При описании распределения земель Фротоном III между подвластными ему королями, Холмгардия (Holmagardie), куда он назначил Олимара, напоминает скандинавское название Новгорода Хольмгард. Эта ассоциация усиливается за счет того, что Онев был назначен в Коногардию, по всей видимости, искаженное скандинавское название Киева — Кэнугард. Однако, возможно, здесь имеется позднее перенесение известных скандинавам названий крупнейших городов Древнерусского государства на прибалтийские топонимы, поскольку место с названием Holm известно южнее Риги{40}. В пользу этого предположения говорит и то, что Онев не называется в числе рутенских королей, в то время как другому рутенскому королю Дату, единственному кроме Олимара выжившему в морской битве с данами, поручается Эстония.
Описание великой империи Фротона III от Рейна до Руси, в результате чего Балтийское море фактически превратилось в датское озеро, естественно представляло собой патриотический вымысел Саксона Грамматика. На это указывает как сам текст «Деяний данов», так и полное молчание об этой империи других источников. В рассказе о сборе продовольствия говорилось, что Олимар собирал для Фротона III дань в Швеции, другие короли в Норвегии и на Оркадах, однако ничего не говорится, что кто-то из них собирал для датчан эту дань на Руси. Ни о каких заморских владениях данов не вспоминали впоследствии в Средневековье и сами датские конунги, в том числе и известный своими амбициями Годфрид. Утверждение о покорении Руси Саксон Грамматик невольно опровергает сам в своей следующей за описанием войны с гуннами книге. Там хронист отмечает: «После смерти Фротона даны, ошибочно считая, что Фридлав, который воспитывался на Руси (Rusciam), погиб и, следовательно, нет наследника и никого из королевского рода, кому могла бы перейти власть, решили присудить власть достойнейшему, который на похоронах короля пропел бы над свежей могилой песнь в его честь, передавая потомкам в блестящей форме славу деяний усопшего»{41}. Сообщение более чем странное, из которого следует, что Фротон своего единственного сына отдал на воспитание правителю Руси, а после его смерти датчане считали этого сына погибшим. Очевидно, что единственного наследника престола, от которого зависит продолжение рода, не отдают на воспитание побежденному врагу, пусть даже последний и сделался вассалом. Понятно, что при малейшем осложнении отношений воспитанник мгновенно превратится в заложника, которым можно будет шантажировать короля-отца. Создается впечатление, что Саксон Грамматик чего-то не договаривает. Нахождение единственного сына Фротона на Руси, скорее всего, может быть объяснено тем, что он действительно находился там в заложниках, почему и считался погибшим. В заложники обычно брали сыновей покоренных правителей, однако наш автор однозначно говорит о победе данов сначала над рутенами, а затем и над гуннами. Не отрицая возможности морской победы датчан, можно высказать предположение, что Фридлав был отдан в заложники отцом в обеспечние соблюдения датчанами заключенного с Олимаром соглашения. Во-первых, как уже отмечалось выше, сражение с гуннами отнюдь не было той эпохальной битвой, как она описана в «Деяниях данов», а локальной победой. Если это было так, то гунны вполне могли вновь собраться с силами и в союзе с русами опять напасть на данов. Для предотвращения возобновления русско-гуннского союза Фротон вполне мог пойти на заключения мира с Русью. Во-вторых, отдельные источники отмечают начавшееся движение русов на запад. В том же труде Саксона Грамматика при описании сухопутной битвы с гуннами упоминаются «три великие реки Руси», запруженные трупами в первый же день сражения. Поскольку битва происходила, скорее всего, где-то относительно недалеко от Дании, а Русь до этого однозначно локализовывалась в Восточной Прибалтике, это упоминание свидетельствует о появлении русов где-то на территории Восточной Германии или сопредельных с нею стран. Совершенно независимо «Деяний данов» немецкие генеалогии говорят о браке короля Алимера с Идой с острова Рюген{42}. С учетом того, что данный остров, как будет показано ниже, впоследствии назывался островом русов, можно предположить, что данный брак также обеспечивал продвижение русов на запад. Следует отметить, что, согласно немецким генеалогиям, уже упоминавшийся выше Радегаст, отправившийся в поход на Рим, вел свою родословную именно от данной пары. В подобных условиях и русы были заинтересованы в нейтралитете датчан, которые могли помешать их продвижению на запад. Все это создавало основания для заключения договора между Олимаром и Фротоном, для обеспечения действенности которого датский король и отдал в заложники своего единственного сына. По этому взаимовыгодному договору в обмен на обещание русов не вступать в новый союз с гуннами даны гарантировали Олимару не препятствовать укреплению позиций русов на западе. Другого правдоподобного объяснения того, почему после победы на море сын датского короля оказывается на воспитании у потерпевшей поражение стороны, не существует. Отметим, что движение русов на запад на Балтийском море наиболее естественным образом объясняет полное молчание о них античных писателей, описывавших события Великого переселения народов.
Эти авторы описывали преимущественно события, происходившие на территории Восточной и Западной Римской империи, а также в приграничных к ним областях, события же на далекой периферии варварского мира зачастую оставались им неизвестными. С другой стороны, датские и немецкие источники хоть и записывались много позже изложенных в них событий, однако сообщают о событиях, происходивших в регионе Балтийского моря. Поскольку они не являются одновременными с описываемыми событиями, их необходимо подвергать критическому анализу и по возможности сопоставлять с другими источниками с целью выявления содержащейся в них достоверной информации.
В очередной раз русы упоминаются Саксоном Грамматиком в связи с подвигами Старкатера — своего рода скандинавского Геракла. Как и положено легендарному странствующему герою, он всюду одерживает победы. Покорив многие земли, Старкатер вместе со своим другом Бемоном «в стремлении к верховной власти вторглись также на Русь (tyrannico Rusciam inuasissent, в английском переводе — they invaded Russia also in their lust for empire)»{43}. Местные жители, мало полагаясь на свои стены и оружие, насыпали на землю острые гвозди, надеясь поранить ступни нападавших, боясь сопротивляться им в открытой борьбе. Однако даны разгадали хитрость и посрамили рутенов. Они прикрепили деревянные подошвы к своим ступням и зашагали по шипам. «Затем, проникнув в непроходимые гористые места и густые леса, они изгнали предводителя рутенов Флокка (Ruthenorum principem Floccum) из его лесного убежища, в котором он скрывался. Они завладели там столь богатой добычей, что не было никого, кто ушел бы, не нагрузив флот золотом и серебром»{44}. Хоть друзья и захватили на Руси богатую добычу, однако о том, чтобы они установили там свою власть, к чему первоначально они, если верить хроники, стремились, Саксон Грамматик ничего не сообщает. Во время своего другого похода на восток Старкатер победил отважного прославленного воина по имени Ви-син (Wisinnus). Последний поселился на находящейся на Руси скале (Rusciam rapem), называемой Анафиал (Anafial), и терроризировал все окрестные земли. Обладая колдовской способностью затуплять оружие противника своим взглядом, Висин, не страшась ран, похищал жен у знатных мужей и совершал над ними насилие. Слух о его злодействах дошел до Старкатера, и тот отправился на Русь (Rusciam), чтобы уничтожить преступника. Закрыв лезвие своего меча тонкой кожей, чтобы на него не мог упасть взгляд колдуна, датский герой бросил вызов Висину и убил его{45}. Понятно, что точно датировать время жизни эпического героя подчас бывает непросто, тем более что, согласно скандинавской же традиции, Один даровал Старкатеру целых три жизни. Тем не менее можно отнести время его жизни к эпохе Великого переселения народов. Во-первых, сам Саксон Грамматик говорит о службе Старкатера королю Фротону III, а также о том, что часть своих подвигов герой совершил уже при правлении сына победителя гуннов Фридлава. Во-вторых, уже во «Второй песне о Хельги», входящей в Старшую Эдду, упоминается о гибели Старкада, сына конунга Гранмара{46}. Специалисты относят время жизни Хельги, которому посвящена данная песнь, к V в. н.э.{47}
Однако Саксон Грамматик честно отмечает, что не только даны совершали далекие заморские походы на Русь, но и сами страдали от ответных набегов русов. В следующей книге «Деяний данов» он сообщает: «В это время Рот, рутенский морской разбойник (Rotho, Ruthenoram pirate), почти опустошил нашу страну своим грабежом и жестокостью»{48}. Естественно, что те же самые действия, какие со стороны датских конунгов и героев были для создателей саг доблестью и геройством, со стороны русских были для них жестокостью и грабежом. Интересно отметить, что имя Рота перекликается с названием крепости Роталы, упоминаемой в первом рассмотренном нами фрагменте хроники. Кроме того, Саксон Грамматик приводит такую подробность: иногда Рот закреплял правую ногу пленника на земле, а левую привязал к ветвям дерева и разрывал тело несчастного{49}. Эта подробность напоминает нам о способе казни древлянами Игоря, который, согласно сообщению Льва Диакона, «был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое»{50}. Датский принц Хане, желая завоевать почет и славу, попытался напасть на Рота, но был обращен им в бегство. Тогда Боргар, который не мог видеть больше гибель своих соотечественников, встретился с Ротом и пал вместе с ним в битве. В этой же битве был ранен и Хальдан, о котором впоследствии Саксон Грамматик сообщает, что он пришел на помощь русам в их войне со шведами: «Но когда он услышал, что идет яростная война между Альвером, королем Швеции (Alueram Suetie regem), и рутенами (Rutenosque), он немедленно направился на Русь (Rusciam), предлагая помощь местным жителям, и был принят всеми с величайшей честью»{51}. Данный фрагмент фрагмент имеет чрезвычайно важное значение. Дат у Саксона Грамматика нет, но, поскольку история Хальдана рассказывается им в седьмой книге своей хроники, а в предыдущей, шестой книге описывалась война с гуннами, война русов со шведами, в которой принял участие датский воин, явно имела место еще до возникновения Древнерусского государства. Любой непредвзятый читатель видит, что шведы и русские-рутены фигурируют в данном тексте как два совершенно различных народа. Очевидно, что датский автор, хорошо зная своих шведских соседей, не стал бы указывать в качестве отдельного народа каких-то шведских «гребцов», решивших воевать с собственным королем. Однако именно этими «гребцами» норманисты пытаются объявить древних русов. Как видим, против норманистской гипотезы о руотси совершенно однозначно свидетельствует сама скандинавская традиция. В связи с Хальданом автор «Деяний данов» добавляет еще одну подробность: находясь после этой войны на Руси (Rusciam), Хальдан узнает от торговцев о предстоящей свадьбе своей возлюбленной, оставшейся в Дании{52}. Данное замечание показывает, что между Русью и Данией в ту давнюю эпоху существовала еще и какая-то торговля, а не только взаимные нападения.