– Да мало ли, кто что спрашивает! Ты же сама говорила, что тебе нельзя показываться людям, нельзя, чтоб они знали о существовании страны фей! Неужели я должна тебе напоминать об этом?
Фенечка совершенно расстроилась и заявила:
– Раз так, я буду спать. – Она вытянулась на сиденье и закрыла глаза. Мне хотелось устроить ее поудобнее, но под руками ничего не было. Я заглянула в карман на чехле переднего сиденья, там обнаружилась упаковка одноразовых носовых платочков. Хоть что-то.
Я распечатала упаковку и осторожно укрыла Фенечку бумажным платком.
Бабушка, дедушка и Трюфель
– Фенечка, просыпайся, мы приехали, – тихонько сказала я.
Папа как раз поворачивал к нашей даче. Он посигналил, и Фенечка открыла глаза.
– Посмотри-ка, Трюфель нас встречает. – Мама засмеялась, показывая на нашего кота, он сидел на заборе и внимательно наблюдал за машиной.
– Соскучился, – улыбнулся папа.
– Ну, Аля, выходи, помоги дедушке ворота открыть, – начала распоряжаться мама. – О, какая у тебя кукла интересная!
Так я и знала, все-таки заметила! Я заслонила сонную Фенечку и равнодушно ответила:
– Ты же сама мне ее покупала...
– Да? – удивилась мама.
Но я уже выскочила из машины, прихватив Фенечку и сумку. Трюфель лениво спрыгнул с забора и подошел ко мне, посмотрел прямо в глаза, небрежно потерся о ногу.
– Привет, Трюфелек. – Я наклонилась и ласково почесала у кота за ухом. Он это любит.
– Ты с ума сошла, – запищала Фенечка, – немедленно прогони этого зверя!
– Не бойся, это Трюфель, – сказала я, усаживая ее в сумочку. – Он наш кот, он совсем ручной и очень ласковый.
Фенечка с сомнением хмыкнула. Я пошла навстречу дедушке, он уже спешил открывать ворота. Кот проводил меня внимательным взглядом и направился к родителям здороваться.
– Ну, наконец-то прибыли! – ворчал дедушка.
– Проходите, проходите! – кричала бабушка с веранды.
Я шепнула Фенечке:
– Сейчас они угомонятся, и я тебе все покажу, ладно?
Но она мне не ответила, наверно, боялась Трюфеля.
Потом все было как обычно: выгружали вещи, шумно здоровались, мыли руки. Затем бабушка всех позвала за стол, накрытый на веранде.
– Положи ты свою сумку, что ты с ней ходишь повсюду, – сказала мама.
– У нее там кукла, – напомнил папа.
– Аля, ты до сих пор играешь в куклы? – шутливо удивился дедушка.
– Оставьте ребенка в покое, пусть хоть летом делает то, что ей хочется, – заступилась за меня бабушка. И от меня отстали. Как же я была ей благодарна!
Поела я быстро и, не дожидаясь десерта, выскользнула из-за стола.
– Аля, а пирог? – напомнила бабушка.
– Оставьте мне кусочек! – крикнула я на бегу.
Наконец-то за нами никто не следил. Я спряталась в кустах смородины и раскрыла сумочку.
– Вылезай, уже можно.
Фенечка не торопилась, она сидела в сумке и грызла кусочек шоколадки.
– А где зверь? – опасливо спросила она.
– Не знаю, бегает где-то или спит.
– Ну, ладно, – сказала она, выбираясь. – Но имей в виду, если он на меня нападет, я превращу его в муху!
Я рассмеялась, представив себе Трюфеля в виде мухи.
– И ничего смешного! – остановила меня Фенечка. – Таких зверей надо держать в клетках, чтоб они никого не сожрали.
– Да ты что! Трюфель никого не жрет. У соседей цыплята были, так он забрался к ним в загородку и уснул, ни одного не тронул.
– Там кто-то что-то говорил о пироге, – вспомнила Фенечка.
– Не волнуйся, пирог нам оставят.
– Хочется верить. – Фея посмотрела на меня с некоторым сомнением. – А кто такие цыплята? – осведомилась она.
– Это птички такие маленькие, куриные дети.
– Можно подумать, я знаю, кто такие куриные дети, – буркнула Фенечка.
– Я тебе сейчас покажу, лети за мной.
У нас с соседями один забор, то есть забор между нашими участками. В этом заборе одна доска легко отодвигается: гвоздь проржавел и отвалился. Первым это заметил Трюфель и, конечно, воспользовался. Теперь он беспрепятственно ходит к соседям и обратно, отодвигая доску лапой.
У соседей есть куры. Они обычно гуляют по двору, коту интересно. Он заляжет где-нибудь в тени и наблюдает за ними. Соседи его любят, балуют, угощают вкусненьким.
Вот к этой лазейке в заборе я и направилась. Фенечка полетела за мной.
Я осторожно отодвинула доску и заглянула в соседний двор. Куры лениво копались в пыли, цыплята желтыми пушистыми шариками катались друг за другом, их выпустили погулять. Людей видно не было.
– Фенечка, давай сюда, – позвала я. – Вот они, цыплята...
Феечка снизилась и опасливо заглянула в лазейку между досками.
– Ой, какие смешные! – шепнула она. – А эти, здоровенные, кто?
– Куры, – ответила я. – Цыплята, когда вырастают, становятся курами.
Мы тихонько рассмеялись, разглядывая кур.
Змей Горыныч
В этот момент на крыльцо дома вышел Егор. Правда, он предпочитает, чтоб его называли Гор. Крутой, невозможно! Еще в прошлом году надоел до ужаса. Я придумала ему прозвище – Горыныч. И оно всем так понравилось, теперь его в поселке все так и зовут, даже мои родители. Только бабушка еще помнит его имя.
– Там человек, – сказала Фенечка.
– Не человек, а Горыныч, – ответила я и вернула доску на место.
– Не человек?! – удивилась Фенечка.
– Обычный мальчишка. – Я поморщилась.
– Мальчишки – не люди? – не унималась фея.
Я пожала плечами:
– Почему? Люди, конечно, из них потом вырастают мужчины.
– Ага, как куры из цыплят. – Она хихикнула. Я представила себе Горыныча здоровенным петухом и тоже рассмеялась. Наверное, мы смеялись слишком громко, потому что доска в заборе повернулась и в проеме показалась любопытная физиономия Горыныча.
– Ой! – Фенечка быстро нырнула за мою спину.
– Привет. – Горыныч расплылся в улыбке.
Терпеть его не могу!
– Привет, – пришлось поздороваться.
Горыныч продолжал широко улыбаться:
– А я видел, как вы приехали.
– Ну и что? – Я безразлично пожала плечами и хотела уже развернуться, чтоб уйти, но вспомнила о Фенечке за моей спиной.
– Ты не мог бы перестать подглядывать? – ехидно спросила я.
– Я думал, это ты подглядываешь, – нашелся Горыныч.
– Очень нужно! – Я даже фыркнула от возмущения, но Горыныч не скрылся, а продолжал пялиться на меня. Надо было срочно что-то придумать. – Я Трюфеля искала, он у вас?
Ну вот, Горыныч страшно обрадовался, ведь я с ним заговорила!
– Конечно, у нас, где же ему еще быть. Позвать?
– Да, позови, – велела я.
Горыныч исчез, доска вернулась на свое место.
– Фенечка, уходим отсюда! Быстро!
Я схватила Фенечку, прижала к груди и бросилась сквозь кусты обратно к дому.
На дорожке столкнулась с бабушкой:
– Аля, что же ты носишься сломя голову, – бабушка покачала головой. – Иди чай пить.
– Да, ба, сейчас иду.
Я все еще прижимала к себе Фенечку.
– О, какая миленькая у тебя куколка. Надо же, научились делать игрушки, в наше время таких не было.
Я натянуто улыбнулась и быстро запихнула фею в сумочку, она возмущенно вскрикнула.
– Что ты говоришь? – переспросила бабушка.
– Я? А, я говорю: там пирог остался?
– Конечно, беги скорее на веранду, а то вместо тебя его пчелы съедят, – пошутила бабушка.
И я побежала вприпрыжку, изображая довольного, беспечного ребенка на отдыхе. Хорошо, что на веранде никого не было. Я плюхнулась в плетеное кресло и расслабилась.
– Ты что! – закричала на меня Фенечка, показавшись из сумки. – Чуть крылья мне не сломала! Кукол своих хватай, а со мной надо обращаться бережно! Я же живая!
– Прости, пожалуйста, – оправдывалась я. – Времени на раздумья совсем не было. Ты же видела этого мальчишку, он постоянно подсматривает за мной, знаешь, какой прилипчивый! Потом от него не отвяжешься.
– А, по-моему, он очень даже симпатичный, – явно мне назло сказала Фенечка.
– Ничего подобного! Рыжий, нос картошкой и весь в веснушках к тому же!
– Выходит, я тоже несимпатичная? – прищурилась Фенечка. – Я ведь рыжая...
– Послушай, ты – это совсем другое дело. – Я спохватилась и стала расхваливать Фенечку на все лады: и красавица она, и умница, и волшебница первоклассная.
– Ладно-ладно, – она сделала вид, что равнодушна к похвале, но все-таки не выдержала и спросила: – Значит, я клевая?
– Клевая, клевая, – подтвердила я. – Послушай, Фенечка, ты перестала бы употреблять эти словечки, а?
– Почему? – удивилась фея.
– Потому что они тебе не идут. К тому же ты фея, а феи так не говорят.
– Ой, как интересно! – напыжилась Фенечка. – Откуда такие познания? – Она фыркнула. – И, кстати, твоя бабушка что-то говорила о пироге, где пирог? Я проголодалась.
Оставленный мне кусок пирога лежал здесь же, на столе, накрытый салфеткой.
– Ничего себе! Вот это кусочек! – восхитилась Фенечка, приземляясь возле тарелки.
Я налила в чашку остывшего чая, положила сахар, размешала.
– Угощайся, пожалуйста.