ВАЛОРЭН. Прошу прощения… Надеюсь, что теперь я выгляжу приличнее. Эта маленькая комната очень мила. Уверен, что в ней мне будет отлично. (Спускается по ступенькам.)
РОБЕРТА хватает револьвер и стреляет в него, но безрезультатно.
Я принял меры предосторожности. У меня с малых лет отвращение к кровопролитию. И у вас, вероятно, также. Но вам нужно во что бы то ни стало спасти свою честь, а ей угрожает самый факт моего существования.
МАЙЯР. Поверьте, я категорически не одобряю поступка мадам Бертолье.
ВАЛОРЭН. Когда она схватила револьвер, у вас действительно промелькнуло выражение досады. Я почувствовал моральную поддержку. Но броситься на помощь человеку, которому грозит смертельная опасность, — этот рефлекс, видимо, не знаком прокурорам. (Роберте.) Вы слышите, он не одобряет вашего намерения прикончить меня. Но что бы вы сделали, Майяр, если бы она убила меня? Хватило бы вашего неодобрения, чтобы выдать убийцу правосудию? Или это неодобрение носило бы чисто принципиальный характер?
МАЙЯР. Мне кажется, у нас достаточно реальных фактов и вряд ли следует строить предположения.
РОБЕРТА. Я приношу вам самые искренние извинения. Я была вне себя. Я действовала в минуту ослепления. Я сожалею…
ВАЛОРЭН. Вы сожалеете? Тем более, что револьвер оказался разряженным.
РОБЕРТА. Вы можете насмехаться надо мной. Моя беда в том, что я женщина. Мне не простят ничего! Вы, в свое оправдание, можете заявить, что провели вечер с женщиной. И никому не придет в голову возмущаться вами. А на меня будут показывать пальцем.
ВАЛОРЭН. Ну знаете!.. Так было во времена моей бабушки. Теперь люди более снисходительны.
РОБЕРТА. Но не в нашем кругу, где очень строгие нравы…
ВАЛОРЭН. Да? Мне это не показалось. Простите, я перебил вас.
РОБЕРТА. Кажется, есть выход, устраивающий всех. Надо найти женщину, которая за деньги, разумеется, показала бы в суде, что провела с вами вечер первого июня.
МАЙЯР. А что? Это мысль!
ВАЛОРЭН. Я не хочу никаких сделок! И я нисколько не огорчусь, если ваше имя будет забрызгано грязью, мадам Бертолье! Но я ко многому отношусь снисходительно и способен понять, что для такой женщины, как вы, репутация дороже, чем жизнь человека. А между тем при вашей дружбе с прокурором Майяром вам достаточно было сказать ему правду.
РОБЕРТА. Вы думаете, легко сказать: «Я тебе изменила»? Я не могла… А мне хотелось спасти вас.
ВАЛОРЭН. Да?! Известие о приговоре вы встретили с истерическим восторгом.
РОБЕРТА. Да, я виновата! Я эгоистка!.. Но ведь я могу покаяться, исправиться… Если бы кто-нибудь захотел мне помочь…
ВАЛОРЭН. Это не моя специальность.
РОБЕРТА. Сжальтесь надо мной, умоляю вас! Хотя бы в память тех нескольких часов, что мы провели вместе…
МАЙЯР. Роберта, вы чудовище! Ступайте и пришлите сюда Бертолье. Это в ваших интересах.
РОБЕРТА. Хорошо. Обещайте мне ничего не решать, пока он не придет. (Уходит.)
ВАЛОРЭН. Хорошенькая женщина, не правда ли? Нужно признаться, что наедине с ней не скучно. (Пауза.) Вам больно это слышать? Но пребывание в тюрьме заставляет забыть правила хорошего тона. Вы когда-нибудь сидели в тюрьме?
МАЙЯР. За что я мог сидеть в тюрьме?
ВАЛОРЭН. Разве это можно предвидеть? Мне кажется, что прокурорам было бы полезно проходить небольшую стажировку в тюрьме. Разумеется, в качестве заключенных. Тогда бы они знали, к чему приговаривают других. Правда, на личном знакомстве с гильотиной я не настаиваю.
МАЙЯР. Благодарю вас. Это очень великодушно с вашей стороны.
ВАЛОРЭН (после паузы). Я очень люблю осень… Хорошо бы съездить куда-нибудь… Кстати, когда я буду свободен?
МАЙЯР. Формальности будут долгими. Но вам будет предоставлена временная свобода.
ВАЛОРЭН. Когда? Завтра?
МАЙЯР. Не знаю. Мне нужно сначала поговорить с прокурором Бертолье.
Звонок.
Это он! Пьеретта, откройте!
ВАЛОРЭН у окна, отвернулся. Входит БЕРТОЛЬЕ.
БЕРТОЛЬЕ. Вам срочно понадобился мой совет? Вы оказываете мне честь. Роберта так торопила меня, что я бежал… Никак не могу отдышаться. В чем дело?
МАЙЯР. Сейчас поймете!
ВАЛОРЭН внезапно поворачивается и церемонно раскланивается с Бертолье.
БЕРТОЛЬЕ (ошеломлен). Это тот человек, которого я видел сегодня на скамье подсудимых?!
МАЙЯР. Да, это Валорэн! Он бежал.
БЕРТОЛЬЕ. Что?! Это невозможно! (Хохочет.) Он сам принес вам свою голову! (Хохочет.) Простите, ради Бога, но это же смешно!.. Как же он попал к вам?
МАЙЯР. Это не самое главное! Гораздо важнее то, что он невиновен!
БЕРТОЛЬЕ. Майяр, вы — Бог! Я в восторге! Дайте, я вас поцелую! (Хочет поцеловать Майяра.)
МАЙЯР. Сейчас не время для восторгов! Слушайте внимательно. Помните, Валорэн утверждал, что вечер убийства он провелс женщиной, имя которой ему было неизвестно. И вот совершенно случайно, он нашел ее. Более того… она призналась!
БЕРТОЛЬЕ. Почему же эта красотка молчала до сих пор?
МАЙЯР. Это женщина из общества… Она в ужасе, что ее приключение станет известно мужу.
БЕРТОЛЬЕ. Интересно! Она хорошенькая?
МАЙЯР. Да, очень. У судейских чиновников неплохой вкус.
БЕРТОЛЬЕ (Майяру, тихо). Надеюсь, это не ваша жена?
МАЙЯР. Нет, не моя!
БЕРТОЛЬЕ. Слава Богу!
МАЙЯР. Ваша!!!
БЕРТОЛЬЕ (обалдело смотрит на Майяра). Роберта?! Да ну вас!.. Вздор!
МАЙЯР. Она призналась. В моем присутствии.
БЕРТОЛЬЕ. О, я убью ее!.. (Падает в кресло. Валорэну.) Это вы совратили ее? Мерзавец! Негодяй! Убийца!!!
МАЙЯР. Бкертолье, возьмите себя в руки! Придите в себя! Забудьте на минуту о своем горе.
БЕРТОЛЬЕ. Как я могу забыть, что моя жена была в объятиях этого висельника!
МАЙЯР. Я сочувствую вашему горю… и разделяю его!.. Но вы понимаете, к чему призывает меня долг? Я обязан засвидетельствовать, что Валорэн невиновен. А для этого надо огласить признание Роберты.
БЕРТОЛЬЕ. Вы сошли с ума! Будет чудовищный скандал! Мне придется уйти в отставку!
ВАЛОРЭН. Настоящий скандал в том, что я был…
БЕРТОЛЬЕ. Подите вы к черту! Я вам слова не давал!
ВАЛОРЭН (повышая голос). Скандал не в том, что скажут о вашей жене! А в том, что меня упрятали в тюрьму, судили, приговорили, а она не выступила в мою защиту! Это уже преступление!
МАЙЯР. Но ее легко оправдают. Она скажет судьям, что не знала о вашем аресте.
ВАЛОРЭН. О да! Настоящие преступники всегда имеют наготове оправдания, не говоря уже о том, что они пользуются особым расположением прокуроров.
БЕРТОЛЬЕ. О признаниях Роберты не может быть и речи!
МАЙЯР. Но я ведь слышал их, и это вопрос моей совести! Моя честь…
БЕРТОЛЬЕ. Уж кому не стоит говорить о чести — так это вам, Майер!
МАЙЯР. А в ваших устах даже само слово «честь» приобретает особую пикантность!.. (Смеется.)
БЕРТОЛЬЕ. Успех вскружил вам голову. А не вы ли добились осуждения заведомо невинного? А это запрещенный прием!
ВАЛОРЭН садится и явно наслаждается ссорой.
МАЙЯР. Прекратите играть в цензора! Вы просто смешны.
БЕРТОЛЬЕ. Честный прокурор не станет добиваться осуждения любой ценой!
МАЙЯР. Оставьте ваши нравоучения для себя! Кстати, вспомните, что в наших законах говорится о взятках?
БЕРТОЛЬЕ. Это вы говорите о взятках? Вы?! А кто отказался от обвинения в процессе военных промышленников?.. А?..
МАЙЯР. Скажите лучше, сколько вам платят ваши политиканы? Этот орден испачкан кровью и грязью! (Показывает на ленточку в петлице Бертолье.)
БЕРТОЛЬЕ. Вы сами лижете сапоги целому взводу министров! Для карьеры вы готовы на все!
МАЙЯР. Посмотрите на себя!
БЕРТОЛЬЕ. Я-то просто оказываю услуги, а вы… вы… продажный человек!
МАЙЯР. Гнусный тип!
БЕРТОЛЬЕ. Мерзавец!
МАЙЯР. Гнида!
БЕРТОЛЬЕ. Сволочь!
МАЙЯР. Рогоносец!
БЕРТОЛЬЕ дает пощечину Майяру. Тот пытается ответить, но БЕРТОЛЬЕ уклоняется.