— Это ведь ваше, — не спросил, а констатировал он, слегка качнув головой в сторону танка.
— Ну да, — нехотя ответил Славин, понимая, что отпираться нет смысла, — с нашей планеты…
— Тогда скажи мне, — начал заметно помрачневший лоранец, — что вашей планете нужно от нас? Я понимаю, вы ищите… как это называется? Братья по разуму? Проще говоря, хотите дружить, общаться, прилетать в гости. Так?
Славин кивнул.
— Но не кажется ли тебе, — продолжал возница, — что гость должен уважать хозяина того дома, куда он пожаловал. Не знаю, как у вас, но мы придерживаемся именно такого отношения.
— А разве кто-то против? — не выдержав, брякнул Славин. Покровительственный тон собеседника начал его раздражать.
— Против? — переспросил лоранец, — против, по-видимому, те из вас, что приехал на этих железных штуках. Я, правда, тогда был в отъезде, но от жены слышал… и от соседей. Явились среди ночи, устроили переполох; кому-то заборы поломали, а у кого-то дочку хотели испортить. Хорошо ваш… старший хотя бы это запретил.
Егор Славин еле сдержал усмешку. Старший! Эти бедняги настолько далеки от войны и всего, что с ней связано, что не знают даже слова «командир».
— …и допросы, обыски, угрозы. Как будто мы, а не вы в чем-то провинились! Понятно, что ваши представления о гостеприимстве могут отличаться от наших… Но зачем вести себя как в хлеву? Гадить, бодаться… Теперь вот еще ты — слава Матери, без этих страшных трубок. Ну… тех, которые огонь и молнии испускают. Надеюсь, хоть ты к нам с добрыми намерениями?
На это Славин мог ответить лишь многозначительным молчанием. Обсуждать поведение своих собратьев по планете, поведение, надо сказать, отнюдь не примерное, ему не хотелось. А выдавать цель своего визита — тем более. В противном случае ему бы пришлось… нет, не глотать ампулу с ядом, как это показывают в плохом «шпионском» кино. Просто экстренно сообщить на «Немезис» о необходимости эвакуации — и о провале задания, разумеется.
Остаток пути до городка прошел в напряженном молчании. Лоранцу, видимо, уже нечего было сказать; Славин же, еще со времен Академии, прочно усвоил тезис о несовместимости своей работы и тяги к болтовне. Брошенная боевая техника им больше не попадалась — за исключением одинокой БМД. Большого, слегка бронированного, автомобиля, почему-то лежащего на боку.
До лоранского «города» они добрались уже в сумерках. И Славин смог воочию увидеть, насколько разный смысл в это понятие вкладывают жители двух планет. По меркам Земли так называемый «город» был всего лишь поселком на пару сотен домов. Одно- и двухэтажных домов со скатными черепичными крышами, окруженных садиками и символическими заборчиками.
Славин прикинул в уме стоимость подобного жилища на родной планете… и понял, что не заработает на него ни в жизнь. Среднестатистический землянин мог себе позволить на порядок меньше жизненного пространства, чем его «брат по разуму». Квартира в пентхаусе, по метражу уступающая любому из здешних домов минимум вдвое, была для этого среднестатистического пределом мечтаний. Про сад же и собственный клочок земли и говорить было нечего.
По правде сказать, прогнозы о перенаселении Земли, столь популярные в двадцатом и начале двадцать первого веков, не подтвердились. Горе-демографы, что пугали в ту пору людей «геометрической прогрессией», не удосужились, видно, проверить, где и за счет чего население растет, причем в вышеуказанной прогрессии. В противном случае им бы пришлось порядком поломать голову… и скорректировать свои выводы.
Правда же заключалась в том, что рождаемость превышала смертность в деревнях, мелких городках и целых странах, что, мягко говоря, не отличались высоким уровнем жизни. В мегаполисах же, с их теснотой, дороговизной, плохой экологией и бешеным ритмом жизни, даже один ребенок был слишком дорогим удовольствием. Дорогим и сомнительным — даже один ребенок на супружескую пару.
Но население Земли упорно стремилось именно в мегаполисы — привлеченное лозунгом «большой город — большие возможности». Грызня за кусок пожирнее казалась гораздо привлекательней, чем «стабильное» и «размеренное» прозябание в родной Тьмутаракани. И когда доля населения, приходящаяся на мегаполисы, превысила девяносто процентов, число землян сперва перестало расти… а потом мало-помалу начало сокращаться.
В итоге, к середине двадцать второго столетия, на планете осталось от полутора до двух миллиардов человек. Плюс несколько миллионов поселенцев и вахтовиков на Луне, Марсе и спутниках планет-гигантов. Последним, надо сказать, было «не до жиру», и уж тем более, не до размножения. Лишь относительно высокий заработок заставляет их участвовать в освоении Внеземелья, проще говоря — обитать в условиях, рядом с которыми даже земная тюрьма покажется санаторием.
Но и на Земле, кстати говоря, сокращение населения не принесло ни простора, ни комфорта. В мегаполисах, типа родной для Славина двадцатимиллионной Москвы, напротив, стало тесней и грязней, а цены на недвижимость достигли поистине заоблачных высот. Да, за пределами мегаполисов осталась куча бесхозной земли, но эта земля была защищена от посягательств целым легионом экологических законов.
А вот на Лоране развитие, судя по всему, пошло другим путем. Не было здесь ни перенаселения, ни преклонения перед «ситями» с небоскребами… не было и вряд ли когда будет. По какой-то неизвестной причине население этой планеты осталось очень немногочисленным. И могло себе позволить не толкаться локтями и не вгрызаться в глотку соседу за каждый клочок плодородной земли. Отсутствие же религиозных и, де-факто, языковых различий исключало все прочие поводы для войны. Ставшие, увы, привычными в истории Земли.
А коли нет войны, то, соответственно, неоткуда взяться разного рода «прорывам» и научно-техническим революциям. Среди землян только ярые фанатики прогресса и разного рода «железок» не понимают (и не хотят понимать), что за их обожаемым идолищем испокон веку стоят люди в погонах. Что расщепление атома обернулось в первую очередь атомной бомбой, а уж потом — ядерными реакторами. Что изобретение огнестрельного оружия положило начало целым направлениям в физике и химии. Да что там — даже компьютеры, прежде чем стать общедоступными, не один десяток лет «служили родине». И броневик появился раньше массового автомобиля.
Что до лоранцев, то они успешно обходились без всех этих изобретений сомнительной полезности. И при этом отнюдь не выглядели непроходимыми дикарями. В частности, они уже додумались до электричества, о чем свидетельствовал яркий свет фонарей на улицах городка. Кроме того, здесь не было вони и грязи, этих неизбежных спутников жизни в античных и средневековых городах Земли. Так что лоранцы, по всей видимости, и канализацию смогли изобрести.
Прохожих на улицах было немного, и каждый из них шел по своим делам. Пару раз Егор Славин поймал далеко не приветливые и совершенно не доброжелательные взгляды аборигенов, безошибочно распознавших в нем землянина. На какое-то время спецагенту даже сделалось стыдно — за поведение своих сопланетников, за свое присутствие на Лоране, и за земное происхождение вообще. Обнаружив это, Славин тряхнул головой, отгоняя от себя нежелательные мысли и чувства.
«Ладно-ладно, — подумал он с неожиданной злостью, — нашлись тоже — бедные родственники! Невинные жертвы! Целый батальон похерили, не говоря об экипажах двух кораблей. А сами корчат из себя беззащитных. С немым укором на честных лицах…»
А разве их сюда кто-нибудь звал? Космонавтов, спасателей, военных?
Славин вновь ощутил странную мысль, исходившую будто даже не от него самого. Откуда-то извне… Совсем как на «Интерстелле». Два раза за день… за тот единственный неполный день, что он находится на Лоране.
— …ладно, землянин, — окликнул Славина лоранец, управлявший повозкой.
Его голос звучал словно издалека… или через стенку,
— Считай, что приехали. А я домой… в гости не приглашаю, сам понимаешь…
— Понимаю, — молвил мгновенно очнувшийся агент Управления и спрыгнул с повозки на камни мостовой.
— Да, и вот еще, — сказал лоранец, — гостиница — вон там, через улицу.
И он показал на массивный двухэтажный дом с прилегающими к нему хозяйственными постройками. У входа в этот дом красовалась большая вывеска, выкрашенная чем-то фосфоресцирующим. Надпись на вывеске была выведена непонятными значками, но стоило Славину задержать на ней взгляд, как значки сменились вполне читабельным текстом — на русском языке.
«Постоялый двор Нуморана»
— Спасибо, — сказал Славин вполне искренне, — удачи вам!
— Да пребудет с тобой Мать, — ответил лоранец.
Сперва спецагент не понял этой фразы, а потом вспомнил, что Матерью (с большой буквы) местные жители называют свою планету — лишь на Земле известную как Лорана.