Я на мгновение задумался, но затем был вынужден признать, что нет, я об этом даже не подозревал.
«Впрочем, вам наверняка будет интересно вычислить, когда это случится в следующий раз», – продолжил Холмс.
Я, конечно, не считал эту задачу слишком занимательной, но тем не менее смог ее решить. А вы сможете?
Исаак
«Ловите!» – Холмс бросил в мою сторону яблоко.
Я сумел схватить его до того, как оно успело ударить меня в грудь.
Он кивнул. «Думаю, вам известно, что все падает вниз с одинаковой скоростью».
«Да, вроде бы я слышал нечто подобное, – ответил я. – Но уроните со стола стакан с виски и листок бумаги и скажите мне это еще раз».
Холмс улыбнулся. «Эксперименты. Хорошо. Тогда поправлюсь: если не учитывать сопротивление воздуха, то все падает вниз с одинаковой скоростью. Сила притяжения воздействует одновременно на каждый атом тела, а не только на те, что находятся на поверхности».
«Гм, – сказал я. – Ну, если вы так говорите – допустим. Впрочем, это кажется противоречащим интуиции».
«Да, это противоречит интуиции. Еще как. Но вернемся к экспериментам. Сможете ли вы придумать эксперимент, с помощью которого мы прямо сейчас подтвердим этот закон?»
Шифр
Расследуя «Дело о напуганном плотнике», мы нашли зашифрованную бухгалтерскую книгу. Расшифровать ее оказалось довольно просто, но интересно, так что предлагаю вам небольшой пример – для развлечения, а может быть, и для образования:
Сам по себе шифр был довольно прост. Владелец книги выбрал распространенное десятибуквенное английское слово, в котором все буквы разные, затем присвоил каждой букве значение от 1 до 9, а последняя буква стала нулем. После этого он подставил соответствующие буквы в исходный пример.
Сможете ли вы найти ключевое слово?
Трек
В погоне за сомнительным персонажем по имени Алан Грей, с которым мы встретились во время «Дела о третьей карете», Холмс и я оказались на гоночном треке, где на закате устроили велогонку. Насколько помню, гонка была на большую ставку, и трек даже специально огородили для этих целей. Впрочем, что очевидно, нам это проникнуть на территорию не помешало.
Один велосипедист был одет в красное, другой – в синее. Мы так и не узнали, как их зовут. Как только началась гонка, красный тут же вырвался вперед. Через несколько секунд Холмс заметил, что если они будут и дальше двигаться с такой скоростью, то красный гонщик проедет круг за четыре минуты, а синий – за семь.
Сказав это, он повернулся ко мне. «Как скоро красный обгонит синего на круг, если они продолжат двигаться с той же скоростью, дружище Ватсон?»
Пока я мучился с ответом, Холмс продолжил наблюдать за гонкой.
Сможете ли вы найти решение?
Байка из Челси
«У приятеля моей Энджи, Тревора, – сказала миссис Хадсон, – есть друг по имени Рик, и сестра Рика, Салли, рассказала мне о брате лучшего друга ее кузена. Его звали Родерик».
«Кого звали – кузена, лучшего друга или брата?» – спросил я, постепенно переставая что-либо понимать.
Миссис Хадсон взглянула на меня с жалостью. «Родди? Он друг Баджи. Отличный парень, по большей части».
Я по-прежнему не понимал, что же от меня хотят, но решил, что в данном случае лучше всего будет промолчать.
«Так или иначе, – продолжила она, – Родди знает одного парня, который работает в Челси, хотите верьте, хотите – нет».
Это казалось вполне достоверным, так что я кивнул.
«Так вот, Салли сказала мне, что Джез – ну, тот малый из Челси, доктор, – так перепугался третьего дня на работе, увидев гигантского шершня размером, наверное, с малиновку, что прыгнул прямо в окно, рядом с которым стоял. Окно было на восьмом этаже, доктор».
«Ужасно, – ответил я, искренне потрясенный. – Мои соболезнования».
«Да. Его, конечно же, тут же уволили».
«Постойте, – сказал я, опять ничего не понимая. – Уволили? Он не погиб?»
«Погиб? Нет, конечно. Порезал ухо стеклом, но остался цел…»
«Не понимаю», – признался я. А вы понимаете?
Экспресс
Холмс и я ехали на поезде до вокзала Ватерлоо из Вестчестера. Для безостановочного экспресса двигался он как-то медленно, со скоростью ровно 40 километров в час – по крайней мере, так заверил меня Холмс. Мы ехали чуть больше часа, и тут мимо нас пронесся поезд в противоположном направлении – в сторону Хукленда. Этот экспресс, сказал Холмс, был быстрее – он делал 60 километров в час, выехав с вокзала Ватерлоо более двух часов назад.
К этому моменту я уже ожидал какого-нибудь испытания моей сообразительности, скорее всего – алгебраического, и Холмс не разочаровал.
«Как далеко друг от друга поезда были час назад, Ватсон?»
Сможете ли вы найти решение?
Ограда
Уиггинс, главный проказник Нерегулярных полицейских частей с Бейкер-стрит, докладывал нам о происходящем на Хайгейтском кладбище. Он выглядел необычно усталым, но при этом таким же внимательным и озорным, как и всегда.
«Они устанавливают какую-то статую, мистер Холмс», – сказал мальчишка.
«Я знал об этом, – ответил Холмс. – Ее обносят оградой?»
«Да, сэр. Но у них возникла проблема».
Холмс напрягся. «Какая же?»
«Они хотят использовать все столбики, которые принесли, и расставить их на равном расстоянии. Я услышал, как один из них жаловался, что если ставить столбики в футе друг от друга, им не хватает 150 столбиков, а если в ярде друг от друга – 70 остаются лишними».
Мы еще некоторое время разговаривали, но для вас вопрос у меня такой: сколько же столбиков было у строителей ограды?
Четвертый словесныйузел
Холмс и я сидели в комфортабельном чайном домике, из которого открывался отличный вид на главный вход в собор Святого Павла. «Дело о невозможном гекконе» неожиданно повернулось в сторону церкви, так что нам теперь предстояло долгое наблюдение. Когда Холмс протянул мне листок бумаги, я подумал было, что записка как-то связана с нашим расследованием. Но нет. Это оказался всего лишь четвертый словесный узел.
«Вы знаете, что делать, Ватсон. Три относительно связанных между собой десятибуквенных слова, первые буквы перепутаны в первом ряду, вы должны распутать узел».
«Безусловно», – ответил я и развернул бумажку. Там было написано:
Один
«Очень многие числа можно по тем или иным причинам назвать интересными», – сказал мне Холмс.
Я рассеянно кивнул, поскольку уже был знаком с разными эксцентричными проявлениями математического искусства.
«Впрочем, вот это число поистине уникально. Может быть, вы скажете мне почему?»
Он протянул мне блокнот, в котором написал число 8 290 157 346.
А вы знаете, почему это число уникально?
Печенье
Уиггинс рассказал нам о перебранке, случившейся в Нерегулярном полицейском отряде; ему предстояло ее разбирать. Из их общего котла кто-то украл небольшой пакетик с печеньем, причем это мог сделать любой из шести подозреваемых.
Он допросил всех шестерых, и их показания свелись к следующему:
Уилл: Печенье украл Стивен.
Макс: Печенье украл Робин.
Мэри: Печенье украл Уилл.
Стивен: Я не крал печенье.
Гвен: Печенье украл Макс.
Робин: Да, печенье украл Макс.
Больше всего его раздражало то, что лишь один из шестерых сказал ему правду. Впрочем, даже это позволило ему тут же установить виновного. А вы сможете?
Опасные дамы
Холмс посмотрел вслед миссис Хадсон, покинувшей нашу комнату с печальным выражением лица. «У меня есть для вас небольшое умственное упражнение на тему грозных женщин, Ватсон. Две самые устрашающие женщины за всю древнюю историю – это, несомненно, Клеопатра, последняя правительница Египта, и наша Боудикка, сровнявшая с землей Колчестер, Лондон и Сент-Олбанс».
«Воистину, – ответил я. – Это серьезный урок, Холмс: никогда не выводите из себя девушку из Норфолка».
Холмс мрачно глянул на меня и продолжил: «Насколько нам известно, две эти женщины прожили в сумме 69 лет. Мы знаем, что Клеопатра умерла в 30 году до нашей эры, а Боудикка умерла через 129 лет после рождения Клеопатры. В каком году родилась Боудикка?»
Сможете ли вы найти решение?
Квадратные овцы
«Интуиция, – сказал мне Холмс, – это всего лишь термин, означающий, что ваш мозг нашел ответ, который не смог найти ваш сознательный разум. Интуиция может очень хорошо помочь при дедукции для тех, у кого внимательность еще не отточена до идеального уровня, если, конечно, вы способны отличить истинную интуицию от простого воображения. Отличить одно от другого – вопрос практики».
С этими словами он бросил мне коробок спичек. «Спасибо», – неуверенно ответил я.
«С помощью четырех коробков, Ватсон, вы сможете составить квадрат. Если вам хочется, чтобы задача имела практическое применение, представьте, что это секции забора, и вы строите загон для овцы или козы. Более того, давайте предположим, что каждая спичка длиной в один метр, так что площадь нашего квадрата – один квадратный метр».