Иссетт стояла на пороге, держа в руках целую груду старых игрушек.
- Мне никогда это все не запихнуть! – в отчаянии произнесла подруга.
- У меня та же проблема, а ведь мне в течение года придется несколько раз переезжать с одного раскопа на другой. И каждый раз нужно все распаковывать, а потом снова запаковывать. – Я попыталась проявить практичность. – Наверное, можно что-нибудь просто выбросить.
- Я не смогу их выбросить, – запричитала Иссетт. – Ни за что не выброшу Крикунью Зену и всех своих пушистиков.
Подруга нежно любила свои ясельные игрушки, особенно странную худую пурпурную штуковину, которую назвала Крикуньей Зеной. Похоже, Иссетт так до конца и не повзрослела.
Я тоже не горела желанием спускать родной хлам в мусоропровод, поэтому мы стащили все в камеру хранения. Было на удивление трудно закрыть дверь за печально лежащими сваленными в кучу всевозможными «реликвиями», которые мы скопили за время обучения в яслях, доме и следующем шаге, и вернуться в разоренную безликую комнату.
Я не очень хорошо спала, зато на следующий день смогла допоздна поваляться в кровати. Занятия начинались в десять утра, но на этот раз я помнила про разницу во времени. Первая часть курса проходила в Северной Америке, так что у меня имелось пять часов в запасе.
Последние сборы заняли всего несколько минут. Какое-то время я провозилась, помогая Иссетт, а потом мы спустились в фойе вместе с багажом. Мне стоило лишь нажать на ключ-брелок – и мои вещи собрались в единую компактную группу за моей спиной, слегка подпрыгивая в воздухе, точно послушные, но чересчур восторженные щенки. На чемоданах Иссетт не было воздушных подушек, поэтому она погрузила свой багаж на аэротележку, взятую в прокате.
В фойе мы встретили еще пять таких тележек, комплект чемоданов на подушках – и их владельцев. Так мы и стояли все вместе в неловком молчании: сказать, кроме «до свиданья», нечего, а попрощались мы еще накануне. Уезжать оказалось мучительно трудно. Великий день, о котором мы столько лет мечтали. Больше никаких директоров с их приказами, никаких правил, никаких надоедливых сенсоров. Можно идти, куда хочешь, делать, что хочешь. Мы были совершеннолетними, свободными… и напуганными.
Наверное, мы бы так весь день простояли, не приди директриса. Быстро пересчитав нас по головам и убедившись, что мы готовы, она избавила нас от мучений, отослав прочь одним взмахом руки.
Мы послушно выстроились в ровную очередь к порталу и достали глядильники, чтобы свериться с кодами пунктов назначения. Один за другим мы связывались с системой, шагали в портал и исчезали. Я пропустила остальных вперед, потому что всем моим друзьям были нужны внутриевропейские перемещения, а мне – межконтинентальное.
Я перенеслась в ближайший европейский транзитный пункт, послонялась рядом с информационными табло с данными о стоимости внутриконтинентальных поездок и переместилась в Америку. УАМПП, или Управление автоматизированными межконтинентальными пассажироперевозками, отправило меня в случайно выбранный американский пункт, и я очутилась в «Транзит-Америка-2».
Вот здесь я и приняла поистине крышесносное решение. Отсюда я могла отправиться прямиком в пункт назначения через любой портал, но меня осенила гениальная мысль пройти через межпланетный, так как именно этим путем прибывают настоящие студенты-нормалы. Я подумала, что это поможет мне при создании образа Джарры-ребенка-военных.
Зря я так решила. Мне казалось, что в межпланетном транзите в это время будет тихо и пусто. Ближе к восьми утра здесь, конечно, дурдом: вся площадка забита земными учениками-нормалами, спешащими в свои внеземные школы. Власти щедро платят за ежедневные перемещения ребят, но совсем в благотворительность не ударяются. Дорого стоит установить портал, а не держать его открытым – вот они и переправляют детей партиями примерно по сто человек, чтобы свести расходы на каждого к минимуму.
Основной поток ребят должен был уже схлынуть, но, вопреки ожиданиям, выйдя из портала, я угодила в настоящий хаос. Наступил первый день нового года, и во всех университетах начинались занятия. Межпланетный транзитный пункт Америки был забит родителями-инвалидами, отправляющими своих нормальных детей на учебу. Здесь же слонялись студенты-медики и будущие специалисты по истории других планет. Но дело даже не в количестве людей, а в количестве багажа, который его владельцы тащили во всех направлениях.
Избегая информационных табло, на которых гигантскими красными буквами были указаны просто-таки космические цены на межпланетные путешествия, я пробралась сквозь толпу и пошла к другому местному порталу. Наверное, любой, заметивший это, решил бы, что я чокнутая – прибыть сюда, только для того, чтобы перейти от одного местного портала к другому. Ну, не такое уж ошибочное предположение.
Испытав облегчение, что смогла добраться, не заблудившись и не потеряв багаж, я ввела код купола нью-йоркской археологической базы. Первые пару месяцев мне предстояло учиться именно там. Система портала обратилась ко мне:
- Внимание, вы отправляетесь в закрытую зону. Если ваш генетический код не внесен в список и не подтвердится, то система вас не пропустит, но оплата за поездку все равно будет списана с вашего личного счета.
Я замешкалась; в последнюю минуту трусливые мысли закрутились в голове, но за спиной раздался язвительный голос:
- Может, ты и хочешь проторчать тут весь день, но я – нет!
Я оглянулась на нетерпеливую пожилую женщину, живо напомнившую мне мою жуткую учительницу по естествознанию, повернулась обратно к порталу и глубоко вздохнула. Я Джарра-ребенок-военных, обученная рукопашному бою. Преподавателю и двадцати девяти студентам-историкам меня не запугать.
И с этой мыслью я шагнула в портал навстречу новой жизни.
Глава 4
Жилой купол, куда я прибыла, оказался очень примитивным. Не было видно попыток ни скрыть кривизну внешней стены, ни хотя бы перекрасить гибкоплас из естественного депрессивно-серого цвета в какой-нибудь еще. Ничего другого я и не ожидала, так как уже бывала на раскопах вместе со школьным историческим клубом.
Утомленный мужчина лет тридцати наблюдал за дорожкой из багажа, который, покачиваясь, исчезал в двери, по-видимому, следуя за своим хозяином. Встречающий повернулся лицом ко мне и моей собственной куче сумок:
- Добро пожаловать в университет Асгарда на подготовительный курс по доистории на базе раскопа Нью-Йорка. Я преподаватель Плейдон. А вы?.. – В поисках имени он прокрутил вниз список на своем глядильнике.
- Джарра Риэт, – подсказала я.
Сначала он выглядел пораженным, а затем так, словно внезапно почувствовал очень неприятный запах.
- Ты в шестой комнате, – сказал и злобно ткнул пальцем в экран глядильника, отмечая мое имя в списке. – Приветствие студентов состоится в столовой через час.
Еще кто-то прибыл через портал. Преподаватель Плейдон повернулся к новенькому, а я во главе маленькой процессии из чемоданов направилась на поиски шестой комнаты. Из одноминутной встречи я вынесла несколько полезных вещей. Преподаватель, очевидно, знал, кто я, и ему это не нравилось, но он был профессионалом и не собирался ничего рассказывать другим студентам. Это хорошая новость. Но еще лучше то, что он не смог с первого взгляда определить, что я обезьяна. Умом я понимала, что все шутки крыс по поводу внешнего вида и запаха обезьян были неправдой, но восемнадцать лет постоянного мелькания этих шуточек на телеканалах подточили мою уверенность.
Я отыскала шестую комнату, которая почему-то находилась между четвертой и двенадцатой. Неплохо для жилья на раскопе: кровать, кладовая, даже крошечный телик на стене. Я распаковала сумки, и теперь оказалось, что уже пора на встречу. Столкновение с одним врагом я пережила, осталось еще двадцать девять. Утешало то, что Плейдон знал, кто я, а остальные будут не в курсе.
Столовую я нашла еще раньше своей комнаты и сейчас направилась прямиком туда. Здесь на серых гибкопласовых стульях за серыми гибкопласовыми столами сидели полтора десятка студентов и разглядывали серые гибкопласовые стены. Народ все прибывал.
Я устроилась около задней стены и попыталась войти в образ. Целый месяц я просматривала программы о военных и училась рукопашному бою. Я придумала семью и сочинила целую историю жизни для Джарры-ребенка-военных, или ДРВ, как я ее прозвала. К этому времени ДРВ я знала лучше, чем саму себя.
Плейдон сидел у входа в комнату и выглядел подавленным. Через несколько минут он, кажется, решил, что все в сборе, и начал с тех самых слов, которые произнес по моему прибытию:
- Добро пожаловать в университет Асгарда на подготовительный курс по доистории на базе раскопа Нью-Йорка. Я преподаватель Плейдон.