Русаков к тому моменту уже пробирался к Охотску, сбежав из ханьского лагеря для русских военнопленных.
– Павел Константинович, к вам посетитель. Сергиенко Николай Валерьевич, профессор, заведующий лабораторией в Петербургском институте ядерной энергетики. Записан на приём около месяца назад по вопросу личного характера, – сухо сообщил динамик голосом секретаря.
– Проси войти, Антип. – Русаков придавил клавишу связи.
В дверь, открытую Антипом, вошёл невысокий моложавый мужчина лет сорока – сорока пяти в очках с тонкой оправой и с кожаной папкой в руках.
Секретарь вопросительно посмотрел на Русакова, тот ему кивнул, и Антип неслышно закрыл за собой дверь.
– Здравствуйте, Павел Константинович, вы меня, наверное, не помните…
– Извините, нет. Изложите свой вопрос конкретней, пожалуйста, у меня не так много времени.
– Меня зовут Николай Валерьевич Сергиенко, я занимаюсь проблемами пространственно-временного коридора, я уже связывался с президентом шесть лет назад. Мой проект на Новой Земле…
– Я вас помню, – сухо заметил Русаков, – ваши эксперименты с каналом стоили государству немалого расхода средств, а пятьдесят шесть человек безвозвратно исчезли.
– Это трагическая ошибка! И она сейчас может быть исправлена. Я и моя команда работали эти годы над усовершенствованием нашей аппаратуры, и нам это удалось! – возбуждённо уверял собеседника Сергиенко.
– Удалось что? – тихо проговорил Русаков.
– Мы сможем открывать и закрывать канал между мирами, независимо от прихоти сил, его контролирующих. – Пальцы профессора, лежащие на столе, мелко подрагивали от нервного напряжения.
– Но как? Силы природы – это вам не игрушки, мы до сих пор не познали всю её суть, как вы можете заявлять о полном контроле?! – убеждённо воскликнул Павел.
– Дискретные вихревые потоки электрического смещения поля – вам что-нибудь это говорит?
– Нет, я не физик. Меня назначили управлять людьми, проектами, бюджетами, сметами, распределением и логистикой денежных средств, специалистов и прочее. Я же не буду вам сыпать терминами своего направления. – Павел чувствовал, что начинает злиться.
– Извините меня, – негромко сказал Сергиенко.
– Чем вы сейчас занимаетесь? – Павел взял свой ежедневник, готовясь записать данные профессора.
– Я заведую лабораторией исследований электромагнитных полей в одном из закрытых петербургских институтов, и мне нужна ваша помощь в организации новой экспедиции на Новую Землю, – глухо пробасил Николай.
– А, это бывший Рижский технологический?
В давние времена ещё, в городе, отнятом у немцев, на месте их столицы был построен Петербург. Этот город, вначале называвшийся Санкт-Петербургом, был настоящей загадкой для историков – до сих пор точно не ясно, в честь кого он был назван. То ли в честь генерала Петра Саблина, воевавшего в то время с немцами, то ли в честь святого апостола Петра, ведь город был взят 29 июля. Но тогда почему не Петропавловск, ведь это день почитания первоверховных святых апостолов Петра и Павла. В годы правления социалистов Петербург, в угоду интернациональным связям с их немецкими коллегами, был переименован обратно в Ригу. Ну а потом, после того как власть их кончилась, балтийский город стал Петроградом.
– Ладно, Николай Валерьевич, я сделаю всё от меня зависящее. Я свяжусь с людьми, я…
– Минутку, Павел Константинович. Прежде чем связываться с кем-либо, постарайтесь правильно ограничить круг извещаемых об этом людей.
– Да, конечно! Я вас понял, Николай Валерьевич. Я свяжусь с президентом, надеюсь, он также согласится на вашу авантюру, как и прошлый президент.
– Тут, – профессор положил на стол свою папку, – всё, что нужно для осуществления проекта. Там же и результаты наших исследований. Ознакомьтесь – и вы убедитесь, что это не может быть авантюрой. Там итоги многих лет нашей работы.
– Обязательно, – заверил собеседника Русаков.
– Вот мой номер телефона, – Николай положил поверх папки свою визитку, – прошу звонить в любое время дня и ночи.
Через двадцать часов Русаков разговаривал с президентом Русии. Кормильцев заинтересовался проектом, но более всего он спрашивал о причинах произошедшего с ним провала ранее.
– А какова вероятность положительного исхода проекта, Павел Константинович?
– Честно говоря, я не знаю точно, Илья Михайлович. Но профессор Сергиенко уверяет, что на этот раз он учёл все ошибки и недочёты, что помешали работе его аппаратуры в прошлый раз.
– Если канал откроется, будет ли поддерживаться его рабочее состояние?
– Неизвестно. Сейчас нельзя сказать утвердительно, только после испытаний на месте перехода.
– То есть вы предлагаете сущую лотерею? – Взгляд Кормильцева остановился на карте Русии, занимавшей практически всю стену кабинета президента.
Негромко пискнул динамик, Кормильцев утопил клавишу приёма:
– Да, Миша?
– Илья Михайлович, губернатор Терской области Апанасенко Богдан Петрович… – Голос секретаря президента казался встревоженным.
– Миша, выводи на связь!
– Алло, Илья Михайлович! Алло!
– Да-да, Богдан Петрович, я вас слушаю!
– Товарищ президент! Я сейчас нахожусь в Наурском районе, сегодня, в десять часов утра, было совершено очередное нападение на автоколонну переселенцев, которые, согласно вашему указу, были командированы на поселение в станицу Наурская.
– Жертвы? – устало произнёс президент.
– Погибли все: двадцать один военнослужащий внутренних войск, четыре милиционера из Наурского РОВД, шесть казаков Кубанского войска и гражданские, семьдесят девять человек, включая женщин и детей.
– Проклятие! Какие мероприятия проводите, допросили жителей станицы?
– Жители в один голос уверяют, что никого не видели, а через село никто с оружием не проходил.
– Ладно, с вами вскоре свяжутся, Богдан Петрович. – Кормильцев потёр глаза и откинулся в кресле, о присутствии Русакова он будто забыл.
Четыре года назад после отмены всех автономий и национальных республик, что были организованы в период недолгого, но бурного правления социалистов, в пользу областного и краевого деления страны в Русии первое время было спокойно. Нет, национально озабоченные господа немного побузили в Казани, Уфе, Якутске и Грозном. Некоторые, вроде Сыктывкара, Йошкар-Олы или Туры, казалось, не заметили произошедшего, некоторые, как обычно, взяли под козырёк очередному указу, исходящему тогда ещё из Москвы. А вот на Кавказе ситуация не успокаивалась. Спонсоры из стран Персидского залива и эмиссары Европейского союза всячески подталкивали полевых командиров на антиправительственные акции, которые, естественно, были направлены в основном против гражданского населения. В последнее время акции стали особенно часты.
– Миша, – Кормильцев нажал клавишу связи с секретарём, – сейчас свяжешься с Апанасенко. Он тебя сведёт с людьми, имеющими информацию по данному и прошлым эпизодам. Потом составляй статью для СМИ, пусть поднимут шумиху, статистику ещё со времён социалистов подними. Будем готовить народ к референдуму – надо отделять этот регион, не стоит он этих жертв. Кроме казачьих равнин, конечно. Всё, работай. – Прошло несколько минут в полной тишине, Русаков нервно заёрзал в кресле. – Павел, я о вас не забыл.
Президент встал из-за стола, прошёлся к окну и потянулся, разминая руки и плечи. Задумчиво глядя в окно на открывающийся из него вид на парковый комплекс, Кормильцев проговорил:
– Сделаем так: ваш профессор получит финансирование на начальный этап проекта, а лишь потом, представив детальный отчёт о его развитии, запросим согласия Совета на полноценное финансирование.
– Большое спасибо, товарищ президент!
– И ещё, Павел Константинович, вы помните легенду о том, как великий князь Вячеслав Сокол оказался в Сибири?
– Ну да, преследуя уходящие остатки Золотой Орды, волынский князь Вячеслав Сокол достиг Ангары, разбив там золотоордынского хана Немеса и его сыновей – военачальников Тутума и Хатысму.
– Это официальная история, Павел, но есть и иная история – о том, что некая экспедиция с Новой Земли ушла в такой же пространственный коридор, что открылся тоже шесть лет назад, тоже в 2008 году, тоже именно в этом месте. А до этого в 1991 году в этой же аномалии пропали два человека, точно так же, как и первые наши двое учёных, и тоже в 1991 году. Только всё это было в другом, каком-то параллельном развитии истории, но с тем же летосчислением, в этом вся загвоздка – мы думаем, что наши сородичи или даже, можно сказать, современники владели такой технологией, что смогли открывать такой канал, что и пытаемся сейчас сделать мы в лице профессора Сергиенко. Если сможет – быть ему академиком да лауреатом премии дома Вельских.
Члены бывшей царской фамилии сейчас проживали на Аляске, в Ново-Архангельске. После революции социалистов монархия в Русии была упразднена, а члены царской фамилии бежали на Аляску, которая объявила о своей независимости от новой власти. Там же они и находились до сих пор. Много раз в последнее время возникали инициативные группы за возрождение монархии, хотя бы и в декоративном виде, пусть только на Аляске, но пока глава дома Курбат Стефанович Вельский отказывался как от какого-либо официального статуса своей семьи, так и от обсуждения этого вопроса. Покуда не произойдёт воссоединения Аляски с Русией.