После примерно пятимесячного промежуточного обучения программа Хирен подходила к кульминационному моменту — заключительному экзамену по полетам, в ходе которого проверялись все полученные навыки, в том числе основы пилотажа и высший пилотаж, навигация, а также посадка на ограниченной площади. По результатам этой проверки курсанту выставлялась окончательная оценка и определялась его дальнейшая специализация.
Только теперь курсантам вручались их «крылышки» — вожделенный значок летчика, который полагалось носить на левом рукаве форменной одежды. Правый рукав оставался для знаков различия по чинам. Значок летчиков морской авиации представлял собой вышитую на кружке шерстяной ткани стилизованную пару крыльев, наложенную на якорь, с пятилепестковым цветком сакуры вверху. Для ношения на зимней униформе полагался красный знак на темносиней подложке; при летней форме одежды была положена темно-синяя вышивка на белом фоне. С апреля 1942 г. цвета были изменены: желтый знак на черной подложке полагался теперь для ношения и на зимней, и на летней униформе.
Но и получившие «крылышки» выпускники Хирен еще не считались полностью «оперившимися» пилотами. Молодые летчики, разделенные на группы истребителей, пикирующих бомбардировщиков, торпедоносцев и представителей других авиационных профессий, приступали к следующему этапу обучения. В Императорском японском флоте оно именовалось «расширенным обучением» (енчо киойку) и проводилось на боевых самолетах. Этот заключительный этап обучения пилотов продолжался от пяти до шести месяцев, в зависимости от специализации. В предвоенные годы и в период войны в Китае Кансен (пилоты-истребители палубной авиации) проходили расширенное обучение в Кокутаи Саеки или Оита; Канабаку (пилоты палубных бомбардировщиков, то есть пикирующих бомбардировщиков, базировавшихся на авианосцах) отправлялись на базу Татеяма и позже Юса; Канко (пилоты палубных торпедоносцев) также обычно направлялись на Татеяма Кокутаи. Их собратья, пилоты многомоторных самолетов наземного базирования («Рикко»), завершали обучение на базе Кисарадзу. На первых порах обучение этих летчиков проводилось на машинах устаревших моделей. В предвоенный период и в годы Китайской войны пилоты-истребители начинали с самолетов Кансен Тип 90 как одноместных (A2N), так и двухместных (A3N1), а затем пересаживались на Тип 95 (A4N). Пилоты пикирующих бомбардировщиков переходили с Канабаку Тип 94 (D1A1) на Тип 96 (D1A2), а летчики-торпедоносцы летали на Канко Тип 89 (В2М) и Тип 92 (B3Y1), после чего завершали обучение на Тип 96 (B4Y1).
В то время как пилоты совершенствовались в летном мастерстве и изучении материальной части, наблюдатели уделяли основное время навигации и связи.
Наконец, по мере завершения периода расширенного обучения, подходил момент назначения в боевую часть. В течение года с момента начала программы Хирен и до окончания расширенного обучения, пилоты получали около 200 часов налета. Практика вручения нашивок-«крылышек» летчикам после успешного окончания промежуточного обучения в 1940 г. была отменена. С 1941 г. программа Хирен, принявшая учащихся 54-го набора Сорен, 3-го набора Ко Йокарен и 9-го набора Отсу Йокарен, была расширена, включив завершающий этап обучения, и «крылышки» стали вручаться лишь по окончании всего курса обучения. Кроме того, в 1941 г. сама программа Хирен была сокращена до общей продолжительности в десять месяцев. Такая продолжительность летного обучения сохранялась в 1942 и 1943 гг. Но в 1944 г. она резко сократилась всего до шести месяцев.
И пилоты, и наблюдатели уделяли большое внимание обучению ведения стрельбы. На снимке: стрелок, стоящий в люке фюзеляжа учебного самолета Тип 90, прицеливается в парашют, используемый в качестве воздушной мишени.
КВАЛИФИКАЦИЯ ЛЕТЧИКА ПАЛУБНОЙ АВИАЦИИ
Императорская японская морская авиация началась с гидропланов, и лишь значительно позже в ней появились самолеты палубной авиации, базирующиеся на авианосцах. В 1930-х гг., однако, морская авиация стала включать все больше самолетов наземного базирования. Хотя в предвоенный период и в годы войны в Китае в Императорском флоте прилагались усилия к тому, чтобы все пилоты морской авиации получали определенный опыт действий с авианосцев, на деле это оказалось нереальным. Соответственно, в период войны на Тихом океане не все пилоты Императорской морской авиации имели квалификацию летчиков палубного базирования. Только лучшие и наиболее обученные отбирались для службы на авианосцах, и эти «летчики флота» становились элитой своего рода войск.
До начала войны только опытные пилоты с налетом не менее 500 часов могли быть причислены к палубной авиации и начать соответствующие тренировки. Однако после начала военных действий в Китае эта программа была сокращена. В 1938 г. впервые в палубную авиацию стали зачислять летчиков, имевших лишь немногим более 200 часов летной практики. Тем не менее, специальное обучение проводилось по-прежнему основательно и методически. Обучение посадкам на авианосец начиналось с посадок на ограниченную площадку на аэродроме, размером примерно 20 метров в ширину и 50 метров в длину, обозначенную полосами белого брезента, имитирующего размеры летной палубы авианосца. После этого переходили к полетам на малой высоте и минимальной скорости над палубой настоящего авианосца — самолет должен был выдержать высоту в 5 метров над посадочной палубой, не касаясь ее. После того, как пилот осваивал правильный угол захода на посадку при нужной скорости, ему позволялось проделать «подскоки» вдоль чистой посадочной палубы. При этом летчик должен был после контакта шасси с палубой на мгновение выключить двигатель, а затем снова включить его. Лишь после успешного освоения этого упражнения пилоту разрешалась посадка на авианосец с выпушенным посадочным крюком. При этом дежурный палубный офицер и палубная команда стояли наготове, следя, чтобы тормозные тросы были подняты, а аварийная сеть впереди — выставлена. Дежурный офицер постоянно был готов дать летчику отмашку красным флагом, если что-нибудь шло не так, и отменить попытку посадки.
Курсант наводит фотопулемет на палубный истребитель Тип 96 (А5М). Это практическое упражнение также входило в программу обучения пилотов. На самолетах японской морской авиации фотопулеметы применялись только в тренировочных целях, но не в бою.
В отличие от практики, принятой на американских и британских авианосцах, в Императорском японском флоте не было палубных офицеров-сигнальшиков, стоящих на посадочной палубе и управляющих заходящими на посадку самолетами с помощью флагов. На японских авианосцах их роль выполняла система огней, размещенных вдоль оси посадочной палубы — по этим огням пилот мог ориентироваться самостоятельно. С одной из сторон палубы на разной высоте протягивалось две линии ламп — красная и белая. Пилот при заходе на посадку должен был зрительно совместить обе линии. Это обеспечивало ему возможность выдержать нужный угол снижения (от пяти до шести градусов). Если линия красных огней виделась пилоту выше линии белых, это означало, что он заходит слишком низко. Если же белые огни были видны над красными, самолет держался слишком высоко. Такая же система применялась и для наведения пилота при ночной посадке на наземные аэродромы.
Уровень летной подготовки пилотов палубной авиации Императорского флота оставался высоким вплоть до конца 1943 г. Затем он значительно снизился из-за убыли опытных ветеранов и в результате сокращения учебных программ. К весне 1944 г., когда авианосный флот начал тренировки, готовясь к сражению, которое впоследствии, летом того же года, получит наименование сражения в Филиппинском море, к осуществлению реальных посадок на авианосцы стали допускаться пилоты с общим налетом всего в 150 часов. Аварии при посадках, в том числе со смертельным исходом, стали многочисленными.
Обучение посадке на авианосцы начиналось с отработки приземлений на ограниченном пространстве, обозначеннат разложенными на земле полосами брезента: так приучали к размерам летной палубы авианосца.
ВЕРИТЬ И ПРИНАДЛЕЖАТЬ
«…долг тяжелее горы, тогда как смерть легче перышка».
Так читается наиболее известная строка первой заповеди Императорского рескрипта японскому солдату и матросу, выпущенного императором Мейдзи 4 января 1882 г. Этот рескрипт отражал усилия нации вдохнуть в своих бойцов чувство воинственности, оставшееся с прошлых феодальных времен, и подтолкнуть их на свершение (по повелению императора) подвигов. Рескрипт императора Мейдзи устанавливал кодекс поведения солдата, основанный на беспрекословной верности императору, дисциплине, отваге, чести и умеренности. Объединивший многие черты национального характера и традиции, такие, как конфуцианство и правила поведения самураев, этот кодекс стал основой мировоззрения нового военного сословия. Его отвага, самопожертвование и преданность долгу стали основой для свершения многих подвигов. Кодекс Бусидо («Путь воина») стал той философской базой, на которой основывались вооруженные силы императорской Японии.