне Кеня читал! "Среди миров" и другие пьески.
Ольга (не слушая). -- Главное, чтобы его ничего не отвлекало, он так раздражается, когда мешают. Помню, собирались у Нины и во время чтения вдруг появились белые мыши...
Наталья. -- Мыши? Откуда?
Нина. -- У моих детей были мыши. Но я им наказала, строго-настрого, спрятать мышек от греха подальше.
Ольга. -- Ах, Нина, ты такая рассеянная! Ты, наверное, забыла им сказать. Ваши мыши выползли в самый неудачный момент, когда Иннокентий Федорович заканчивал читать. Он увидел их -- прямо остолбенел!
Дина Валентиновна. -- Хорошо ещё не упал -- Кеня терпеть не может мышей!
Входит Платон с довольным видом.
Дина Валентиновна. -- Что случилось, Платон, ты выглядишь довольным?
Платон. -- Доволен? Конечно, доволен, maman. Я приобрел такую нужную вещицу, что это весьма подняло мне настроение. Весьма и весьма!
Ольга. -- Что ж ты купил, Платоша?
Платон. -- Читал я недавно одну газетку, и вижу рекламу крупными буквами: "Я был лыс". Меня это заинтересовало -- вы же знаете мою склонность к лысине, к тому же maman говорила, что покойный батюшка был совершенно лыс. Но тут я думаю, дело верное и послал заказ. Некий Джон Берлей вышлет мне пробную баночку мази.
Ольга. -- Сколько стоило это удовольствие?
Платон. -- Уверяю тебя, совершенно бесплатно. За пересылку он просил только две марки по семь копеек, а если от мази будет прок, то можно и скидку попросить, так что выгода налицо.
Ольга. -- Считай, что плакали твои денежки, Платон. Как же можно? Тебе уже за сорок, а ты всё веришь разным проходимцам и жуликам!
Платон. -- Дусечька, не ругайся! Ущерб если и будет, то невелик!
Ольга. -- Ты постоянно ввязываешься в разные авантюры. Нельзя же быть таким легкомысленным! Я никогда не понимала, как в тебе уживается трезвый расчет и маниловщина.
Дина Валентиновна. -- Послал и послал, чего же обсуждать, голубушка? И браниться тут нечего, словно Платон преступник какой, разоритель.
Платон. -- Кстати, господа, слыхали анекдот? Некто задумал нанять горничную и спрашивает: "Как вас зовут?". Та отвечает: "Катей, сударь!". "Не могу тебя нанять, у меня жену так зовут". А горничная: "Ну, так разведитесь!". (Хохочет). Забавно, не правда ли?
Дина Валентиновна (недовольно). -- Этот анекдот ты уже рассказывал прошлый месяц.