– Благодарю, адмирал, так и было, – отозвалась она столь же официально. – Я рада вернуться домой.
Джоул окинул ее быстрым взглядом. Судя по виду, ее слегка мучила скачковая болезнь, но ничего больше не напоминало ту пугающую мертвенно-серую бесстрастность, которая легла на ее черты, когда почти три года назад она вернулась на Сергияр с государственных похорон своего мужа. Впрочем, в тот день и сам Джоул вряд ли выглядел лучше. Тогда колонисты Сергияра были совершенно не уверены, увидят ли свою вице-королеву вновь, или на ее место будет назначен какой-нибудь чужак-лорд. Но сейчас она снова сменила траур на цветную одежду, пусть и приглушенных тонов – брюки и пиджак в комаррском стиле – и ее открытая улыбка согревала лучше, чем тепло в помещении. Взъерошенные рыжие с проседью волосы были подстрижены по-прежнему коротко, лицо с истончившимся от возраста чертами выглядело решительно – бастион, который никогда не сдастся и не падет.
В левой руке она сжимала какой-то предмет, оказавшийся небольшим чемоданчиком-криоконтейнером. Лейтенант Фориннис, как любой добросовестный помощник адмирала, бросилась к нему:
– Могу ли я принять у вас багаж, ваше превосходительство?
– Нет! – неожиданно резко выкрикнула Корделия и отдернула руку с чемоданчиком. Увидев, как недоуменно поднял брови Джоул, она, похоже, взяла себя в руки и повторила уже спокойнее: – Нет, лейтенант, спасибо. Это понесу я. А остальное – мой оруженосец.
Она чуть склонила голову, глядя на девушку, и кинула вопросительный взгляд в сторону Джоула. Он уловил намек.
– Вице-королева, позвольте вам представить моего адъютанта, лейтенанта Кайю Фориннис. Она назначена сюда только недавно и прибыла на Сергияр через пару недель после вашего отъезда.
Корделия покинула планету полтора месяца назад, чтобы лично доставить свой ежегодный вице-королевский доклад императору Грегору, а заодно частично захватила на Барраяре и праздничный сезон Зимнепраздника, который провела там с родными. Джоул понадеялся, что за это время она скорее восстановила силы, чем устала, хотя, будучи лично знакомым с младшим поколением Форкосиганов, он ставил сразу на то и другое.
– Как поживаете, лейтенант? Я надеюсь, вы сочли Сергияр интересным местом службы. И… вы родственница молодому графу?
– Не слишком близкая, мэм, – ответила Фориннис. Джоул подозревал, что она уже устала объяснять это всем и каждому, однако сейчас произнесла свою дежурную фразу, не поморщившись.
Повернувшись к почетному караулу, вице-королева и им уделила несколько привычных слов благодарности, а их гордый своим взводом сержант отозвался традиционным: «Так точно, мэм!», – и они, печатая шаг, удалились. Корделия поглядела им вслед, вздохнула и приняла предложенную ей руку Джоула.
– Ну, правда, Оливер, – покачала она головой, – неужели ты собираешься устраивать это всякий раз, как я приезжаю? Я всего лишь намерена пройти по станции из причального отсека к катеру. А эти бедняги могли бы спокойно спать.
– Для вице-короля мы делали ничуть не меньше. Вы же знаете, это честь и для них, и для вас.
– Эйрел был вашим героем войны. Причем неоднократно.
Уголок рта Джоула дрогнул в улыбке:
- А вы, что, нет? Кстати, – полюбопытствовал он, – что у вас такое в контейнере? Надеюсь, не еще одна отрубленная голова? – к счастью, для названного содержимого контейнер был, пожалуй, маловат.
Серые глаза Корделии сверкнули:
– Ну-ну, Оливер! Стоит один раз привезти домой расчлененку, заметь, всего лишь раз, и дальше люди вечно беспокоятся на эту тему и проверяют твой багаж. – Она криво усмехнулась: – Что ж, хорошо и то, что теперь об этом можно шутить.
Идущая за ними лейтенант Фориннис была явно слегка шокирована – то ли самим достопамятным историческим событием, случившимся, кстати, задолго до ее рождения, то ли тем интересом, которое проявил к нему ее командир. Чем именно, Джоул затруднялся сказать.
– Корделия, вы не хотите передохнуть, прежде чем совершить последний перелет на поверхность? – уточнил Джоул. – Не знаю, что сейчас по вашим часам, завтрак или ужин, но мы можем что-нибудь устроить. – Весь Барраярский Имперский флот, а с ним и эта станция, жили по времени Форбарр-Султаны, которое, к сожалению, не совпадало со временем на Сергияре, к тому же у обеих планет была еще и разная продолжительность суток. Да и время по разные стороны П-В туннеля, а тем более целой их цепочки, не сходилось даже приблизительно. – Сделайте, как вам удобней; обещаю, катер без вас не улетит.
Корделия с сожалением покачала головой:
– Когда мы вчера вошли в сергиярское пространство, я переключилась на время Каринбурга. Я думаю, дальше у меня должен быть обед, хотя более точно скажу, когда мы приземлимся. Спасибо, Оливер, в этот раз я не стану задерживаться. Мне не терпится оказаться дома. – И она покрепче сжала ручку крио-чемоданчика.
– Надеюсь, это упущение мы с вами вскоре наверстаем.
– Можешь на это рассчитывать. Когда ты в следующий раз окажешься внизу?
– К концу недели.
Она прищурилась, точно что-то молча прикидывая.
– Ага-а. Подойдет. Мой секретарь с тобой тогда свяжется.
– Договорились, – любезно согласился Джоул, скрывая свое разочарование. Новости с Барраяра приходили ежечасно по сжатому лучу. А вот рассказы из дома доставляли только приезжающие, и далеко не так регулярно. А может, он просто соскучился по этому голосу? По особенному, легкому голосу, бетанский акцент в котором слышался даже теперь, через сорок с лишним лет после того, как его обладательница связала себя клятвой верности с другим государством?
Увы, к люку катера они подошли слишком быстро. Этот катер он проверил лично меньше часа назад. Пилот доложил о готовности. Джоул стоял рядом с Корделией, выгадывая еще несколько минут вместе, пока ее багаж грузили на борт.
– В эти дни вы путешествуете скорее налегке.
Она улыбнулась:
– Эйрел привык двигать армиями. А я предпочитаю более простую логистику. – Она покосилась на люк катера, словно ей не терпелось подняться на борт. – У вас там не случилось еще каких-нибудь лесных пожаров, о которых мне не доложили по прямому лучу?
– Ничего такого, что бы достигло стратосферы. – Это была традиционная граница, по которой проходило разделение их областей ответственности. Корделия именем императора Грегора пасла два миллиона колонистов; и Джоул подозревал, что добрая их половина потребует ее внимания, стоит ей только ступить на землю. По крайней мере, в одном он может быть уверен: отсюда, сверху, новые проблемы на нее не свалятся. – Позаботьтесь о себе самой, там, внизу. Или, как минимум, позвольте вашему персоналу это сделать. – Джоул обменялся заговорщицкими взглядами с оруженосцем Рыковым, который исполнял что-то типа обязанностей домашнего сенешаля вице-королевы, и тот кивком подтвердил, что все услышал и понял.
Корделия только улыбнулась:
– До скорой встречи, Оливер.
«И она ушла. Форкосиганы всегда уходят. Все» . Джоул покачал головой. Он ждал, пока не услышал, как отщелкнулись причальные захваты, и лишь затем повернулся и пошел прочь.
Фориннис, идущая за ним, вдруг поинтересовалась:
– А вы были там, сэр, когда она доставила голову узурпатора?
– Мне тогда было восемь лет, лейтенант! – Он попытался стереть с губ усмешку и вернуться к ожидаемой от него адмиральской серьезности. – Я вырос в одном из Округов на крайнем Западе; военного космопорта там не было, так что мы не стали лакомой целью ни для одной из воюющих сторон. Я в основном помню войну по тому, что все пытались держаться как обычно, но взрослые просто с ума сходили от страха и всяческих фантастических слухов. «Лорд Регент убил маленького императора», «Регенту промыли мозги бетанские шпионы», или другая, еще более отвратительная клевета. И все верили, что в диверсионный рейд леди Форкосиган отправил ее муж, хотя, как я узнал позднее, на самом деле там все было куда сложнее. – И не все, что ему известно, можно рассказывать, напомнил себе Джоул. – Мы с вице-королевой сейчас довольно часто встречаемся по деловым вопросам, так что у вас будет возможность вытянуть из нее несколько военных историй.
Хотя, по здравому размышлению, Джоул не был уверен, полезно ли будет знакомить ревностного молодого офицера с тем, насколько специфически Форкосиганы понимают слово «инициатива». Огонь не стоит тушить бензином.
Так, усмехаясь, он и вернулся в диспетчерский зал и уже там отслеживал на экранах катер вице-королевы, пока не получил подтверждение, что тот безопасно приземлился.
Сергиярский день заливал ярким светом ресторанную террасу, выходящую на то, что Корделия больше не называла ни лагерем, ни деревней – теперь это был настоящий город даже по галактическим стандартам. Терраса нависала над резко уходящим вниз склоном холма, и создавалась прекрасная иллюзия, словно глядишь прямо в океан света. Метрдотель, усадивший ее за зарезервированный угловой столик, поинтересовался, не желает ли мадам поднять поляризующую заслонку, но Корделия просто ответила: «Пока нет» – и отослала его прочь. Она сидела, подставив лицо теплу, прикрыв глаза и позволив ласке солнечных лучей утешить себя, и старалась не думать о том, сколько времени прошло с тех пор, как она знала более осязаемую ласку. «В следующем месяце исполнится три года», – подсказала деловитая часть ее мозга, которую никак не удавалось заткнуть.