Она снова попыталась привстать, но теперь уж точно зареклась пробовать. Возможность стать инвалидом на всю жизнь несколько выбивала из колеи, но она собралась и утерла слезы покрывалом. Мимолетом заметила, что ее новая ночнушка приятного голубого цвета. «Надеюсь, меня переодевали не дети, – подумала она, – А в общем, все равно. Надо дождаться эту целительницу и срочно возвращаться домой. Господи Боже! Что же творится с родителями? Лишь бы не папино сердце!» Комок снова подкатился к горлу. «Да что же я за размазня такая!» Ольга стиснула зубы и попыталась рассуждать трезво: «Я потерялась два дня назад. Так. Если какие-то там дети нашли только меня, значит с остальными все в порядке. Ребята либо ищут меня, либо отправились обратно, но все равно еще не добрались до дома. Значит, папа с мамой еще не в курсе. Уже легче. Если все правда и завтра я встану, то можно будет попытаться найти телефон. Это же люди. У них обязательно должен быть телефон! Я успею вовремя сообщить родителям, и за мной прилетят на вертолете. Так и будет. Я уверена! А если я завтра не встану?!!»
В двери постучались.
– Можно? – в дверном проеме показалась мужская голова.
– Конечно, – Ольга с трудом приподняла голову. Глаза ее устремились на молодого человека, разглядывая его, как музейный экспонат – настолько необычная внешность у него была. Слегка продолговатое лицо было не столь бледным, как у матери, но таким же гладким, словно отлитым из пластика. Светлые русые волосы растрепались, придавая гибкости отточенному скуластому лицу, покрытому редкой щетиной. Прямой нос, резкая линия губ, густые брови вразлет и ясные, небесно-голубые глаза довершали портрет. Ольга поймала себя на мысли, что смотрит на парня как завороженная. Смотрит и молчит. Молчал и он. Пауза затягивалась, а она все никак не могла подобрать слов.
Тишину нарушил приветливый голос Настасьи:
– Макс, ну что ты встал, как вкопанный? Она ж до смерти испугается! – и она рассмеялась, – Имя-то у девочки разузнай, а то так и будем ее «бедняжкой» звать.
– Оля. Оля Мамонтова, – отрапортовала та.
– Ну и славно. Оленька, это Максим, мой старший сын, – и она прикоснулась к плечу слегка смутившемуся, но тем не менее приветливо улыбнувшемуся юноше, – Он скромняга, но очень добрый. Всю ночь не спал, охранял тебя.
– Не стоит подробностей, мам, – его голос прозвучал у Ольги где-то в груди, снова вводя ее в подобие транса, – Ты, кажется, собиралась ужин готовить?
– Ну да, ну да. Ухожу, – и женщина снова рассмеялась. На последок она похлопала юношу по плечу, – Вас с братом прокормить – настоящая проблема, обжоры вы этакие.
– Ну, как ты? – Максим сразу же перевел взгляд на Ольгу, – Выглядишь не плохо.
– Спасибо, – еле слышно прошептала девушка.
– Я присяду? – и он шагнул ближе к кровати. На нем были потертые синие джинсы и старая клетчатая рубашка в тон, а из-под брючин выглядывали все те же озорные носки ручной вязки. Рост у него был выше среднего и от того Ольге с высоты кровати он показался настоящим великаном с широкой грудью и крепкими руками. Ей даже представилось, что он, наверное, кузнец и ловко и изящно управляется с молотом и наковальней.
– Спасибо, что спасли меня, – эти слова получились уже громче.
Парень улыбнулся, присел на стул, закинул ногу на ногу, и пристально уставился на нее.
– Спина сильно болит?
– Ноет. Твоя мама сказала, что это позвоночник.
– Ну, – он слегка вздохнул, – моя мама частенько преувеличивает. Она тебя уже напугала Ариной?
– Напугала? – Ольга подняла брови, – Скорее обрадовала. Даже если она ведьма злая, лишь бы я встала на ноги, мне очень нужно найти телефон и связаться с домом.
– Во-первых, – неожиданно серьезно начал Максим, – Она не ведьма. В наших краях люди всегда занимались целительством и знахарством, без этого не выжить. На одних маминых травках далеко не уедешь. Все, что знает Арина передавалось в ее семье от матери к дочери на протяжении многих веков. И, ты знаешь, мы очень чтим всю ее родословную. Она несколько раз помогала Алексею – он просто магнит для катастроф, и он сейчас здоров, как бык. Мой дед и ее отец были близкими друзьями и…
– Да я ведь ничего не имею против, – перебила Ольга, разгадав легкую обиду из-за своих слов про ведьму.
– Это я к сведению, – неожиданно резко обрезал молодой человек и продолжил, – Во-вторых, боюсь тебя расстроить, но мы, как бы так сказать, отрезаны от внешнего мира. Или вернее, он отрезан от нас. В общем, про телефон можешь забыть, – он немного помедлил, увидев округляющиеся глаза девушки, – Но, не волнуйся, выход есть.
– Какой же?
– Как только в районе перевала появятся спасатели, я доставлю тебя прямо к ним. Легенду о своем спасении можешь придумывать уже сейчас, но про меня и мою семью ни слова.
– В смысле? – Ольга растеряно смотрела на серьезное лицо, ожидая, что вот-вот на нем дрогнет всего один мускул и проявится улыбка в знак шутки.
– Все просто, – его лицо не дрогнуло, – Мы и еще несколько семей живем обособлено. Мы не дикари какие-то и периодически навещаем всю эту вашу цивилизацию, но к себе чужаков не пускаем.
– А я?
– А ты – редкое исключение. Нам с матерью пришлось очень сильно похлопотать, чтобы оставить тебя в деревне. С твоей стороны будет вежливым покинуть ее не нанося вреда ни нам, ни ее жителям, – он немного помолчал, дав девушке собраться с мыслями и понять все его слова, – Твою легенду я тщательно обставлю и никто не заподозрит тебя во лжи. Вернешься домой и будешь жить долго и счастливо, – он снова остановился, но все-таки улыбнулся и продолжил, – Я знаю, что у вас там есть книги, которые вы читаете. Я тоже читал. И… В общем, не пиши потом про это никаких книг.
– Ты серьезно? – Ольга до сих пор не верила, что парень не шутит, – Не писать книг про тебя?
– Не то, чтобы про меня. Про нас.
– Я не понимаю…
– Ты скоро поймешь. Ты ведь захочешь выйти на улицу…
Он не договорил, потому что двери в комнату резко распахнулись и на пороге появился еще один красавчик. По светлой коже и овалу лица было понятно, что это второй сын Настасьи. Внешность его также отличалась строгими чертами и ровными линиями. Только губы у этого парня были намного крупнее, чем у брата. И глаза были темнее и ярче – синие-синие. Одет он был, в такие же, как и у Макса, штаны и теплые носки. Вместо рубашки на нем была зеленоватая куртка, отороченная каким-то непонятным мехом. Сам он был в диком возбуждении и радостно улыбался, глядя на очнувшуюся девушку. Судя по всему, он даже толком не разделся; так спешил, что на длинных растрепанных волосах еще искрились снежинки.
– Я так рад, что ты пришла в себя! – он в один прыжок подскочил к кровати и уселся на корточки, так, что его лицо оказалось совсем близко. Запах снега и хвои ударил Ольге в нос и она невольно улыбнулась.
– Спасибо, мне уже лучше.
– Я – Алекс, – он попытался протянуть руку, но вовремя ее одернул, – Тебе еще нельзя шевелиться. Но вот завтра, поверь мне, ты будешь как новенькая, – он широко улыбался и смотрел то на девушку, то на брата, – Они тебе уже рассказали?
– Что именно? – спросила Оля. Молодой человек с первых минут показался ей таким добрым и милым, что она даже почувствовала легкий прилив сил, – Про Арину или про книги?
– Какие книги? – не понял юноша.
– Не важно, – Максим поднялся с места, – мы тебя утомили. А ты все еще больна. Пойдем, Алекс.
– Но, – Оля попыталась протестовать, – мы не договорили.
– Ничего страшного. Отдыхай, – он открыл дверь, но остановился, дожидаясь брата. Ольга пристально смотрела на счастливое лицо напротив.
– Все будет хорошо, – Алексей сказал это с такой нежностью и уверенностью, что ей наконец-то в это поверилось. И от радости даже немного закружилась голова. Ее виска коснулся легкий поцелуй и она окончательно растаяла, провожая благодарным взглядом это светлое и доброе лицо.
– Спасибо, – прошептала она и неожиданно для себя провалилась в сон.
Появление старой женщины она практически не запомнила. Глаза словно налились свинцом, и открыть их не представлялось возможным. Сквозь сон она слышала голоса, но не могла их различить. Кожей она чувствовала прикосновения к своему телу. Чьи-то руки барабанили пальцами по одеялу, направляя легкие импульсы к уставшим мышцам и больным суставам. С каждой минутой становилось теплее и легче, мысли улетали все дальше и дальше, и наконец исчезли совсем.
3– Добро пожаловать?
Ольга не знала, сколько часов или суток спала, но всем телом чувствовала наступление нового дня. И хоть ее временная опочивальня была лишена окон, сердце девушки знало, что по ту сторону комнаты в эти холодные стены жаркими лучами упирается яркое солнце.
– Доброе утро! – раздалось из приоткрывшейся двери, и на пороге комнаты появился Алексей. Из уст этого сияющего здоровьем и беспечностью молодого человека слова срывались как песня. И если уж он желал, чтоб утро было добрым, то так тому и быть. Оля готова была визжать от радости, как ей сейчас было весело и спокойно на душе, хотелось свернуть горы, бороздить океаны, пускать фейерверки и прыгать до потолка. Она осторожно привстала на постели и захлопала в ладоши от счастья – поясница беспрекословно слушалась свою хозяйку, не причиняя боли. «Для счастья, ведь, так мало надо!» – подумала она и опустила ноги на пол. Холод резко привел ее в чувства и заставил вернуться на место. С гневом Оля уставилась вниз, потом на Алексея. Тот искренне веселился.