Легко сказать, но как создать твердь в пустоте? Армянские космики предложили: подняв «Орион» на орбитальной станции или космическом корабле, сориентировать его по звездам, как бы привязать к ним, используя звездные датчики и очень точные механизмы. Чтобы затем объектив телескопа следовал за звездой, как подсолнух за Солнцем.
Для решения задачи был собран крепкий молодежный коллектив. Кроме Джулии, в него входили Шота и Михаил Арутюняны, Ашот и Артабазд Захаряны, Норайр Аракелян, Эдуард Какосян, Рафик Айвазян и Юрий Марданян — все они вместе с летчиками-космонавтами СССР Петром Климуком и Валентином Лебедевым были удостоены впоследствии премии комсомола Армении Общей компоновкой обсерватории руководил Александр Кашин.
Космос — арена для соревнования, и ребята понимали, не успеют вовремя сделать «Орион», могут прийти другие энтузиасты со своей идеей. А места на борту космических кораблей не так уж много.
— Работали мы, не зная ни дня ни ночи, — вспоминает один из создателей «Ориона». — Обедали и ужинали в складчину в обсерватории. Космос диктовал свои жесткие сроки. И когда «Орион» был наконец готов, вместе с разработчиками благодарность получил и шофер, который развозил нас иногда по домам...
«Орион» на орбите
— Нет ничего неправильнее, чем представлять дело так: из Еревана привезли «Орион», установили его на борту космического корабля, а мы, космонавты, уже подняли его на орбиту, — говорит летчик-космонавт Валентин Витальевич Лебедев. — Здесь не было творцов и исполнителей. Все те, кто готовил внеатмосферный телескоп и осуществлял полеты с ним, — соавторы космического эксперимента. Сотни часов конструкция «Ориона» не только испытывалась, но доводилась и исправлялась, прежде чем создатели его смогли присутствовать при радостном событии: обсерваторию установили на борту станции «Салют». Пока на Земле.
Началась подготовка космонавтов для работы на орбитальной станции Григор Арамович и Джулия консультировали их, читали лекции по астрономии в Звездном городке. На занятия приходил чуть ли не весь отряд космонавтов. Однажды Гурзадян спросил: «Кто будет наблюдать с помощью «Ориона»?» Его познакомили с инженером-электронщиком Виктором Пацаевым.
Виктор отличался в отряде своей незаметностью. Аккуратно посещал лекции. Много часов проводил на испытательном стенде «Ориона», не только привыкая работать с внеатмосферным телескопом, но и внося в конструкцию обсерватории свои идеи. Пацаев считал, что инженер сам лично должен опробовать свои конструкции на орбите.
— Учитесь терпению у Пацаева,— сказал как-то Сергей Павлович Королев
В 1971 году Добровольский, Волков и Пацаев приехали в Гарни. Здесь они закончили подготовку к работе с «Орионом». Прощаясь, Пацаев сказал Гурзадяну.
— До чего же здесь хорошо у вас. Вернусь, попрошусь к вам сюда работать. Примете?
6 июня 1971 года «Союз-11» стартовал.
Долгим и трудным был путь к этому старту, к первой длительной экспедиции вне Земли, к рождению внеатмосферной обсерватории.
...В январе 1969 года космонавт Владимир Шаталов вывел на орбиту «Союз-4», а Борис Вольтов, Алексей Елисеев и Евгений Хрунов — корабль «Союз-5». Корабли провели стыковку на орбите, Елисеев и Хрунов вышли в космическое пространство, выполнили ряд научных экспериментов, а затем перешли в орбитальный отсек «Союза-4».
...Год спустя Андриян Николаев и Виталий Севастьянов совершили первый в истории длительный полет на «Союзе-9». ТАСС сообщал: «Бортинженер Севастьянов в момент нахождения корабля в тени Земли опознал звезду Вега и, используя систему ручной ориентации, ввел ее по оптическому визиру в поле зрения звездного датчика».
...В начале 1971 года на орбиту вокруг Земли была запущена первая долговременная научная станция «Салют». 24 апреля «Союз-10» с В. А. Шаталовым, А. С. Елисеевым и Н. Н. Рукавишниковым на борту состыковали с «Салютом» свой корабль и провели в совместном полете более пяти часов.
И вот запуск «Союза-11»...
«Союз-11» состыковался с орбитальной станцией «Салют» на следующий день после старта. Их совместный полет продолжался 23 дня. Пацаев уверенно стал работать на внеземной обсерватории «Орион». «Известия» в те дни писали: «Пожалуй, с тех пор, как Галилей направил в небо первый телескоп, это один из самых революционных шагов в астрономии».
А с Земли за полетом следили создатели «Ориона». С борта космической станции картина звездного неба менялась в зависимости от ее положения в пространстве. Здесь несложно растеряться даже профессиональному астроному. Однажды Джулию разбудили среди ночи. «Пацаев спрашивает, что это за красная звездочка в объективе?» — «Это Марс», — ответила Оганесян. Вопрос этот был единственный. В дальнейшем Пацаев разбирался даже в самых сложных астрономических ситуациях, словно годы провел у земных телескопов. Когда бы ни спросили из Центра управления полетами, что делает Пацаев, командир отвечал: «Как обычно, работает с «Орионом». Данные медицинских приборов свидетельствуют: во время астрономических сеансов у Пацаева наблюдалось приподнятое настроение.
Этот полет длился почти месяц? А опыта столь долгого пребывания в космосе не было тогда ни у кого в мире. Особенно опасались врачи. Как космонавты перенесут двухнедельный рубеж: не затоскуют ли?.. Вероятно, поэтому на 14-й день после старта была дана команда отдохнуть, поговорить о чем-нибудь постороннем.
— Какая у вас погода?
— Отвратительная: льет как из ведра,
— Ох, как мне хочется под дождь! — донеслось из космической бездны.
«С той поры, — вспоминает Гурзадян, — где бы ни застал меня дождь, в Москве ли, в Ереване, я выхожу постоять под его струями. В память о Волкове, Пацаеве, Добровольском».
Как известно, герои погибли во время возвращения на Землю. Совершил посадку спускаемый аппарат «Союз-11», возвратились пленки, сделанные на «Орионе», дневник полета с записью Пацаева: «Вернусь — расскажу...»
С тех пор множество «Союзов» побывало на орбитах. Первая долговременная космическая экспедиция не стала последней.
Каждый полет — первый
«Космонавты как бы передают эстафету один другому, и каждый очередной полет — продолжение предыдущего», — пишет летчик-космонавт СССР Петр Климук. Я сижу, читаю его книгу «Рядом со звездами» в московской квартире космонавта Валентина Лебедева.
— Петя, конечно, прав, — говорит Лебедев, приглашая меня в свой кабинет. — Только для каждого из нас очередной полет все равно первый — другие задачи...
Возвращаю Валентина к временам «Ориона», и он вспоминает, как включили его в отряд космонавтов и стали готовить для полета на «Союзе-13».
— Вначале проходил подготовку со всеми, по общей программе — в это время было решено установить на «Союзе» более совершенную, чем на «Салюте», обсерваторию «Орион-2». Пропадал все дни в планетарии, изучал назубок карту звездного неба, а у каждой звезды еще греческое название, так я все зубрил. К нам приезжал профессор Гурзадян, расспрашивал нас прямо в планетарии. А вскоре был сформирован наш экипаж: я и Петр Климук.
Климук дополняет Лебедева в своей книге: «Собственно, полет наш был подготовлен по программе Бюраканской обсерватории. К нему мы старательно готовились. Десятки дней провели с Валентином в обсерватории, всматриваясь в ночное небо, слушали лекции специалистов... Не один раз побывал я в то время в Армении, в Ереване и на Севане, познакомился и даже подружился с членом-корреспондентом АН Армянской ССР Г. А. Гурзадяном. Он возлагал на нас большие надежды. Однажды даже пошутил:
— Сколько звезд заспектрографируете, столько звездочек будет на бутылке коньяка, с которой я вас встречу после полета...»
Петр Климук вспоминает: «А потом был Байконур и, наконец, тот день, 18 декабря... Не знаю, может, и забилось у меня сердце чаще, но тревоги, а тем более страха, не было». О том, что так оно и было, свидетельствует такая деталь: уже тогда Климук вместе с Севастьяновым готовился к следующему совместному полету. Улетая с Лебедевым, Петр Ильич попросил: «Виталий, не отдавай никому мое место в корабле». Затем ту же просьбу повторил во время сеанса связи с орбиты.
— Страха не было, — подтверждает Валентин Лебедев, — было огромное желание продолжить работу, начатую тремя нашими товарищами на «Салюте». Я прямо-таки с нетерпением ждал, когда начну работать с «Орионом-2»...
И вот команда с Земли:
— «Кавказы», я — «Заря»... На следующем витке выполнить эксперимент с «Орионом-2». Основная звезда — Сириус...
Петр Климук вспоминает: «Мы с Валентином заняли свои рабочие места: я — за пультом управления кораблем. Валентин — за пультом управления телескопом. На Земле мы находили Сириус за несколько секунд. А здесь? Смотрю в стекла визира. Замечаю созвездие. Какое? Напрягаю память. На Земле проще, там видишь созвездие целиком, а здесь визир осматривает его какую-то часть — несколько звездочек, Но глаз, как говорится, набит: узнаю Орион. Легким поворотом ручки управления нахожу «голову» созвездия. Сейчас все просто: Сириус, он в созвездии Большого Пса, находится внизу по направлению пояска Ориона. Осторожно разворачиваю корабль и неожиданно чуть ли не улыбаюсь от радости: в «глазу» визира Сириус. Стабилизирую корабль и предупреждаю бортинженера: