В этом обществе, которое было полностью отдано в жертву произволу грубой силы и ничем не сдержанному варварству, экономическая жизнь увядала, и порой казалось, что она угасла окончательно. Объем сельскохозяйственных работ был мал из-за гибели огромного числа мужчин от рук захватчиков, из-за походов за рабами, голодных лет и эпидемий, которые стали почти регулярными. Безопасность становилась все меньшей, из-за этого люди потеряли охоту заниматься производительным трудом, и повсюду на Западе и на Востоке появились большие пространства пустой земли, необитаемой и невозделанной. Во всех документах упоминаются эти опустевшие земли - eremi, vastinae, solitudines, loca invia. От Испании V в., по словам летописца Идация, осталось «только имя». По всей Нарбонской области крестьянские дома лежали в развалинах, и нельзя было различить даже мест, где раньше были виноградники и оливковые рощи. Арморика и значительная часть Гельвеции снова стали дикими и безлюдными, а Северная Галлия, как свидетельствует Салическая Правда, тоже была полна брошенных земель. Готский хронист Иордан описывает опустевшие дунайские провинции, где «не было видно ни одного пахаря», а Прокопий - такие же безлюдные поля Балканского полуострова, которые, по его словам, были «похожи на Скифскую пустыню». Кент, сегодня одно из самых оживленных мест в мире, похожее на муравейник, после англосаксонских вторжений был узкой полосой обитаемой земли на границе обширных лесов и безлюдных земель. Лес снова воцарился на бывших пашнях и покрывал значительную часть Галлии, Британии, Рейнланда, земель Дуная, Северной Испании и Центральной Италии. Фландрия, которая позже стала «одним большим городом», тогда была болотистым лесным краем. Болота были повсюду: в низинах Нидерландов, в восточных графствах Англии, в океанской и средиземноморской Галлии, в долинах рек По, Арно и Тибр и вообще в большинстве речных долин. Варвары-германцы не умели ни как следует ухаживать за скотом, ни разводить его, и скот постоянно нес большие потери от ящура. Земля, которую плохо обрабатывали новые хозяева, ничего не знавшие о римских научных приемах сельского хозяйства, теперь давала лишь неустойчивые урожаи. Германская система совместной обработки земли с периодическим перераспределением участков, введенная на части бывшей территории империи, только увеличила это зло. Часть земель, которые могли бы давать богатый урожай, например тех, где росли плодовые сады, виноградники и посевы сельскохозяйственных растений, были в тех провинциях, куда эти культуры завезли римляне, заброшены.
Тем не менее те несчастные и нищие люди, которым удалось уцелеть, укрывались в полях и в больших имениях, которые были защищены рвами и частоколами или насыпями из земли и камней или же под защитой старых римских поселков ( vici ), которые могли служить убежищем мелким сельским хозяевам. Натуральное хозяйство снова стало господствующим укладом, и жизнь сосредоточилась в деревенских округах, где предпочитали жить варвары.
Гибель городов, которые были центрами греко-римской цивилизации, нанесла смертельный удар промышленной экономике. Варвары с особой свирепостью уничтожали те города, в которых развились и продолжали существовать самые процветающие отрасли промышленности и братства ремесленников. Повсюду завоеватели разгоняли население городов и уничтожали все, что могло быть напоминанием о цивилизованной жизни, - храмы, церкви, базилики, театры, цирки. Здания и памятники ждала одна и та же гибель в огне, и множество до сих пор процветавших городов Запада и Востока теперь исчезло навсегда. Одни только гунны уничтожили семьдесят городов в западных и иллирийских епархиях. Славяне разорили и опустошили города Иллирии, Дакии и Дардании. В придунайских областях исчезли Маркианополь и Ратиария в Мезии, Сисция, Сирмий и Аквинкум (Буда) (римский город Аквинкум, развалины которого находятся возле нынешнего Будапешта. - Пер. ), Карнунт, Виндобона (Вена) и Эмона в Паннонии, Вирун, Ював (Зальцбург), Лаури в провинции Норик; Курия в Реции (сейчас это город Кур в Швейцарии. - Пер. ), Августа Винделиков (Аугсбург). В рейнских провинциях в течение V в. были уничтожены Аврелия Аквенсис (Ахен), колония Ульпия Трояна (Ксантен), колония Агриппина (Кельн), Новиомаг (Утрехт), Могонтиак (Майнц), Борбетомаг (Вормс), Аргенторат (Страсбург), Августа Треверов (Трир), Августа Рауриков (Базель) и Новиомаг (Шпайер). В Бельгийской Галлии были разрушены города Адуатука (Тонгерен), Торнакум (Турне), Дурокортор (Реймс) и Диводур (Мец). В Британии созданные римлянами процветающие маленькие города Лондиний (Лондон), Эборак (Йорк), Камулодун (Колчестер), Дуроверн (Кентербери), Вента Иценорум (Норидж), Аква Солис (Бат) превратились в груды развалин. В кельтской Галлии от гельветского города Авентикум (совр. Аванш в Швейцарии) не осталось камня на камне, и так же полностью была разрушена Юлиобона, важный город в устье Сены. Австразийцы сожгли Тьер и Бриуд, аланы - Валенцию (Валенсию), вестготы - Бурдигалу (Бордо). В Испании свевы уничтожили Эмериту Августу (Мериду), вандалы - Гиспал (Севилью) и Новый Карфаген (Картахену), вестготы - Астурику Августу (Асторгу), Палланцию (Паленсию) и Бракару (Брагу), в Тарраконе (Таррагоне) уцелела только половина построек. В Италии вандалы обошлись с сицилийскими городами Панормо (Палермо), Сиракузами, Катаной (Катанией) и Тавромением (Таорминой) так, что в конце VI в. те еще не ожили. В Северной Италии следовавшие одно за другим вторжения вестготов, гуннов, герулов, остготов, австразий-цев и лангобардов привели к полному или частичному разрушению Аквилеи, Конкордии, Одерцо, Эсте, Тревизо, Виченцы, Падуи, Мантуи, Кремоны, Популониума, Фермо, Озимо, Сполето, части цизальпинских, лигурийских и тосканских городов, а также многих городов в Кампании и других местах. Горожане в ужасе бежали на острова, в леса и горы. Современник тех событий написал: «Теперь тот, у кого есть хлеб, может называть себя богатым». У тех остатков прежних жителей, которые возвращались обратно и селились среди развалин, соседями были дикие звери. Сам Рим, три раза разграбленный в V в. и пять раз взятый штурмом в VI, был лишь тенью прежней великолепной столицы империи: во времена римского папы Григория I Великого (папа в 590-604 гг.) там было всего 50 тысяч жителей - в двенадцать раз меньше, чем когда-то. За разваливающимися стенами этих городов-призраков и на их наполовину опустевших улицах продолжало кое-как выживать небольшое число жалких ремесленников - все, что осталось от прежних процветавших ремесел. Большая часть тех земель, с которых исчезли дома и жившие в них люди, была занята пашнями и садами. Промышленная деятельность прекратилась, были утеряны даже традиции античной промышленности. Запад вернулся к примитивной экономической жизни первобытных народов.
Среди этого всеобщего распада коммерческая деятельность сузилась до простой торговли продовольствием и предметами первой необходимости. Крупномасштабная внутренняя и внешняя торговля, которая так блестяще развивалась во времена империи, теперь не могла существовать. Средств, которые необходимы, чтобы двигать вперед коммерческое дело и облегчать его ведение, не было. Земля снова стала единственным капиталом, а ее продукция служила средством обмена. Меновая торговля - примитивный вид торговли, который был в ходу у германцев, - возродилась в бывшей Римской империи (в западной ее части), где теперь деньги стали редкостью, а кредитование прекратилось. Прекрасные римские дороги, которые никто не чинил, приходили в негодность, мосты рушились, имперская почта перестала существовать, и почтовых станций больше не было. Быстрое передвижение по дорогам стало невозможным. Всюду было опасно: грабители нападали на путников и купцов в лесах и у переправ через реки и болота. Из-за разбойничьих шаек, которые бродили по всей стране, поездки стали опасными, и люди передвигались по дорогам лишь собравшись в караван и в сопровождении вооруженной охраны. Порты пришли в упадок, моря кишели пиратами, морская торговля стала такой же ненадежной, как и сухопутная. Большинство крупных транспортных компаний распалось, и кораблестроители разорились. Один писатель V в. пишет: «Тот, кто раньше снаряжал шесть больших судов, теперь счастлив, если владеет всего одним маленьким кораблем».
Беда и нужда царили повсюду - и в городах, и в деревнях. Множество нищих жалобно просили милостыню перед дверями церквей, возле замков в больших имениях и у королевских дворцов. Именно из этих несчастных формировались банды преступников, которые действовали в огромном количестве повсюду. В 410 г. в Риме было не меньше 14 тысяч людей, которые жили милостыней. «Несчастные мы, несчастные!» - сокрушенно писали Сальвиан в V в. и Григорий I Великий в VI в. Все акты тогдашних консулов и переписка государственных деятелей того времени звучат как эхо одного долгого горестного крика. «Кажется, мир пришел к концу», - жаловался Григорий I. И действительно, смерть мощными взмахами своей косы уничтожала огромное количество людей, уцелевших после вторжений. Многие из тех, кто спасся от меча и огня, умерли от лишений и голода или стали жертвами природных бедствий, которые теперь обрушились на человечество. В Норике, Галлии, Испании и Италии годы вторжений были и годами голода. Даже в мирное время и Восток и Запад боялись, что еды не хватит. У всех на устах была поговорка: «Все, что угодно, лишь бы не голод» («Cuncta fame leviora mihi»). Но голод возвращался регулярно - после засух и наводнений, после опустошений, устроенных воинственными бандами. Иногда он оказывался таким ужасным, что бывали случаи людоедства. В VI в. голод был особенно частым - по сути дела, постоянным, и всего лишь в один голодный год (536) только в одной провинции Центральная Италия умерло от голода 50 тысяч крестьян. В 556 г. даже Восток испытал ужасы голода - и это в победоносное царствование Юстиниана. (Автор не упомянул так называемую Юстинианову чуму 541-543 гг. - тогда, а также в последующие 50 лет в Средиземноморье и в примыкающих регионах умерло около 100 миллионов человек. - Ред. ) Эпидемии, дизентерия, тиф и азиатская чума довершали губительный труд голода. Все эти болезни процветали в V в. и еще больше во второй половине VI в. и в VII в., особенно в Британии и Италии. В Ирландии, Уэльсе и англосаксонских королевствах погибло от третьей части до половины населения. В Оверни (571) в одно воскресенье 300 человек упали мертвыми только в одной церкви. В Риме Григорий I за один час увидел на улицах восемьдесят человек в предсмертных судорогах. С 552 по 570 г. Восточную империю опустошала бубонная чума; в 746 и 747 гг. она появилась там снова и перекинулась на Сицилию и Калабрию. С этими эпидемиями может сравниться по губительной силе только Черная смерть XIV в. (страшная эпидемия чумы в Европе в 1346-1351 гг., когда умерло только в Европе 24 миллиона - 1/4 населения. - Пер. ). Из-за плохого физического состояния людей среди них стали частыми нервные болезни, проказа и антонов огонь (гангрена, заражение крови. - Пер. ). Истощение лишало людей плодовитости, отчего уменьшилась рождаемость. В результате всех этих несчастий население и Запада и Востока (имперских земель) в те годы сократилось до одной из самых малых величин за всю христианскую эпоху. Дунайские, рейнские, британские и галльские области, где во II в. жило более 30 миллионов человек, лишились, по всей вероятности, половины или даже двух третей населения. Паннония, Норик, Реция, Гельвеция, Бельгия, Британия, Испания, Северная и Центральная Италия пострадали особенно сильно, а Балканский полуостров, возможно, еще больше. Современники этих событий и на Западе, и на Востоке все одинаково описывают опустошенный мир и ощущение одиночества и заброшенности, которое это зрелище оставило в их душах.