Старшие надолго задумались.
— Мишель, мы хотим еще немного покататься. Ты нас позовешь, когда Кристина будет готова?
— Да-да, идите! Я вас обязательно позову — обещаю!
Близнецы вышли так же, как и вошли — бегом.
Они совершенно не устают! — улыбнулся Даниель. — Мишель, что ты думаешь об этой истории с Дюкофром и машиной?
Ну… что думаю, что думаю… Здесь что-то есть! Очень хорошо, что ваза у Виктора. Пусть она там побудет до тех пор, пока мы не уедем из Парижа!
Ты считаешь, что они осмелятся…
В данный момент я ничего не считаю! Но раз они прилагают такие усилия — значит, ваза чего-то стоит, вот и все!
Появление Кристины из гостевой комнаты изменило ход мыслей кузенов. Девушка переоделась в яркое цветастое платье.
Я не смогла закрывать окно, — сказала она с улыбкой. — Рама набухла…
Ничего страшного! — успокоил ее Мишель. — Мама давно это заметила,
Этто повезло, что летто! — засмеялась Кристина. — Ноччию я немного охладждаюсь… нет, замерзаю!
Хотите прогуляться, Кристина? Можно пойти в Бу-лонский лес.
В Булонский лес? Я о нем слышала. А этто далеко?
Да нет, совсем рядом!
Белло! Чудесно! Ведите меня скорее!
Как ты думаешь, может, предупредить близнецов? — спросил Даниель.
Ну конечно! Мари-Франс нам никогда не простит, если мы о них забудем! А знаете, Кристина, она вас сразу приняла.
Приняла? Что такое «приняла»? Я плохо понимаю!
Мишель долго и нудно объяснял значение этого выражения, в то время как Даниель тщетно искал в своей памяти подходящие итальянские слова.
Беседуя таким образом, они подошли к Булонскому лесу.
* * *Прошло два дня…
Солнечная погода, которой встретил Кристину Париж, этим утром явно испортилась. Близнецам удалось заставить старших поиграть с ними в саду в кошки-мышки. Кристина проснулась позже всех и позавтракала на кухне в одиночестве.
Мишель «водил» и, к большой радости близнецов, гонялся за Даниелем, когда Кристина раздвинула шторы и показалась из окна своей комнаты.
Девушка вытряхнула простыню, подушку, потом одеяло и скрылась в глубине спальни. Мари-Франс, заметив юную итальянку, побежала к дому, но вдруг услышала ее громкие восклицания на родном языке и остановилась.
Кристина снова выглянула, облокотилась на подоконник и погрозила Мари-Франс пальцем. Близнецы подошли поближе.
— Что случилось, Кристина? — спросила девочка.
В это время Мишель поймал Даниеля, и оба присоединились к близнецам. Со стороны могло показаться, что наша четверка собирается исполнить серенаду в честь гостьи.
— Вы… нечистые! — воскликнула Кристина. Остолбенев от такого обвинения, и старшие, и близнецы стали внимательно разглядывать свои руки, пытаясь понять, чем вызвано столь нелестное замечание.
Их поведение было таким искренним, а выражение лиц таким забавным, что девушка весело рассмеялась. Успокоившись, она кивнула головой.
Я не знаю, как сказать… Были у меня в камере… Все! Идите сюда смотреть!
Смотреть ее камеру? — переспросил Ив.
— Она имеет в виду свою комнату, — объяснил Даниель.
Это было настоящее нашествие, причем близнецы вторглись первыми.
— Смотрите! — сказала Кристина с напускной суровостью, указывая на ковер под окном. — Вы… наташчили земли! Здесь!
В это время подошли старшие. Нагнувшись, они действительно обнаружили на ковре комья грязи.
— Этто ведь вы приташчили, да? — повторила Кристина.
Мишель выпрямился и строго посмотрел на Ива и Мари-Франс.
Отвечайте — это вы натворили?
Ничего подобного! — хором воскликнули близнецы. — Это неправда! Почему ты о нас так плохо думаешь?
Хорошо, хорошо! Я вам верю!
Мишель перевел взгляд на Даниеля, но тот громко рассмеялся.
Сожалею, старина, но хочу тебе напомнить, что мы с тобой не расставались: вместе вышли из сада и вместе пришли сюда. Так что я ни при чем!
Не собираюсь я никого обвинять! Я просто хочу понять, как эта грязь могла сюда попасть. Раз Кристина так удивлена, то она не могла занести ее сюда сама…
Ну, спасибо, Мишель! — И Кристина присела в шутливом реверансе.
Не за что, Кристина! Я просто хочу понять…
Что ты заладил — понять, понять… — передразнил брата Даниель. — Было бы лучше поискать, откуда эта грязь взялась!
Откуда взялась? Но, по-моему, это очень просто. Торфа здесь хоть отбавляй — кругом клумбы! А вообще… ты прав! Пошли все вместе!
Вся компания бодрым шагом направилась к клумбе, которая шла вдоль стены дома со стороны комнаты Кристины.
По краю бордюра были высажены незабудки, затем герань и карликовые розы.
Мишель, Даниель и Кристина, медленно продвигаясь по аллее, внимательно разглядывали ухоженные клумбы. Сначала они ничего не заметили…
— Эй! Идите сюда! Смотрите! — воскликнул вдруг Мишель, показывая на стебель герани.
У одного из кустов герани был сломан стебель, два листка оторваны — похоже, на него кто-то наступил.
Кто-то затоптал цветок! — воскликнул Даниель.
А вот еще один!
Другой куст выглядел не лучше: видно, по нему основательно прошлись. Он сильно отличался от соседних поникшими листьями и склоненным стеблем.
— Здесь явно кто-то ходил! Наверное, есть и следы! — проговорил Мишель. — Не заходите на клумбу…
Мари-Франс отнеслась к находке с видимым интересом. Вдруг она неожиданно толкнула Ива локтем.
Смотри, — прошептала она, — на стене… под окном…
Что?
Да посмотри! — повторила она с нетерпением.
Ив пригляделся. На кремовой штукатурке, сразу под окном, четко выделялся темный след — похоже, такой же, как и на клумбе под окном. Коричневая грязь задержалась на шероховатой поверхности штукатурки.
Мишель обнаружил еще кое-что.
Смотрите сюда! След ноги!
Видимо, нас посетил снежный человек, — пошутил Даниель.
— Идиот! — проворчал Мишель. — Нашел время для шуток!
И вправду, глубокий след от ботинка был хорошо заметен на рыхлой почве клумбы.
Выходит, кто-то здесь прошел! — заключил Даниель.
Чтобы попасть куда? — спросила Кристина с нескрываемым беспокойством.
Хм… надо подумать…
Ты видел след на стене? — перебила Мари-Франс, показывая пальцем в сторону коричневого отпечатка.
Как? Откуда? Ой! — запричитала Кристина. — Кто-то лез по стене! Мамма миа! Ма фенестра… мое окно было открыто!
На лице девушки отразился запоздалый ужас.
Думаю, что так! — прошептал Мишель. — Кто-то забрался к нам через окно…
Кто? Моджет, кто-то из вас… во время игры? — спросила юная итальянка, понемногу успокаиваясь.
Конечно, это не мы, Кристина! — ответил Мишель. — Мне очень жаль, что я не могу вас успокоить… но, кажется, я примерно представляю, кто это мог быть.
Человек? Мадре миа! Этто был вор! Надо предупредить ваших родителей, полицию!..
Больше всего огорчало Кристину то, что она не знала, кого бы еще предупредить.
— Может быть… может быть, — ответил Мишель. — Но зачем торопиться? Не надо никого волновать, Кристина!
И особенно маму, понимаете?
Кристина понимала с большим трудом. Ее удивляло видимое спокойствие Мишеля: как можно быть таким равнодушным, обнаружив, что в доме побывал вор?
— Просто я знаю, кто это был, — добавил мальчик, заметив реакцию Кристины.
— Вы его знаете? Этто друг?
Взрыв смеха послужил ответом на ее вопрос.
— Ну, не совсем так… Я сейчас вам все объясню!
В двух словах Мишель рассказал Кристине о происшествии на Блошином рынке.
— Блохи? А разве этто не такие маленькие… они еще уджасно кусают… собак и людей? — наивно спросила девушка. — В Париджио продают блох?
На этот раз рассмеялись и близнецы; Кристина сначала немного смутилась и покраснела, но потом и ей передалось всеобщее веселье. Пришлось срочно объяснять смысл выражения «Блошиный рынок», что само по себе было совсем не просто. Потом мальчики по очереди рассказывали о таинственном китайце и его странном интересе к вазе. Кристину вся эта история очень заинтересовала.
Забавно! — воскликнула она. — Но ваза, я надеюсь, удже не здесь?
Нет, конечно! Она в надежном месте!
Но… я думаю… эттот китаец моджет вернуться!
Может!
Я больше не хоччу, чтобы он шел через мою комнату! Я оччень боюсь! Я не смогу спать ни одну минуту!
Слушай, Мишель! А что если это был не китаец, а Дюкофр? — спросил Даниель.
Нет, старина! Вряд ли Дюкофр со своим пузом и короткими ногами смог бы залезть в окно. Я знаю, что здесь не больше полутора метров, но все же… Бедняга! Ты представляешь, каким это для него было бы подвигом?
Итак, Дюкофр отпадал, а китаец, скорее всего, вернется.
— Нужна ловушка! — воскликнула Мари-Франс; она с таким интересом следила за разговором, что даже порозовела от возбуждения.