Сирийские войска остались в Ливане. (Пересказываю материалы, собранные начальником военно-технической информации ЦАГИ Владимиром Ильиным.)
Итоги той войны уже стали серьезным предупреждением для нас. Нет, никакой фатальной катастрофы не произошло. Никто всерьез не рассчитывал, что НАТО повторит операцию в долине Бекаа где-нибудь на передовых рубежах имперских войск в Восточной Европе. Ведь это означало ядерную войну, а янки на нее идти не хотели. Они очень хорошо помнили свой страх 1962 года, когда русские ракеты оказались на Кубе. И потому у нас было время на то, чтобы переоснаститься, перевооружить ПВО и ВВС новой техникой.
Это нужно было еще и для того, чтобы сохранять высокую репутацию русского оружия на мировых рынках.
Нынешние апологеты Горбачева и Ельцина говорят о том, что наша страна была слишком отсталой для того, чтобы совершить такое перевооружение. Но это ложь, читатель. В 1980-е Империя совершает еще один супертехнологический рывок в Битве за Небеса.
Но что-то говорит мне: пора немного сменить тему. Ведь не все решает оружие, пусть даже и самое гениальное. Даже крепчайший металл и самый разящий меч все-таки лишены чего-то бесплотного, но очень-очень важного...
...Тяжелые аккорды музыки волнами прокатывались под сводами огромного зала. Облицованный льдисто-белым мрамором с кровянистыми прожилками, он напоминал небесную сферу или римский Пантеон. Музыка звучала громко и грозно, вселяя в душу мистический трепет. Он передавался сотне молодых воинов с непокрытыми головами, стоявших полукольцом на небольшом амфитеатре. И каждый из них держал в руке незажженный факел.
Напротив амфитеатра возвышалась кафедра, чем-то похожая на амвон проповедника. А над нею, где-то у самого полюса архитектурной сферы, массивно нависал барельеф из темной бронзы: витязь с занесенным мечом, оседлавший орла.
Под звуки музыки к амвону прошествовала высокая фигура Хранителя, облаченного в темное длинное одеяние с капюшоном. Он шагал, слегка склонив седую голову, – бывший офицер имперской противовоздушной обороны, ветеран египетских боев. Заняв свое место, он обвел глазами зал, скользнул взглядом по золотому шитью мундиров на самом верхнем ряду амфитеатра. И как только стал замолкать торжественный хор, он воздел кверху правую руку. Свет в зале померк, и во тьме заколыхались языки пламени от сотни факелов.
– Сегодня – День защитника нашего неба. Ваш день, лучшие воины Империи! – нарушил наступившую тишину низкий голос Хранителя. – Сегодня мы отдаем дань памяти тем, кто стал героем Великой войны с силами Зла. Много веков назад они ополчились на нас и целые столетия подряд пытались стереть нашу Державу с лица Земли. Прошли века, враг сменил рыцарские доспехи на кабины реактивных машин, но суть борьбы осталась прежней. Потому что мы – другие. Мы – продолжатели дела Святой Руси и Великого Хорезма, наследники Тимурленга и Святослава, Чингис-хана и Суворова, воинов Великой Отечественной. Там, где садится Солнце, поклоняются золотому дъяволу. Мы же чтим традиции предков, их подвиги и мужество. Нет и не может быть мира между нами, и ненависть их к нам неиссякаема!
Вы и те, кто до вас держал небесное оружие, спасали нашу Родину, нашу Империю от страшной беды. Так будьте же достойны подвигов наших героев! И помните: они бессмертны. Они всегда будут рядом с нами...
Его голос был мерен и торжествен:
– Виктор Талалихин. Ты направил свой истребитель на ревущее в ночном небе Москвы чудовище. Здесь ли ты?
– Здесь! – ответила сотня голосов, и пламя факелов качнулось. И тут же в воздухе возник нарисованный лазерами лик молодого лейтенанта из сорок первого года.
Хранитель называл имя за именем. Снова и снова зал отвечал «Здесь!», снова и снова в полумраке возникала голограмма, и погибшие воины смотрели в лица сотни факелоносцев.
– Капитан Георгий Елисеев, таранивший врага 28 ноября 1973 года?
– Здесь!
– Лейтенант Сергей Сумин...
Сергей, не отрываясь, смотрел в экран телевизора. Торжественная, полная презрения к смерти церемония пронизывала его душу каким-то таинственным, волнующим холодом. Сердце билось торопливыми толчками.
Он очень любил такие праздники. На этот раз то был День защитника неба Империи. Сегодня молодые солдаты принимали присягу, в кинотеатрах перед фильмами шли выпуски хроники, в которой кадры времен Великой Отечественной сменялись съемками ожесточенных боев в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке. На струях огня из клубов пыли и дыма упруго взлетали ракеты, и похожие на железных ястребов самолеты разлетались на рои горящих «комет». А завтра он и сам собирается в кино – на премьеру ленты «Идите в землю египетскую» – о наших ракетчиках в битве за Суэцкий канал.
Над Одессой опускался бархатный теплый вечер 1982 года. Громыхнули орудия, и в небе распустились огни праздничного салюта. Что-то теснило грудь – какая-то юношеская жажда подвига, какая-то томительная смесь любви и неудержимого порыва.
Сергей включил настольную лампу, тронул модель космического корабля «Союз». Потом, повинуясь жгучему желанию, схватил массивные наушники «Эхо», ткнул пальцем в черную клавишу «Весны-211». Мигнули рубиновые огоньки индикаторов, и мощный стереозвук ворвался в распаленный мозг.
«Taking around, the moments...» – напряженно и порывисто пел Роджер Уотерс. Сергей в такие моменты любил включать «Пинк Флойд», ударяя по нервам летящими аккордами гилморовского «фендера». Сергей и сам поражался странному совмещению страстей внутри себя. Он любил читать книги по русской истории под тяжелый рев бас-гитар. Картины русских ратников, посылающих стальные тяжелые стрелы из арбалетов на Куликовом поле, рисовались ему под звуки «Человека с Серебряных гор» из «Rainbow».
Но теперь... Теперь ему чудилась ночь, остро пахнущая порохом. Как после старта сразу нескольких С-75. Ему грезилось, что он сидит в гудящей от электроники кабинке командного поста, перед зеленым мерцанием радарного экрана, направляя прекрасный и смертоносный полет огненных змеев...
Эту картину, дорогой читатель, нарисовало наше воображение. Ведь в жизни все было иначе – уныло, затерто и серо. Скучные комсомольские да партийные собрания. Дежурные встречи с ветеранами Отечественной. И никто не хотел понять, что сами старики на этих казенно-шаблонных собраниях не расскажут и сотой доли того, что им довелось пережить. Уж мне-то, журналисту и сыну журналиста, это хорошо известно. Тупые политработники, трескучие и пустые фразы – и ничего о подвигах наших героев. Наше поколение хватало книжки о воинах той же противовоздушной обороны – и потом с зевком отбрасывало их. Ибо там не было ничего, кроме комсомольской белиберды, а о самих деяниях героев говорилось как бы вскользь и безлико.
А нужно было другое. Мистическое, глубинное, соединяющее в одну неразрывную цепь события тысячелетней истории. Вливающее древние энергии в души людей. Но разве могли понять это и старый импотент Брежнев, и рассыпавшийся от старческой немощи главный идеолог страны Суслов? Вы, наверное, читали предыдущую книгу, читатель? И ею, и этой работой мы делаем то, что должны были делать наши идеологи да политработники с конца 1960-х.
Мое поколение (а мне, когда в ноябре 1982-го умер Брежнев, шел шестнадцатый годок) оказалось чудовищно ограбленным. Нет, дело не в том, что у нас не было импортных видеомагнитофонов. Они, в конце концов, не стоят разваленной Империи и нынешнего национального позора. У нас украли гордость за свою страну. Мы включали телевизор, но кого режим предлагал юным в качестве героев? Кто царствовал в эфире, подсознательно вызывая желание «делать жизнь с них»? Тот же шут Хазанов. Та же певичка Алла Пугачева. Та же бесчисленная рать актеров-лицедеев. Всех тех, кто ныне трупными мухами вьется над останками Великой Державы и сладострастно лижет зад власти вороватых иуд. И та же Пугачева пляшет на игрищах в честь своего пятидесятилетия, задирая подол и показывая свои жирные ляжки, пока в Прокопьевске из домов уже вытаскивают тела умерших с голоду русских.
Мы возводили на пьедестал людей-мух, сотрясателей воздуха и «тружеников микрофона». Но играть на гитаре или сниматься в фильме гораздо легче, чем наводить ракеты под смертельным огнем пикирующих «фантомов». У нашего поколения украли целый пласт русской истории, спрятав за пеленой бессмысленной секретности целую когорту Истинных Русских. А потому Империя рухнула, даже обладая непревзойденным оружием.
Нам надо было не карикатуру на Запад у себя делать, а раз и навсегда понять, что Империя, что Великая Россия – это особая цивилизация. И строить именно эту цивилизацию, наполняя гордостью за нее сердца миллионов. Отбросив прочь всю ненужную шелуху. Но разве могли понять это тупые выпускники партийных школ и лощеные телевизионно-эстрадные клоуны?