Жареные гвозди, — ответил Брыкин. — А если они еще в машинном масле, то это полный кайф.
Врешь, врешь, врешь! — кричала девочка. — Нет, по правде скажи. Не шути.
Пельмени со сметаной, — «по правде» сказал Брыкин.
А-а, ну пельмешки я тоже люблю. — Машенька даже облизнулась при слове «пельмешки». И задала новый вопрос: — А ты кем мечтал родиться?
Как это — кем родиться?
Ну вот я мечтала родиться маленькой собачкой, даже двумя маленькими собачками. Чтобы они могли играть друг с дружкой. А ты кем мечтал?
Не помню.
Ну вспомни, вспомни.
Стас наморщил лоб, делая вид, что вспоминает.
Вспомнил! Я мечтал родиться мухой.
Мухой?! — вытаращила глаза Машенька.
Да, — кивнул Брыкин. — А чем плохо? Летаешь себе вокруг лампочки. Жужжишь.
Жжжжжж… — пожужжала девочка.
Классно жужжишь, — похвалил ее Стае. — Из тебя бы могла крутая муха получиться.
Машенька замотала головой.
Не, я не хочу быть мухой. Еще мухобойкой прихлопнут. Я хочу быть клоунессой.
Кем-кем?
Клоунессой. Ну, то есть женщиной-клоуном.
Брыкин улыбнулся.
А ты в цирке-то хоть раз была?
Не-а, — снова помотала девочка головой. — У нас в Североморске нет цирка. Но меня дедушка обещал сводить. Ой, Стасик! — Машенька вскочила. — А давай я тебе покажу цирковое представление? Хочешь?
Валяй.
Девочка вышла на середину кухни.
Внимание, внимание, — торжественно произнесла она, — начинается цирковое представление. На арене цирка знаменитая клоунесса Мышка. Алле-гоп! — И, к удивлению Стаса, Машенька ловко встала на руки и пошла на руках по кухне, крича во все горло: — Привет! Привет! А вот и я! Клоунесса Мышка! Вчера мне на ногу упала большущая гиря. Поэтому теперь я хожу только на руках.
Класс! — захлопал в ладоши Брыкин. — Супер!..
Но каково же было его изумление, когда из-под стола с громким лаем выскочила Белоснежка, встала на задние лапы и пошла вслед за Машенькой, размахивая передними лапами, словно руками.
Стас чуть сарделькой не подавился от такого зрелища. А Машенька, потеряв равновесие, грохнулась на пол. Но не сильно.
Белоснежка! — вскочив на ноги, воскликнула она. — Ты тоже хочешь в цирке выступать?!
Она, наверное, в цирке и выступала. Сейчас мы это проверим… Умри! — приказал Стас собаке.
Белоснежка легла на бок и замерла.
— Голос! — сказал Брыкин.
Собака сразу же «воскресла» и залаяла:
— Гав-гав-гав!
Вот здорово! — в восторге закричала Машенька. — Белоснежка, а что ты еще умеешь делать?
Выяснилось, что собака еще умеет кувыркаться через голову, держать на носу тарелку и даже… читать стихи.
Стихи Белоснежка читала так:
Ав-ав-ав-ав!
Ав-ав!
Ав-ав!
Стас и Машенька прямо со смеху покатывались.
Когда ребята собрались проверить, знает ли собака таблицу умножения, зазвонил телефон.
Брыкин взял трубку.
Алло.
Стас, это я — Иван Кузьмич, — раздался в трубке озабоченный голос участкового. — Понимаешь, тут такое дело. Ребята из РУБОПа[1] просят помочь им Зефира взять…
Зефира? — повторил Брыкин, не сразу поняв, что речь идет о человеке.
Ну да. Уголовника по кличке Зефир. Они его вычислили. Сейчас надо за ним в Репино ехать. Ничего, если Машка у тебя переночует? А завтра утром я ее заберу.
Да конечно, Иван Кузьмич.
Спасибо, Брыкин. Она тебе еще не очень надоела?
— Наоборот. Такая прикольная девчонка. Она тут целое представление устроила. А Белоснежка…
Участковый перебил:
— Извини, Стас. Пора ехать на задание. До завтра.
Пи-пи-пи… — пошли короткие гудки.
Брыкин положил трубку.
Дед твой звонил, — сказал он девочке. — Он за Зефиром поехал.
В шоколаде? — спросила Машенька.
В мармеладе, — усмехнулся Стас. — В общем, здесь будешь ночевать.
И вот наступил вечер. И все легли спать.
Брыкин, лежа на диване, думал о Юльке. Машенька, лежа на кровати, думала о цирке. А Белоснежка, лежа на коврике, думала о сардельке.
Потом все уснули.
Посредине ночи Стас проснулся от пронзительных звуков: виу-виу-виу… Рядом с домом находилась автостоянка, и у одной из машин сработала сигнализация. Повернувшись на бок, Брыкин хотел уже спать дальше, но тут вдруг услышал шаги наверху. В квартире участкового.
«А говорил, что утром придет, — сонно подумал Стас о Менькине. — Наверное, чего-нибудь забыл».
И Брыкин уснул.
Утром пришел Иван Кузьмич.
А где зефир? — спросила Машенька.
Какой зефир, внучка?
Стасик сказал, что ты поехал за зефиром.
Менькин рассмеялся.
Я его, Машка, на работе оставил. В камере предварительного заключения.
А чего вы ночью приходили? — спросил Стас.
Куда приходил?
Домой.
Я не приходил.
Как не приходили?
Так, не приходил.
Ни фига себе, — присвистнул Брыкин. — А я шаги слышал в вашей квартире. Думал, это вы ходите.
Мать честна… — встревожился участковый. — Квартиру, наверное, обчистили.
И Менькин помчался к себе наверх. За ним помчалась Машенька. За Машенькой — Белоснежка. За Белоснежкой — Брыкин.
Дверь квартиры участкового оказалась в целости и сохранности. Но это еще ни о чем не говорило. Вор мог воспользоваться отмычкой.
Отперев замок, Иван Кузьмич влетел в прихожую. За ним влетели остальные. Менькин быстро осмотрел квартиру.
— Вроде все на месте, — с облегчением сказал он. — Тебе, наверное, показалось Стас.
Да нет. Я точно шаги слышал.
Машенька подняла с пола мятый фантик от конфеты. И с интересом начала его рассматривать.
Участковый нахмурился.
Маша, сколько раз я тебе говорил: не разбрасывай фантики по всей квартире.
Это не мой фантик, дедушка.
А чей же?
Не знаю.
Что значит — «не знаю»?
«Дюй-мо-воч-ка», — прочла по слогам Машенька название конфеты. — Ты, дедушка, мне таких конфеток не покупал.
А ты будто помнишь, какие я тебе покупал, а какие нет.
Конечно, помню. Я же фантики собираю.
Девочка полезла в сервант и достала небольшую коробку. Открыла ее. В коробке лежали фантики от шоколадных конфет.
— Вот смотри, дедуля, — начала перебирать их Машенька. — Я ела «Мишку на Севере», «Красную Шапочку», «Ласточку», «Белочку»…
Раздался телефонный звонок. Иван Кузьмич взял трубку.
Да, я… Понятно… Ну раз надо, значит, надо… — Положив трубку, участковый со вздохом произнес: — Придется ехать за Малиной.
Вот здорово! — запрыгала Машенька. — В лес поедем, малину собирать!
Но Брыкин понял, что участковый имеет в виду совсем другую малину. Не лесную. Поэтому Стас спросил:
А кто такая Малина?
Не «такая», а такой. Бандит по фамилии Малинин. А кличка у него — Малина. Ребята из РУБОПа снова просят помочь. Они хотят на него засаду устроить. Стас, а ты бы не мог… — Менькин замялся.
Да, конечно, Иван Кузьмич, — сказал Брыкин. — Я присмотрю за Мышкой.
У меня в холодильнике суп гороховый, ветчина, творог… — перечислил участковый. — Так что с голоду не помрете. Второй ключ в прихожей. Машка знает — где. А я утречком вернусь. Прямо к завтраку.
Прошел день. Наступила ночь.
И опять у одной из машин на автостоянке сработала сигнализация. И опять Стас проснулся и услышал шаги наверху. Но теперь они раздавались не в квартире участкового Менькина, а в квартире его соседа — кукольника Шишкина.
Шишкин всю жизнь делал куклы. Сначала он их делал для кукольных театров, а потом, уйдя на пенсию, — для собственного удовольствия. Каких только кукол у него не было! Куклы-красавицы, куклы-злодеи, куклы-животные… Брыкин не раз бывал в квартире кукольника. Дело в том, что Шишкин частенько уезжал в гости к дочери, в Тамбов. А на время своего отсутствия просил мать Брыкина присматривать за квартирой и поливать цветы.
Три дня назад Шишкин пришел к Брыкиным с обычной просьбой, но, узнав, что мать Брыкина в свадебном путешествии, переадресовал свою просьбу Стасу. И вот теперь по квартире Шишкина кто-то ходил. И уж, конечно, это был не Шишкин. Тогда кто?.. Брыкин вскочил с дивана и прошел в кухню. Именно над кухней располагалась квартира кукольника, поэтому шаги неизвестного здесь были слышнее всего.
«Надо вызвать милицию!» — пронеслось в голове у Стаса. И в эту же самую минуту шаги в квартире Шишкина стихли. Зато раздались шаги на лестнице Брыкин кинулся в прихожую. Но увидел в дверной глазок лишь пустую площадку. Неизвестный уже проскочил четвертый этаж. Хлопнула дверь подъезда. Ушел.
«Странно, — подумал Стас. — Очень странно».
Вчера ночью кто-то ходил по квартире Менькина и ничего не взял. Сегодня ночью — по квартире Шишкина. И тоже ничего не взял.
Впрочем, в этом еще следовало убедиться. Брыкин оделся и, прихватив перочинный нож» поднялся на пятый этаж. Дверь взломана не была. Стас вошел в квартиру. Включил свет. Огляделся. На первый взгляд — все было на месте. Да у Шишкина и воровать-то нечего. Телек старенький. Видика вовсе нет. Мебель такая, что ее можно смело на помойку выкидывать…