– Ого!
– Ой, а я-то как тогда переживала! Едва с инфарктом не слегла.
– И чем дело кончилось?
– Ей тогда мелкое хулиганство оформили, оштрафовали да и отпустили. Что еще можно с такими припадочными сделать? А меня соседи еще долго расспрашивали, вот и подруга ваша в курсе… А потом, когда Никитушка стал с другой девушкой встречаться, Олеся их подкарауливала и скандалы учиняла прямо на улице. Они и расстались, Никита и его новая девушка… Я уж тревожилась о том, что эта психическая не даст ему жизни, да зря, не этого надо было бояться. Со Светкой, тварью этой, все намного хуже вышло…
– А что у них было со Светкой?
– К тому времени, когда Никитушка с ней встречаться начал, Олеся, эта придурочная, успокоилась или уехала куда-то. Черт ее знает, только в его жизни она больше не появлялась.
– Может, руки на себя наложила с горя? – несмело предположила Лена.
Вероника Станиславовна посмотрела на нее, как на психически ненормальную Олесю.
– Такие на себя рук не накладывают! – безапелляционно заявила она. – Такие другим жизнь отравляют. А Светка эта не только отравила жизнь моему сыну, она забрала ее!
– Так вы все-таки думаете, что это сделала Света? – спросила я.
– А кто же еще?! Она, подлая тварь, она, гадина! И к гадалке не ходить…
– А за что?
– Так ведь ясно, за что: избавиться хотела от мужа.
– Но он же ее кормил-поил?
– А она сама хотела бизнесом управлять!
– Сама?
– Ну да. Просила даже Никитушку ее управляющей поставить в его кафе. А он – ни в какую. Какой, говорил, из тебя управляющий?! Ты все дело мне развалишь, ты же не смыслишь в бизнесе!
– А она?
– Обижалась. Никитушка мне сам рассказывал, говорит, мама, из Светы такой же управляющий, как из меня – папа римский. Не шарит ведь ни в общепите, ни в бизнесе, так куда лезет?! Она у нас физик по образованию.
– А Света что?
– Ничего. Дулась на Никитушку.
– А он?
– А он ей говорил: сиди, мол, дома, твое дело – бизнесмену хороший уход обеспечивать. Чтобы я пришел с работы, а дома – чистота, порядок, уют. Чтобы щами вкусно пахло, и чтобы жена-красавица встречала меня – причесанная, отдохнувшая, свежая, а не замученная на работе.
– А Света любила все это? Ну, наводить чистоту и готовить?
– Куда там! Терпеть не могла, белоручка. А готовила так вообще из рук вон плохо, я удивляюсь, как только она не отравила моего сыночка?! Никитушка ее даже на курсы посылал.
– Какие?
– Кулинарные. Он в газете вычитал, одна фирма организовала их для жен предпринимателей, там, говорят, учили дам всякие деликатесы готовить, ну и обычную еду тоже. И еще посылала я ее на курсы кройки-шитья.
– Света шьет?
– Она?! Да она пуговицу пришить не может. И вообще, у нее руки не из того места растут. Как только Никитушку угораздило жениться на этой неряхе-неумехе?!
– Внешностью взяла, – со знанием дела кивнула Лена.
– Да, да, как говорится, не делом, а телом… А это они в Германии, в прошлом году ездили…
Вероника Станиславовна положила передо мной очередную фотографию. На меня смотрела счастливая, казалось бы, пара – молодой мужчина и молодая женщина на фоне какого-то старинного замка в готическом стиле. Здесь Никите было лет тридцать, его супруге – примерно столько же. Светлана была приятной на вид особой, не очень высокой, но стройной и одетой изысканно. Она оказалась шатенкой – копна золотистых волос обрамляла ее белокожее лицо с большими зелеными глазами. Нежный румянец покрывал скулы, носик был кокетливо вздернут, а пухлые губы тронула почти джокондовская улыбка.
– А детей, говорите, у них нет?
– Нет, – поджала губы хозяйка. – Эта безрукая ему даже ребенка не родила – за восемь лет-то лет совместной жизни!
Ого! Это они столько прожили?
– А-а… извините, причина? – спросила я.
– А это имеет какое-то значение? – удивилась женщина.
– Разумеется, нет, – поспешила я ее успокоить, – просто у меня был случай в практике, когда муж был бесплоден и не давал жене развода, а ей очень хотелось ребенка…
– И что? – заинтересовалась Вероника Станиславовна.
– Ничего. Она его убила.
– Боже мой! Из-за этого?! – женщина горестно покачала головой. – Куда катится мир!.. Нет, Никитушка мой не был бесплодным, я это точно знаю, потому что одна девушка… была от него беременна. Но это было давно.
– Не та ли самая Олеся? – предположила я.
– А вы догадливы, – женщина впервые за время нашей беседы посмотрела на меня долгим внимательным взглядом.
– Профессия обязывает… Так, говорите, они ссорились?
– О! Еще как! Эта дрянь требовала к себе внимания, много внимания, а Никита, сами понимаете, целыми днями пропадал в своих кафе. Но это же естественно! Бизнес требует много времени, это вам не работа на дядю, когда пришел домой, лег на диван и забыл, что там и как на службе… Пусть, мол, у хозяина голова болит за свое дело. Когда у Никитушки было одно кафе, это еще ничего, оно было давно «раскручено», и он хоть ночевать домой приходил, а вот когда он второе открыл… Тут уж – извините! – чуть ли не по двадцать часов в нем пропадал, не всегда получалось дома заночевать. Ну, Светка, гадина, на нем и отыгрывалась! Уж чего только сыночек мой от нее не наслушался! И на семью-то ему наплевать (это она-то – семья?!), и бабу-то он, такоя-сякой, завел… Все требовала, чтобы он раньше приходил, в дорогие рестораны ее водил ужинать или, там, в ночной клуб, или на концерты, ей же не терпелось наряды свои продемонстрировать! А когда ему было по клубам ходить, скажите мне? Если он в двенадцать ночи домой придет, с ног, бедняжка, валится от усталости, до ночного ли клуба ему?! А эта ничего понимать не хотела, эгоистка! Свинья! Как только таких земля носит?!.
– Значит, в клубы и другие увеселительные заведения, я так понимаю, Света ходила одна? – предположила я.
– С подругами или друзьями, – уточнила Вероника Станиславовна. – Никитушка мой вообще такой отдых не одобрял, считал его пустой тратой времени. Он любил делом заниматься, он у меня такой серьезный был, такой целеустремленный!
Последние слова женщина произнесла с нескрываемой гордостью за сына.
– Так если ваш сын ругался с женой… – начала было я, но хозяйка меня перебила.
– Это не он с ней, это она с ним ругалась, – уточнила Вероника Станиславовна и поднесла к глазам платочек.
– Пусть так, – согласилась я, – но, если даже они и ругались, это еще не значит, что она его убила.
– Почему?
– Нет мотива, извините. Неприязненные отношения – это еще не мотив. Сколько жен недовольны своими мужьями, но не убивают их.
– Нет мотива?! – возмутилась Вероника Станиславовна. – А два кафе – это не мотив?! Вы знаете, какой с них доход? А-а… А их квартира – «трешка» в центре, между прочим, шикарная, с евроремонтом, – это не мотив?! А машина Никиты – «Лексус», а его счет в банке?.. Я уж не говорю о двух гаражах, это так, мелочь. Теперь она – владелица всего этого, а главное – теперь она управляет его бизнесом, как и хотела. Ведь что после смерти Никитушки выяснилось? Что он сделал ее совладелицей своего бизнеса, да! Это ей такой подарок был – на свадьбу… Видели бы вы, как гордо она теперь ездит в его машине! А с каким видом заходит в кафе! Как же, хозяйка! Единственная хозяйка… Всех работников заставила называть себя по имени-отчеству. А кто на все это заработал, я вас спрашиваю? И на квартиру, и на машину, и на все остальное? И это, по-вашему, не мотив?!.
Женщина даже покраснела от возмущения. Я подумала всего минуту, прикинула, что здесь можно сделать.
– Ну, что ж, пожалуй, я возьмусь за ваше дело, – сказала я, – моя ставка – 200 долларов в день. Вас это устроит?
– Да, конечно, я же сказала, с этим у меня проблем нет. Сыночек баловал меня, давал мне деньги, хотя я всегда была против… Ну зачем они мне? У меня зарплата есть, я няней работаю в хорошем доме. Тогда он стал покупать мне всякую домашнюю технику: кофемолку, печь СВЧ, стиральную машину, посудомоечную… А на последний мой день рождения подарил вон то чудо, – женщина кивнула на довольно-таки большой телевизор с жидкокристаллическим экраном, стоявший у окна. – А куда мне было девать свои деньги? Я их и откладывала… Если бы он знал, на что они теперь мне пригодятся!..
– У меня еще вопрос, – сказала я, – как именно погиб ваш сын? Я понимаю, что вам очень больно, но…
– Да, конечно, я готова, – кивнула она, – для дела я готова вспомнить все с самого начала… В тот день он, как обычно, приехал домой поздно. Примерно в двенадцатом часу. Поставил машину в гараж…
– Простите, гараж далеко от его дома?
– Нет, минут пять-семь ходьбы. Там довольно большой гаражный бокс, и гаражи в основном подземные. Но его – на земле, их там немного, кажется, около двадцати. И еще строят рядом новые… Никитушка поставил машину в гараж, и в этот момент дверь заперли снаружи.