Мишлин. Да так, от нечего делать.
Клуд (надевая очки). Ну и что?
Мишлин. Как всегда — ничего!
Клуд. Жаль. Мне все время кажется, что я вот-вот выиграю.
Мишлин. И все никак не выигрываешь.
Клуд (склоняется над таблицей, берет билеты и проверяет). Нет… Нет… Нет…
Мишлин. Не огорчайся, Клуд, мы обязательно когда-нибудь выиграем.
Клуд (кричит). Уже! Уже! Выиграли!
Мишлин (подбегая к нему). А сколько?
Клуд. Шесть… шесть миллионов!
Мишлин. Как? И мы тоже?
Клуд. Ну вот смотри, смотри… (Сравнивает цифры на билете с таблицей.) Два — два… два — два… шесть — шесть… семь — семь… девять — девять… три — три… Как в аптеке! Мадам, вы миллионерша!
Мишлин. Я?
Клуд. Конечно, ты!
Мишлин. Но, Клуд, послушай…
Клуд. Мой малыш, ты будешь у меня как королева. Вместе поедем в лучший Дом моделей, и ты себе купишь все, что только пожелаешь и что тебе всегда хотелось.
Мишлин. Но…
Клуд. Да-да, я все понимал… Ты никогда не говорила, но тебе всегда хотелось иметь все эти красивые вещи, которые шьются специально для таких прелестных женщин, как ты.
Мишлин. Но, Клуд, это невозможно…
Клуд. Возможно, моя девочка. И для начала я повезу тебя путешествовать… далеко… Куда бы тебе хотелось? В Венецию? На Капри? Да, давай на Капри! Отвезу-ка я тебя на Капри, это земной рай!
Мишлин. Опять на Капри?
Клуд выходит в коридор и возвращается с чемоданом в руках.
Мишлин. Зачем тебе чемодан? Мы что, сразу же едем?
Клуд. Нет, дорогая, сначала я пойду получу деньги. Шесть миллионов! Их же надо в чем-то нести. Шесть миллионов! В себя прийти не могу!
Мишлин (преграждая, ему дорогу). Клуд! Никуда ты сейчас не пойдешь!
Клуд. Мой зайчонок, я не пойду — я побегу со всех ног.
Мишлин. У меня такое чувство, что эти деньги… не наши. Не знаю… как будто мы их украли.
Клуд. Ты с ума сходишь, родная. Государственная лотерея — самое что ни на есть законное дело. Само государство ее проводит… не сомневайся…
Мишлин. Клуд, а… твоя работа?
Клуд. Работа! Пф! Я позвоню… объясню им все и попрошу отпуск на две недели. Ну, я мигом, мой зайчик-миллионерчик! А ты пока займись скромным ужином — беги в магазин, купи шампанского, икры, гусиной печенки… я всего этого не люблю, но это неважно… Нужно самое дорогое— ужин миллионеров! На обратном пути зайди в аптеку, купи соды. После миллионерского ужина у меня обязательно разыграется миллионерская изжога. Купи соды, килограмм пять. Теперь мы можем себе это позволить.
Мишлин. Клуд… постой!
Клуд посылает ей воздушный поцелуй и выбегает.
Что же я скажу Нику? Я скажу ему: Ник, золото мое, случилась небольшая неприятность… Нет, наверное, лучше сказать «большая». Ну хотя бы пять миллионов, а то шесть…
Входит Доминик.
Доминик. Наконец-то! Сокровище, твой дурак куда-то уехал? Я следил: он с чемоданом сел в такси. Браво, на такое мы и не надеялись!
Мишлин. Послушай, Доминик, случилась большая неприятность… даже больше чем неприятность… (Плачет.)
Доминик. Да брось! Подумаешь, уехал, есть из-за чего слезы лить!
Мишлин. Доминик, не знаю, как тебе сказать…
Доминик. Ну-ну, сокровище, вытри глазки, все, наверно, не так страшно. Выкладывай свою огромнейшую беду, сокровище сердца моего.
Мишлин. Доминик, ты очень огорчишься…
Доминик. Я? Огорчусь? Сегодня? Да я купаюсь в блаженстве… я сияю от блаженства… я излучаю блаженство… Не видишь, у меня нимб над головой?.. Его ничто не развеет.
Мишлин. Правда, ты не будешь сердиться?
Доминик. Сердиться?.. Меня сегодня никому не рассердить.
Мишлин. Обещаешь?
Доминик. Обещаю. Ну, рассказывайте Нику дорогому, какая огромная беда с вами приключилась.
Мишлин. Дело вот в чем. Клуд никуда не уехал.
Доминик (смеясь). И всего-то? Видишь, ничего страшного. Конечно, это хуже для нас. Но переживем. Мы три месяца встречаемся, а он и ухом не ведет — будем продолжать в том же духе!
Мишлин. Ник, дай мне слово, что не будешь кричать!
Доминик (смеясь). Кричать! Ты с ума сошла! Если я и буду кричать, то от радости!
Мишлин. Так вот: Клуд нашел на столе твой лотерейный билет и поехал получать шесть миллионов!
Доминик падает на диван, бормочет что-то неразборчиво.
Мишлин. Ник, ты дал мне слово, что не будешь сердиться… Что ты хотел, чтобы я ему сказала? У меня у самой дыхание перехватило! Выбирай выражения. Такого я от тебя не ожидала.
Доминик. Зачем он вернулся?
Мишлин. Зонтик забыл.
Доминик. Так, значит, из-за того, что какой-то идиот забыл зонтик, я должен выкладывать шесть миллионов из собственного кармана? А ты, курица, сидела и молчала?
Мишлин. Веди себя прилично! В конце концов, ты забыл билет, он — зонтик, вы квиты!
Доминик. Квиты! Он мне их вернет! Вернет!
Мишлин. Ник, дорогой, ты обещал, что не будешь сердиться.
Доминик (вопит еще громче). Разве я сержусь? Я в буйном помешательстве!
Мишлин (начинает плакать). Ник, Ник, но что я могла сделать?
Доминик. Сказать ему правду в лицо: это билет не твой, а моего любовника!
Мишлин. Ты с ума сошел! Мне Клуду такое сказать!
Доминик. Да, тебе. Увидишь, у меня это на языке не задержится. И вообще, что это за имя — Клуд! Смех!
Мишлин. Не его вина, что он родился седьмого сентября.
Доминик. Ты сообщаешь, как будто я собираюсь поздравлять его с днем рождения.
Мишлин. Но это день святого Клуда.
Доминик. Все это не объяснение… Я, например, родился в день святого Пипина… что, меня зовут Пипин? Нет же, и слава богу, потому что ты, с твоей манией уменьшительных имен. Ты бы тут же из меня сделала…
Мишлин. Пи-пи.
Клуд (роется в шкафу). Это его пиджак? А я на него плевал! Да, вообще мне безразлично, что эта каналья зовется Клудом, это его личное дело, но то, что он пошел получать шесть миллионов по моему собственному билету… Это мои деньги, мои и больше ничьи, и я их получу.
Мишлин. Да я их тебе отдам, Ник, обещаю, что отдам, по частям, он даже не заметит!
Доминик. Да! Вот именно, по пять франков. Мне нужны мои деньги все целиком, все сразу!
Мишлин. Но что же делать?
Доминик. А у тебя с твоим недотепой выходит в итоге неплохая комбинация?
Мишлин. О! Умоляю тебя! В конце концов, я его сама выбрала, этот билет.
Доминик. Да, но заплатил за него я!
Мишлин. Я верну тебе пять франков.
Доминик. Пять франков! Нет, крошка, ты вправду не отдаешь себе отчета… Ты никак не можешь взять в толк, что четверть часа тому назад я был миллионером, а теперь я без гроша и без работы, и все потому, что этот, у которого один ветер в голове, забыл дома зонтик!.. Кстати, заметь, никакого дождя нет! Заговор!
Мишлин. Ник, ты только что был таким счастливым… говорил, что никакая неприятность тебя не выведет из себя.
Доминик. Потому что я думал, что эта неприятность касается тебя или его, но не меня.
Мишлин. Ник, но это же не моя вина…
Доминик. К черту телячьи нежности. Мне не до этого. Послушай, как только твой муж вернется, я ему прямо скажу: «Мсье, этот билет — мой». Объясню ему, что к чему, возьму деньги и заплачу ему за такси. Это лучший выход.
Мишлин. Доминик, ты не можешь этою сделать. Признаться, что я ему изменяла? Моя честь тебе не дорога?
Доминик. О! Твоя честь!.. Твоя честь!.. Не спорю, она дорога, но все же на шесть миллионов не тянет.
Мишлин. Благодарю! Учти, что это еще не все. Ты знаешь, что он меня любит и, значит, должен ревновать. Значит, может тебя убить!
Доминик. А! Ну это слишком! Сначала меня обобрать, а затем укокошить! У тебя, бедняжка, муж разбойник с большой дороги!
Мишлин. Да нет, он не разбойник, он добрейший человек — мухи не обидит.
Доминик(с иронией). Всегда восхищался людьми, которые мух не обижают, но своих ближних сначала раздевают до нитки, а затем хладнокровно лишают жизни.