— Несомненно. По словам Фридриха Францевича, бабушка — очень состоятельный человек, чуть ли не миллионерша и, поддерживая с нею переписку, он тем самым напоминал ей о существовании у нее наследников в России.
— А вы не знаете, видается теперь с Бертой Берс Иван Евгеньевич?
Чиновник бросил этот коварный вопрос словно нечаянно. Он хотел врасплох поймать Бориса.
— А кто такой этот Иван Евгеньевич?
— Соколов.
— Клянусь вам, что я никакого Соколова не знаю. Берты Берс ни разу не видал. Какую роль играет диктовка моего ученика, не догадываюсь. За что арестован Гроссмихель, — не знаю. Я вас прошу отпустить меня… Я вам больше не могу сказать ни слова.
— Не горячитесь, молодой человек… Вы арестованы. Отпустить вас я не имею права…
— Арестован?!. По какому поводу?..
— По делу о шпионе Гроссмихеле… Мы имеем основания думать, что переписка с «бабушкой» шла через ваши руки… И мы знаем, кто эта бабушка, господин Соколов…
— Кто эта бабушка?..
— Главный германский военный штаб…
Борис расхохотался.
XVIII. В ТЮРЬМЕ
Гроссмихель большими шагами ходил по камере тюрьмы, — четыре шага к окну, четыре от окна, — как маятник, вперед и назад.
Он хотел устать, утомиться движением, чтобы заснуть и ни о чем не думать.
Но мысли вихрились в голове, и главная из них: «кто предал?»
Без предательства своих же никогда не попался бы такой осторожный, а главное, неуловимый и изобретательный агент.
Достаточно того, что жена его, с которой они живут столько лет «душа в душу», считает его самым убежденным патриотом своего нового отечества.
Кроме Карла, его телохранителя, беззаветно ему преданного, и Берты, его телохранительницы, преданной ему со всей беззаветностью возлюбленной, никто не знает о том, что Гроссмихель — тайный агент германского правительства.
Да и как узнать, когда род деятельности Гроссмихеля невесом.
Недавно Гроссмихель читал на английском языке записки знаменитого германского шпиона Армгорда Карла Грэвса*.
Германские шпионы всегда танцуют на проволоке, натянутой через пропасть.
Армгард Карл Гревс (1882 — после 1937) — авантюрист, мошенник и фантазер, подвизавшийся некоторое время в качестве германского агента в Англии; далее речь идет о его кн. «The Secrets of the German War Office» (1914), русский пер. которой под назв. «Тайны германского главного штаба (Дневник шпиона)» вышел в 1915 г. (Прим. изд.).
И очень часто проволоку эту режут с германской стороны германские ножницы.
Немецкий шпион собирает всякие сведения, полезные для своего отечества. Но иногда, и очень даже часто, узнает и сведение для своего отечества опасное.
Тогда дорогой фатерланд берет ножницы, — чирк! — и готово, верный агент прусского правительства, узнавший больше, чем надо, предательски летит в пропасть.
И Армгорд Грэвс испытал такую судьбу: он был выдан Англии своим же правительством.
Озлобленный на вероломство, он поступил на службу к Англии и написал свои «Тайны германского военного министерства».
XIX. ТАЙНЫ ШПИОНАЖА
По словам Грэвса, существуют четыре системы осведомительной службы: четыре главных государства имеют каждое свою.
Англия имеет очень хорошо поставленную службу в Индии и в своих азиатских владениях, но сравнительно поздно выступила на европейской почве.
Нельзя не упомянуть и разведочного бюро с главной квартирой в Бельгии (Грэвс пишет за год до войны); это наполовину частное предприятие, добывающее достоверные сведения для всякого, кто ему заплатит. Этому бюро обыкновенно поручают добывание технических деталей. .
Германская разведочная часть, в которой Грэвс прослужил 12 лет, разделяется на четыре отдела: армейский, флотский, политический и личный.
Первые два отдела состояли в ведении берлинского главного штаба (Grosser General Stab): это — самая удивительная организация в мире.
Политическим и личным отделом заведует сам император.
Первые два отдела занимаются добыванием тайных сведений относительно вооружения, передвижения, планов, открытий и т. п.
Политический отдел занимается наблюдением за свиданиями государей, министров и т. п.
Личный отдел — личные поручения императора.
Персонал состоит из мужчин и женщин всякого положения. Князья, графы, адвокаты и врачи, актеры и актрисы, дамы известного света, дамы полусвета, лакеи и швейцары — всеми пользуются при случае. Легко может случиться, что ваш интересный знакомый по салону парохода, экспресса или ваша очаровательная соседка в чайной комнате «Отеля Рица» — агент на жалованье какого-нибудь правительства. Великие певцы, танцовщицы, артистки, особенно из Австрии, нередко шпионы………..
ХХ. ГРОССМИХЕЛЬ О СЕБЕ
— А к какой категории Грэвс причислил бы меня? — подумал Гроссмихель. — Во-первых, я работал и для армии, и для флота, и для политических и личных сфер. А, во-вторых, мое общественное положение совершенно исключительно. Я избрал себе ареной — клуб. Самый крупный, самый азартный клуб Петрограда. Кажется, до меня никто не обратил внимания на эту арену, а между тем для шпионажа она самая удобная. Ведь в игорной зале бывают и представители банков, акционерных обществ, заводов, бюро- и плутократии, военные и штатские… Нервы у них взвинчены, подозрительность отвлечена игрой от их профессиональных тайн. Между картами, за ужином, между делом, в мимолетных отрывистых, брошенных невзначай замечаниях, Гроссмихель каждую ночь находит сенсационнейший материал. В особенности насчет военных заказов, военного характера вопросов, связанных с передвижением войск, передвижением личного состава, выдвиганием кандидатур.
— Ах, и клещами не удалось бы из иного человека вытянуть то или иное признание при иных обстоятельствах.
А здесь из него, как из решета, сыплются дипломатические новости и свеже-просольные анекдоты, надо только уметь наводящими вопросами провоцировать откровенни-чанье.
В игорном зале все равны, — все игроки. Тот, кто умеет приятно и помногу проигрывать, пользуется большой популярностью и симпатиями.
Гроссмихель играл, как джентльмен, видно было, что для него деньги, как таковые, не имеют цены, что он любит, как спортсмен, самый процесс игры и умеет проигрывать красиво.
Как собеседник, он человек умелый и остроумный.
А откуда у него деньги? Этот вопрос никого не касается.
Откуда деньги у этих инженеров, интендантов, банкиров, коммерсантов, лиц, не имеющих профессии или, напротив, имеющих очень видную профессию?
Из кармана.
А чей это карман, — сие покрыто мраком неизвестности.
Гроссмихель слывет не только прекрасным игроком, но и чрезвычайно добрым малым.
Скольких из здесь присутствующих он положительно спас от петли, ссужая сотней-другой в самую критическую минуту.
И никогда Гроссмихель не напомнит о долге; и многие с его поддержки отыгрывались и наигрывали целые состояния.
Ну, как не пооткровенничать с таким очаровательным партнером!
А как он внимателен, как любознателен, как умен, с таким собеседником не соскучишься.
Весть, что Гроссмихель арестован по подозрению в шпионстве, потрясла клуб.
— Не может быть! — с пеной у рта горячились одни. — Он, кроме карт, не интересовался ничем!
— Ну, конечно, шпион! — после времени догадывались другие. — То-то он так всем интересовался!
Гроссмихель ходил крупными шагами и думал:
— Неужели и Берта арестована? Неужели у жены произвели обыск и нашли красный портфель с бумагами? ведь в них, как на ладони, вся деятельность «Разрешенной правительством радиотелепатической лечебницы на Каменноостровском проспекте», «Разрешенного правительством первого бюро по найму гувернанток и немецкой прислуги», «Кружка посетительниц лазаретов “Милосердие”», «Конторы кредитоспособности», «Бюро газетных вырезок» и прочих учреждений, по его плану основанных разными лицами и через Берту получающих от него инструкции…
Неужели в руки полиции попалось письмо из Берлина, адресованное на имя мифического Соколова и содержащее инструкции ему на случай, если будет исполнена мера выселения германских подданных из Петрограда?!
Нет, это было бы слишком ужасно, Берта неуловима, это — его единственная и лучшая ученица…
ХХI. РОМАН БОННОЧКИ
… Нет еще четырех лет, как он впервые увидел ее.
Она вошла в их дом в качестве бонны, только что покинув Берлин и пансион.
Фридрих сразу понял, что может сделать в его деле красота этой полу-девушки, полу-ребенка, если, конечно, он сам не смалодушничает и не увлечется ею.
Трех вещей шпион должен бояться, как огня: вина, женщин и друзей.